Шахразада - Древние чары и Синдбад Страница 8

Свиток пятый

Амаль все еще переживала отповедь, данную ей глупцом и невеждой. Она готова была уже, как раньше, спрятаться у матушки в подоле, а потом со слезами ей все рассказать. Но Маймуна была занята готовкой, и отрывать ее от сего занятия было неосторожно, да и немудро.

И в этот миг раздался неуверенный стук в калитку.

– Наверняка Мариам пришла посмеяться над моим горем, – пробормотала Амаль, но калитку все же открыла.

Это и в самом деле была Мариам. Как ни расстроена была Амаль, но ее подруга выглядела куда печальнее. И потому девушки, не говоря ни слова, обнялись. Все так же, молча, они поднялись к Амали.

Хозяйка уселась на низкую скамеечку возле окна – под окном на черном столике, расписанном невиданными цветами, лежала толстая книга. То был колдовской учебник Амали. Страницы книги были испещрены удивительными рисунками и письменами, разобрать которые Мариам не могла. Амаль же преувеличенно старательно читала, периодически поднимая глаза вверх и повторяя вслух, дабы, вероятно, лучше запомнить.

– Какая ты умница, подружка! Ты учишься и днем и ночью! – проговорила Мариам.

– Ох, красавица! – ответила Амаль, с видимым удовольствием отрываясь от чтения, хоть и приступила к нему всего миг назад. – Быть может, это и хорошо – учиться и днем и ночью, но почему-то я ничего не запоминаю. Слова проскальзывают через мой разум, словно вода через решето. И вновь в голове пустота, какой она была и до того, как я садилась учить урок.

– Бедняжка! Мне жаль тебя!

– Должно быть, я совсем-совсем тупая! Не зря же матушка говорит, что я не похожа ни на кого ни в ее роду, ни в роду отца!

– Зато ты похожа на саму себя! А урок ты обязательно выучишь! Вот успокоишься и выучишь!

– Надеюсь, подружка, ты все-таки права. Мне нужно просто перестать думать о сотне вещей сразу. И тогда, я знаю, моя матушка наконец сможет гордиться мной, как равной.

– Счастливица ты, Амаль! Как бы я хотела, чтобы матушка проверяла мои дела, чтобы она учила меня или даже, о какое это было бы счастье, ругала!

Амаль недоуменно посмотрела на подругу, но, вспомнив, что матушки Мариам давно уже нет на свете, лишь ласково погладила ее по плечу. О да, по сравнению с ней она, Амаль, пусть и отвергнутая любимым, пусть и укоряемая родителями, все-таки счастливица.

– Почему так печальны твои глаза, подружка?

– Увы, Амаль, радоваться-то нечему. Все как всегда, и глупо рассчитывать, что для меня, Мариам, сверкнет когда-то хоть крохотный лучик надежды.

Амаль пристально взглянула в лицо девушки. Та говорила совсем серьезно. Более того, глаза Мариам были полны слез. И лишь огромным усилием воли ей удавалось сдержаться.

– Что случилось, Мариам?

– Я поссорилась с любимым… Аллах всесильный, Амаль, я с ним рассталась! О, я несчастнейшая из девушек!

И Мариам разрыдалась. Амаль сидела рядом с подружкой и тихонько гладила ее по плечу, желая хоть как-то поддержать ее. Увы, их любимый (о, как хорошо, что подружка не знает этого!) оказался суровым, черствым и недобрым юношей. Теперь уже она, Амаль, удивлялась, как же Мариам, доброй и кроткой Мариам, удавалось столь долго быть вместе с ним, столь долго считать его своим избранником. Ведь он должен был, вернее, просто не мог не обижать ее каждый день, каждую минуту!

Мариам, конечно, уже не помнила повода для ссоры! Но зато отлично помнила, как зло сверкнули глаза любимого, когда она, безумная, не стала его удерживать, когда не стала ползать перед ним на коленях, умоляя сменить гнев на милость. «И не буду никогда ползать! – Гордость девушки подсказала ей эти слова, пусть пока произнесенные лишь в глубине души. – Не нравлюсь – не буду и навязываться! Ведь живут же тысячи девушек, не ожидая того мига, когда их любимый предстанет перед ними! И я так смогу!»

– И правильно, молодец! Ну, подумай сама, Мариам, разве он, глупец, достоин тебя? Разве он достоин внимания хоть одной девушки в мире?

– Как ты права, Амаль! Он не достоин даже моего взгляда!

– Более того, дорогая моя девочка, он не достоин даже упоминания о себе. А ты слезы о нем льешь!

– Прости меня, добрая моя подружка, – Мариам подняла голову и улыбнулась Амали. – Ты стократно права! Я не должна ни вспоминать его, ни проливать о нем слезы! Да и шла я к тебе за другим!

– А вот это правильно, подружка! Сейчас мы с тобой спустимся и полакомимся чем-нибудь – матушка уже трижды звала меня, – а потом упросим ее рассказать нам что-нибудь волшебное, удивительное!..

Мариам улыбнулась Амали. О да, именно этого, оказывается, она и хотела с самого утра! Какого-нибудь лакомства и… и сказку! О, как давно она мечтала о волшебной сказке!

Когда же с яствами было покончено, девушки присели у ног Маймуны и впрямь приготовились слушать сказку. Но та увидела, что черед сказок прошел, а вот время бесед с мудрой матушкой уже наступило.

«Бедняжка Мариам, – подумалось Маймуне. – Ее матушка больше никогда с ней не посекретничает, не выслушает ее сбивчивых жалоб. Пусть малышка побудет у нас…»

– Вот так, мои красавицы! Помните – даже самой сильной женщине иногда бывает необходимо почувствовать себя маленькой девочкой, найти подушку, в которую можно выплакаться… Или просто послушать сказку, чтобы хоть ненадолго забыть о собственных заботах, пусть всего на миг, но стать принцессой с далеких островов, или колдуньей, которой ведомы все тайны мира, или смелой пираткой, которой сладок пороховой дым…

– О да, матушка, это понятно.

Мариам же не сказала ни слова. Она просто сидела рядом с доброй соседкой и наслаждалась мгновениями покоя.

Маймуна обожала дочь (что само по себе неудивительно). Но лишь недавно она поняла, вернее, почувствовала, что выросшая дочь перестала быть для нее опекаемой крошкой. Что теперь этой красивой и высокой девушке можно говорить серьезные вещи, с ней можно сплетничать и советоваться, как с подругой. Да, это ощущение, привычное для многих матерей, было для дочери огненного племени подлинным открытием.

Именно сегодня, когда Мариам, торопливо распрощавшись, убежала к себе, мать-джинния наконец решилась открыть Амали истинную ее сущность.

Маймуна нежно погладила дочь по голове. Что-то в этом прикосновении показалось девушке необычным, и она подняла глаза.

– Что-то случилось, матушка?

Маймуна покачала головой.

– Нет, малышка, ничего ужасного не случилось. Просто я поняла, что пришла пора, когда тебе уже можно рассказать всю правду.

– Правду, прекраснейшая? Но разве вы с отцом мне лгали?

– Нет, не лгали. И старались ничего от тебя не скрывать. Однако лишь сейчас я могу открыть тебе глаза на истину. Которая, родившись в далеком-предалеком прошлом, не должна испортить ни твоего будущего, ни будущего твоего избранника…