Станислав Пшибышевский - Заупокойная месса Страница 71

Ева Ну чего ты опять стала печальной? За что просишь прощения? (Гладит ее по лицу.) Ах ты, моя мимоза!.. Какая ты нервная, впечатлительная!

Бронка Нет, нет, можно простить ребенку, что он не умеет справляться со своими капризами, но мне простить нельзя. (Нервно, торопливо, отрывисто) Видишь ли, на меня нападают иногда такие странные предчувствия… Нет, не то, не то… Вот тогда… Нет, это — не властное предчувствие несчастья… Это — только далекое, далекое воспоминание о тех страшных часах, которые я пережила в детстве, когда я напрасно искала по всему имению сестру. Я знала, что с ней случилось что-то ужасное. Я это чувствовала, чувствовала. Я обыскала весь лес, обошла весь берег реки и, еле дыша от усталости, возвратилась домой. (Все с большим возбуждением, все сильнее прижимаясь к Еве.) Ах, Ева, Ева! Мне казалось, что кто-то гонится за мною, хватает меня за волосы… И я упала на траву у самого балкона… Я закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть, а они шли… шли…

Ева Кто?

Бронка Мужики, а с ними моя нянька, и несли мою любимую сестру… Она утонула в озере…

Ева невольно В озере?

Бронка Да, да… в озере. (Тадеушу.) Вели засыпать озеро. Мне так отчетливо вспомнилось наше глубокое черное озеро…

Тадеуш Успокойся, Бронка, успокойся, я сделаю все, что ты захочешь. Хочешь, я сравняю его совсем с землею? (Вдруг взволнованно, быстро взглядывает на Еву. Бронка, прижавшаяся к ней, не могла видеть этого.) Да, я сделаю это… Засыплю озеро землею, деревья вокруг него вырублю…

Ева А может быть, велите и снег смести с земли? Ах, дети, дети… Ну, теперь очередь дошла и до Тадеуша!

Бронка Разве, Тадя, я тебя сегодня чем-нибудь рассердила?

Тадеуш Что ты, Бронка, ничуть… Только ты ведь знаешь, мне делается так грустно, когда я вижу, что ты и при мне не можешь забыть всех этих болезненных впечатлений своего детства.

Ева гладит ее по лицу Забудь, забудь их. Оставьте нас, господа, ненадолго с Бронкой… Она успокоится подле меня!

Казимир Вы правы… Пойдем, Тадеуш!

Бронка Смотри, я уже успокоилась. Только вы ступайте… Мне хорошо будет с Евой, она одна всегда умела успокаивать меня.

Казимир в дверях к Еве Вы хотели пройтись по парку…

Ева О, потом, потом, когда Бронка совсем успокоится.

Бронка Так пойдемте все вместе.

Ева Нет, нет, родная, я хочу быть здесь желанным гостем, а гость может очень мешать молодым супругам, если его нужно постоянно занимать. (Продолжая гладить ее по лицу.) Тебя пугают черные глаза озера, а в этом уголке так уютно вдвоем с мужем.

Пятое явление

Бронка Скажи, Ева, я очень несносная?..

Ева задумчиво Нет, нет, — только меня удивляет твоя неожиданная выходка.

Бронка Не сердись на меня, Ева!

Ева Нет. Даже если бы…

Бронка как будто угадывая ее мысли Если бы — что?

Ева Даже если бы та перемена, которая произошла в тебе… (Обрывает.) Будь со мной откровенна!.. У тебя какой-то непонятный страх… Может быть, это и не страх, но я не чувствую в тебе того доверия ко мне, которое было прежде…

Бронка после короткой паузы Я откровенна с тобою и всегда буду с тобой говорить откровенно… Только… ты так изменилась…

Ева усмехаясь Я изменилась?

Бронка Да, мне так трудно почувствовать в тебе ту прежнюю мою любимую Еву. Знаешь, бывают минуты… Мне кажется, что целая вечность прошла с того времени, когда ты меня так нежно прижимала к себе и радовалась вместе со мною, что Тадеуш женится на мне.

Ева невольно Да, правда, прошла целая вечность.

Бронка И так безрадостно и с таким страхом смотрю я на дно этой вечности. Вот видишь, видишь, потому-то и припоминалось мне то черное озеро. (Ева гладит ее по волосам.) Может быть, я немного простудилась, может быть, что-нибудь помутилось в моем уме, только я чувствую теперь прикосновение твоих рук не так, как прежде. Прежде, когда ты прикасалась ко мне, мне казалось, словно ты хочешь выжечь на мне печать своей любви. Ведь ты знаешь, есть такие прикосновения, которые обжигают, как раскаленное железо. А теперь… они такие чужие, такие далекие… Да, да… О, подожди… Знаешь, вот точно тоска осени срывает с каштановой аллеи желтые листья…

Ева Тоска?

Бронка Да, тоска. Ах, как меня поражает твоя тоска! Помнишь, когда мы были вместе в пансионе, я боялась твоей бурной, ревнивой любви, а теперь я боюсь твоей тоски. Скажи мне, Ева, почему я всегда должна была тебя бояться?

Ева Послушай, ты теперь возбуждена, но я вполне понимаю тебя. Я ведь не чувствую никакой перемены в своих отношениях к тебе, но, может быть, я и в самом деле переменилась. Ты уже не моя, не так безраздельно моя, как прежде… Ты любишь мужа, ты, может быть, даже сама не сознавая, боишься чего-то… А, знаю! (Вдруг смеется.) Может быть, ты, родная, ревнуешь? А? Скажи мне откровенно.

Бронка Нет, нет, я не ревную, но, правда, я боюсь…

Ева Чего?

Бронка Твоей красоты…

Ева Что это значит?

Бронка Что значит? Видишь ли, ты могла бы быть красавицей, самой красивой из всех женщин на свете и все-таки я бы не боялась, потому что я знаю, что Тадеуш и не взглянет на эту красоту, но твоя красота — она иная… Ты будишь такие желания и такую тоску, которых раньше человек не знал. Ты можешь приковать к себе и увлечь за собой человека, хотя ты сама не знаешь, что он идет следом за тобою, а он не знает, куда его ведет твоя красота… Но он идет, идет, ничего не видя, и все дальше… дальше…

Ева И куда же?

Бронка Не знаю, не знаю. Я не понимаю всего этого, но только чувствую. Что-то рвет мне на части всю душу, рвет мозг, но я не знаю, что это такое… (Задумчиво.) Казя как-то говорил мне, что есть какая-то точка, в которой сходятся все крайности… Не помню хорошенько, как он это говорил, но вот вроде того, что бесконечно большая сфера делается плоскостью, и я в это время думала о черном озере и о том, что его глубина может сделаться бесконечной, и тогда — то, что было его дном, сольется с небом. (Задумчиво.) Куда?.. Или в черную глубину озера или высоко, высоко, к величественному небу…