Анна Валентинова - Академия Беаты. Проклятие любви Страница 7

Ее возмущению не было предела. Мало того что она оформляла весь этот народ с редкими вкраплениями действительно талантливых детей, так еще именно ей предстояло довести их до ума!

Беату захлестнул такой гнев, что она, совершенно не думая о последствиях, буквально ворвалась в кабинет декана темной магии, располагавшийся в одной из башен крепостной стены. Последний раз девушка была здесь еще при старичке, и с тех пор все разительно изменилось. Исчезли пыльные кипы бумаг, доходившие до потолка, диван и кресла с истертой плюшевой обивкой, вечно задернутые красные шторы с обтрепавшейся бахромой. Теперь здесь был большой дубовый стол, несколько черных резных стульев, обитых кожей, и чисто вымытое окно с красивой кованой решеткой снаружи.

Девушке не было дела до изысканных красот меблировки. Ее внимание было обращено к лощеному и самодовольному, м-м-м-м, довольно симпатичному мужчине – высокому и атлетически сложенному, с темными кудрями и пронзительно черными глазами.

Этот умник сидел, развалившись в своем кресле и заворотив ноги на стол, почитывая какие-то бумаги. Еще бокала красного вина не хватало, для полноты картины!

Начала она, по своему мнению, весьма сдержанно и вежливо:

– По какому праву вы поставили меня преподавать на первом курсе, не спросив моего согласия?

Мортер взглянул на Беату поверх бумаг, пару секунд осматривал с ног до головы и, видимо, решив, что просто так не отделается, с длинным вздохом отложил документы и снял ноги со стола.

– Добрый день, леди Беатрикс. Присаживайтесь. – Он указал на стул.

– Спасибо, я постою.

– Ну, как знаете.

– По какому праву вы назначили меня преподавателем первого курса? – повторила она еще раз.

– Леди Беатрикс, вы подписали договор с Академией, где в пункте шесть, абзац два, указано, что Академия вправе назначать преподавать курсы лекций и семинаров без согласия самого преподавателя.

Она с содроганием вспомнила толстенький томик договора, кокетливо перевязанный красной ленточкой, которую она так и не собралась развязать, и только выше подняла подбородок:

– Ну, я подписала, и что?

– Тогда, моя дорогая леди Беатрикс, – предельно вежливо продолжал он, – вы не должны задавать мне подобных вопросов.

Мортер встал, подошел к ней и уселся на край стола. Даже полусидя, он был выше на целую голову.

– Я смотрю, вы не очень внимательно прочитали все, что касается пунктов отношений работодателя и работника.

Он еще и издевается!

– Да, я не удосужилась подробно изучить все эти пункты, подпункты и параграфы! Но можно было поступить этически правильно – посоветоваться со мной!

– О, вы совершенно правы, леди Беатрикс. – Декан даже обрадовался. Он наклонился, отодвинул прядь ее волос и прошептал на ухо: – Но как это сделать, если вы шарахаетесь от меня, как огонь от воды, с тех самых пор как я избран деканом сего почтенного заведения?

Возразить было нечего. Она действительно пыталась свести к минимуму все контакты со своим руководством. А сейчас, когда руководство, наоборот, подобралось слишком близко, вообще потеряла дар речи.

Между тем, темный продолжал интимно нашептывать:

– Может быть, вам не дает покоя наша давняя общая история, которая так расстроила вас?

Лучше бы он не напоминал про Мэрджа! Беата почувствовала, что где-то в глубине зарождается удушливым комком ярость.

– Я не хочу сейчас упоминать эту, безусловно, трагическую для меня историю, – вежливо, но непреклонно сказала она.

– Можно и не упоминать, – легко согласился темный. – Но тогда вы до скончания времен будете бегать от меня по коридорам Академии, а я не в том возрасте и форме, чтобы гоняться за вашей юбкой. Хотя, – через паузу добавил он, – если подумать, ваши юбки не так уж и плохи.

Да что же это такое! Она старается быть предельно вежливой, а он, как нарочно, выводит ее из себя.

– Повторяю, я не намерена обсуждать эту историю. Не здесь и не сейчас!

– Хорошо. Когда и где? Может быть, в уютном ресторанчике на площади Главной Ратуши?

Он издевался над ней! Беата разозлилась окончательно. Ярость выплеснулась из нее темным маревом слов:

– Ты недостоин даже имени его упоминать, темный! – злобно прошипела она ему в лицо. – Ты убил его и почти убил этим меня, и после этого говоришь о нашей с тобой встрече в ресторанчике?

Глаза Мортера потемнели и он выпрямился:

– Этот самонадеянный щенок возомнил себя магом высшего уровня, хотя сам был не бог весть каким недоучкой. Я спас его никчемную жизнь, когда он уже пылал как свечка!

– Не смей врать! – Беата занесла руку для пощечины, но он, разумеется, ее перехватил.

– Никогда не поднимай руку на темного, если не уверена в выигрыше! – прорычал он. – Я честен с тобой, и не собираюсь ничего скрывать. А ты не можешь поверить очевидному, – твой красавчик был совершеннейшим ослом и ничего не понимал в магии!

Она вспыхнула. Святые хранители, она долго терпела и сдерживала эту темную, вязкую, но неотвратимую злобу, которая поднималась из глубины души и вырывалась наружу. Густой и черный смердящий огонь закрутился вокруг нее, взвился до потолка, а потом охватил и декана, но вместо ужаса она увидела на его лице понимание и одобрение.

– Как давно я ждал этого, моя дорогая. Давай, выплесни все, что накопилось в твоей душе! Все, что ты хотела высказать мне в лицо, но боялась!

И она послушалась. Ее тело пылало магическим пламенем, и в этом огне сгорало все – ее оплаканная любовь, тоска по исчезнувшему Мэрджу, мечты о тихом семейном счастье. Черный дым кружился и чадил, потрескивая, как поленья в костре. Оставался только высокий мужчина в темном, который неподвижно стоял напротив нее и, казалось, наслаждался потоками ярости и страсти.

Скоро все кончилось. Ослабев, она пошатнулась и буквально упала на руки мужчине. Силы покинули, и в голове не осталось ни единой связной мысли. Темный подхватил Беату и крепко обнял.

– Тихо, девочка моя, тихо. Все закончилось. Нужно было это выплеснуть, слишком долго ты держала все в своей душе.

Девушка посмотрела на него, не веря своим ушам. Он сделал это нарочно? Специально вывел из себя, чтобы она сорвалась и подожгла все вокруг?

А он, в свою очередь, сделал то, что и предположить было нельзя, – поцеловал.

Поцеловал жестко и властно, словно наказывая ее за истерику в своем кабинете. Беата не отвечала, слишком ошарашенная внезапной переменой настроения темного. Когда у нее от недостатка воздуха стали расплываться круги перед глазами, он отпустил ее, вернулся в свое кресло и как ни в чем не бывало спросил:

– Я надеюсь, все наши рабочие разногласия улажены?

Беата еле кивнула и вышла. Такой слабости во всем теле она не ощущала давным-давно. Темный поцелуй – вещь страшная, а в сочетании с очищающим огнем – убийственная. Надо немедленно поспать, а потом она уже подумает о странном поведении декана.