Наталия Рощина - Любовь вхолостую Страница 13

Банальная истина — словом можно убить, можно спасти. Я отдаю предпочтение последнему.

Валя слушала Маковецкую, не переставая удивляться тому влиянию, которое начала оказывать на нее эта женщина. Она выглядела такой независимой, сильной, что рядом с ней невозможно проявить слабость. Хорошо, когда есть пример для подражания. Наверное, восхищение слишком явно было написано на лице Валюши, потому что поднявшись, Вероника Сергеевна мягко положила руки ей на плечи.

— Пройдет совсем немного времени, и ты перестанешь так смотреть на меня, девочка. — Грустные нотки послышались в ее дрогнувшем голосе.

— Почему? — Валя почувствовала неловкость. Меньше всего ей хотелось, чтобы искреннее чувство было принято за обычное подхалимство. Девушка была так далека от этого. — Я хочу продолжить учебу и добиться того, чтобы обо мне шла такая же слава, как о вас. Пусть вам не будет стыдно за свою ученицу, ведь я буду у вас учиться тому, что давно умеете вы. Надеюсь, вы не станете возражать? Хочу сама потом воспитывать учеников, смотреть в благодарные глаза тех, кому я помогла. Это и есть счастье.

Маковецкая засмеялась. Ей нравилась непосредственность девушки.

— У тебя прекрасные планы, но все это станет реальностью, я уверена, — сказала она. Потом посмотрела на фотографию, лежащую у нее на столе под стеклом. Провела кончиком пальца по прохладной прозрачности, сквозь которую на нее смотрел смеющийся сын. Глаза ее потеряли блеск, словно погасли. Когда она вновь подняла их на Валю, в них мелькнул страх. Будто она только что сделала какое-то открытие, и оно повергло ее в шоковое состояние.

— Что с вами? — спросила Валя, увидев, как побледнело лицо Вероники Сергеевны.

— Ничего, просто я хотела добавить, что к своим мечтам тебе обязательно нужно добавить обычное женское счастье. Когда рядом любящий муж, растут дети. За это можно отказаться от многого, поверь мне.

— Лучше, когда все разумно сосуществует, — высказала свое мнение Валя. В этот момент она совсем забыла о том, что рассказывали ей о несчастьях стоящей перед нею женщины. А когда опомнилась, увидела, что голубые, яркие, как два василька, глаза Маковецкой пристально смотрят на нее. Создалось впечатление, что она хочет о чем-то спросить, но не решается.

— Ну что, пойдем, Валюша, — вешая халат в шкафчик, сказала Вероника Сергеевна, Привычным движением подкрасила губы, припудрила нос, провела расческой по волосам. — Для первого разговора сказано достаточно. Как считаешь?

— Вы правы. Дальше мы узнаем друг друга лучше, тогда будет легче работать.

— Закрыть глаза и тебя послушать, так не двадцатилетняя девочка, а умудренная опытом женщина передо мною стоит, — засмеялась Маковецкая, закрывая кабинет на ключ.

— Это черта всех сельских жителей. Им приходится раньше взрослеть, таковы правила выживания в деревне. Мама тоже говорит, что я ей напоминаю старушку, с которой бесполезно спорить и трудно удивить.

— Интересно. Должно быть, родители очень тебя любят и гордятся такой дочкой. — Они уже шли по пустому коридору, в дальнем конце которого молодая светловолосая уборщица начала мыть полы. Она усердно выжимала тряпку, отодвигала стулья, производя при этом много шума. — Ну, Мариночка, ты как всегда стараешься сделать все на «пять», — обратилась к ней Вероника Сергеевна.

Девушка поправила немного растрепавшиеся волосы, стянутые на затылке черной резинкой, и благодарно улыбнулась. Они стали спускаться по лестнице, когда Валя решила ответить на последние слова Маковецкой.

— Я росла без отца, — коротко сказала девушка.

— Жаль, честно говоря, как врач я знаю, что неполная семья — это не то, что нужно для гармоничного развития ребенка. Конечно, мать делает все, что в ее силах, если она хорошая мать, но заменять отца — это нереально. Отсюда возникают многие проблемы в старшем возрасте. Мой сын тоже лишился отца в четыре года. Муж умер.

— А я отца просто не знала, как и он о том, что я родилась. Обычная история юношеских страстей, которые имели продолжение только для мамы.

— Да, должно быть, тебе столько негативного рассказывали об этих неблагодарных существах в брюках? — Это был провокационный вопрос, ответ на него мог объяснить многое.

— Что вы! Не было такого. Мама до сих пор любит его и никого рядом с собой видеть не желает. Теперь, когда я повзрослела, понимаю, насколько это поразительно. Она любит отца и не верит, что по своей воле он так и не выполнил своего обещания. Я никогда слова дурного о нем от нее не слышала. И когда бабушка была жива, да и дед никогда ничего такого не говорил. Для мамы отец — первая и последняя любовь. Знаете, такое редко бывает. Я ей завидую, а она только однажды сказала, что своей судьбы для меня не желает. — Валя замолчала, удивившись тому, что рассказала посторонней женщине слишком личное. Маковецкая заметила ее замешательство.

— Я тоже постараюсь ответить на твою откровенность, Валюша. Только не сегодня, не сейчас. Мы еще обязательно о многом поговорим. Пока скажу, что я рада тому, что мы будем вместе работать, что мое впечатление о тебе превосходно. Встретимся через две недели. Набирайся сил, дыши свежим, лишенным городского духа воздухом. До встречи. — Она протянула Вале руку, крепко пожала. — Всего доброго.

— До свидания, Вероника Сергеевна, — Валя смотрела ей вслед, отмечая, что все-таки у нее удивительная походка. Мало кто так красиво несет свое тело, тем более в таком возрасте. Девушка захотела стать похожей на нее в той степени, насколько позволят ей это возможности. Нужно учиться, накапливать опыт, двигаться вперед. Окрыленная впечатлениями от этой первой встречи, она предвкушала встречу с мамой и те долгие разговоры, которыми будут заполнены их вечера. Для себя Валя решила, что не будет слишком детально описывать красоту Маковецкой. Мама точно болезненно это воспримет, начнет рассматривать свои руки, прикрывать косынкой поседевшие волосы и проводить пальцами по морщинкам на лице. Она давно комплексует по поводу своего внешнего вида, но ничего не хочет менять. Эти мысли посещают ее не часто, тяжелый труд включает режим отбоя лишнему, отвлекающему от насущных задач и проблем. Однозначно, высокие каблуки и подкрашенные хной волосы не для мамы, нечего и показывать ей, что восторгаешься этим. Ощущая эмоциональный подъем, Валя направилась к Мария Федоровне. Перспектив получить квартиру у девушки пока не вырисовывалось, а старушка с удовольствием согласилась продолжать сдавать ей комнату. Казалось, что все складывалось замечательно, Валя даже сплюнула три раза через левое плечо, отгоняя от себя всяких демонов. У нее было очень спокойно на душе, наверное, так, как бывает только в двадцать лет, когда все получается, впереди масса интересного и от жизни каждый день ждешь нового.

Маковецкая была права — после сдачи экзаменов нужно дать голове немного отдохнуть. В этом ей всегда помогала поездка домой. Там даже воздух лечебный, так говорила мама и, конечно, была права. Несколько утренних походов с ней на ферму окончательно приводили Валю в состояние душевного равновесия. Не стал исключением и этот приезд в Смирновку. Мама не могла на нее наглядеться, не знала, где посадить, чем угостить.

— Да что ты так суетишься? — журила ее Валя. — Перестань, прошу тебя, а то я начну чувствовать себя неуютно.

Степанида только обнимала дочку и, улыбаясь, заглядывала в ее светящиеся радостью глаза. Сердце матери пело: кажется, дочка выбрала свою дорогу в жизни и идет по ней уверенно, не обременяя себя ненужными проблемами. Всему свое время. Ангел-хранитель всегда рядом с ее девочкой, а значит, с ней не случится ничего дурного. Слава богу, что все складывается так, как просила она в молитвах.

— Я так рада за тебя, милая, — говорила Степанида. Валя улыбалась, ей было вдвойне приятно, что она смогла доставить маме столько положительных эмоций.

Только приехала, а уже пора снова собираться в дорогу. На этот раз никто не проливал слез, никаких расстройств, только радостные, светлые лица. Вале было неудобно в который раз пользоваться председательским расположением, но его машина снова ждала ее у ворот. Только сейчас Валя настояла, чтобы он подбросил ее до железнодорожной станции, а в городе она и сама доберется. Как ни просила ее мать, девушка была непреклонна. Ермолов, как всегда, хотел сделать что-то для Степаниды и ее дочери. Он не оставлял надежд обратить на себя внимание, и молодая женщина, кажется, с меньшей иронией относилась к тому, что за глаза их давно сосватали.

— Сама уехала из деревни и мать к себе заберешь, как устроишься, — грустно сказал Ермолов, когда машина выехала на трассу.

— С чего вы это взяли, Евгений Федорович? Она из Смирновки никогда не захочет уезжать.

— Да, не все находят в себе силы оборвать корни, — задумчиво сказал Ермолов, и Валя решила не выяснять, что именно он имел в виду. — Ты учись, светлая голова никому в тягость не была. Довольна, поди, что все складывается именно так, а не иначе? Женихов много в городе, наверное, прохода не дают?