Ларри Макмертри - Вечерняя звезда Страница 15

— Разобраться — это одно из слов, от которых меня просто трясет, — сказал Тедди. — Просто скажи, что она хотела переспать с ним. Зачем мучить язык?

— Прошу прощения, — мягко сказала Джейн. — Я забываю, что ты не выносишь этого выражения.

— Чего я и в самом деле не выношу, так это того, что ты выносишь это, — возмутился Тедди.

— Мне непонятно, почему бы мне не выносить этого выражения, — недоумевала Джейн. — Ведь это только слова.

— А у меня не идет из головы, что бабуля могла бы заниматься этим на кушетке, — призналась Мелани. — Как вы думаете, старики целуются?

Казалось, ни у Тедди, ни у Джейн не было определенного мнения на этот счет.

— А что будет, если они начнут целоваться, а у кого-то из них вставная челюсть, и вдруг она вываливается?! Ой-ой-ой!

Джейн рассмеялась. Смеялась она нечасто, но смех у нее был глубокий, восхитительный смех, который, казалось, сразу же наполнял комнату. Те, кто слышал, как смеялась Джейн, тут же понимали, что это смех, идущий прямо из сердца женщины, и если после этого им доводилось быть где-нибудь с Джейн, они все ждали, когда же она снова рассмеется. Порой им приходилось ждать достаточно долго. Джейн была не из тех, кого можно было назвать хохотушкой или даже смешливой.

— Тебе нужно было стать писательницей, Мелли, — сказала Джейн. — Такой сюжет — это же мечта для любого писателя! Я не сомневаюсь, что, если Аврора соберется поцеловать кого-нибудь, вставной челюстью ее не остановишь.

— Нет, конечно, и тебя бы это тоже не остановило, — сказал Тедди, поглядывая на Джейн. — Ты ведь поцеловала бы его — или ее, — не правда ли?

Джейн передала Мелани чашку чаю.

— Да уж, конечно, — Джейн бросила на Тедди весьма суровый взгляд, который, если Мелани истолковала его правильно, говорил: думай, что говоришь, мерзавец. Иногда Тедди мог сказать что-то такое, что ни в какие ворота не лезло. Он уже не раз позволял себе сказать что-то такое и о Брюсе. Хорошо, что Джейн могла остановить его хотя бы суровым взглядом.

— Я, наверное, поеду домой, — сказала Мелани.

— Нет, выпей сначала чаю, — остановила ее Джейн. — Тедди через пару минут уйдет на работу.

Спустя несколько минут Тедди в самом деле отправился на работу. У него был старенький зеленый шарф, и когда он шел на работу, он обматывал им горло. Тедди был очень подвержен простуде и аллергии, и, в сущности, ему нужно было бы жить в более сухом, чем в Хьюстоне, климате. Однако он ни за что не уехал бы из этого города.

— Если я куплю тебе на Рождество новый шарф, ты будешь его носить? — спросила Мелани. — Этот шарф у тебя со школы — тебе его подарили, еще когда мы жили в Небраске.

Тедди, казалось, был немного грустен — ему и вправду было немного не по себе. А когда Тедди бывало не по себе, он ничего особенного не вытворял — приступов у него больше не было, и он не исчезал на несколько дней, как прежде, но заметить, что он в депрессии, было несложно. Мелани подумала, что его привел в такое состояние суровый взгляд Джейн. Но разве Джейн не должна была посмотреть на него сурово? Ведь он опять намекнул, что она бисексуальна. Разумеется, Джейн и Тедди были совершенно современной парой, но Мелани никогда бы и в голову это не пришло. Тедди сам сказал что-то в этом роде и теперь снова дал понять, что Джейн могла свободно поцеловать и парня, и девушку. Мелани внимательно посмотрела на Джейн. Неужели это правда?

— Не дари ему новый шарф, — сказала Джейн. — Подари новый шарф мне. Я-то точно буду носить его. Тедди собирается носить этот зеленый шарф всю оставшуюся жизнь. Он не любит перемен.

Тедди решил проведать бабулю завтра. Может быть, удастся разведать, что происходит между нею и Паскалем. Правда, бабуля порой делилась с Тедди таким, что никому другому никогда не рассказала бы. Даже Рози. Пока его еще не выгнали из Техасского университета, Тедди посещал курс лекций об особенностях человеческой памяти и рассказывал бабуле о некоторых концепциях в этой области, о том, как хранится и извлекается из памяти информация, и другие вещи, которые Мелани, тоже посещавшая этот курс, не совсем поняла.

Рассказы Тедди вселили в Аврору безумную идею попытаться сохранить все, что происходило в каждый день ее жизни. Она назвала это проектом «Память» и объявила об этом во всеуслышанье. Над гаражом у нее была небольшая пристройка, которую переоборудовали, чтобы она могла заниматься там этой своей работой. Аврора даже наняла нескольких человек, чтобы те разбирали на чердаке ящики с ее старыми календарями и записными книжками, настольными календарями мужа и прочим. Там были даже ее календари с записями о назначенных встречах, журналы и дневники ее бабушки — или, может быть, прабабушки. Аврора, похоже, и в самом деле решила, что если она сведет воедино все свои дневники и календари, то сможет составить полную хронологию своей жизни и сохранить для потомков каждый прожитый ею день. Все это началось с того, что у Тедди появилась возможность свободного выбора темы для занятий на одном из курсов, и он выбрал тему «Структура памяти».

Перед тем как Тедди вышел из дому, Джейн подошла к нему и поцеловала. Еще она его легонько укусила за ухо.

— Продай побольше булочек с салатом.

— Пока, Мелани, — попрощался Тедди. Он словно слегка увял. Видимо, то, что Джейн легонько укусила его за ухо, не слишком взбодрило его.

— Тедди не без странностей, — сказала Мелани, как только за ним закрылась дверь. Ей вдруг пришло в голову, что Тедди и Джейн могут когда-нибудь разойтись, — ведь расходились же другие? Если бы это произошло, она смогла бы забрать Шишарика к себе. Отхлебывая чай, Мелани начала стричь ногти брелоком-кусачками. Но если бы Тедди и Джейн разошлись, ситуация в семье стала бы еще тяжелей.

— Тедди — прекрасный парень. Перестань изводить себя, — успокоила ее Джейн.

— А ты не думаешь, что когда-нибудь разведешься с ним? — спросила Мелани. Она никак не могла сдержаться и не спросить этого. Уж кто-кто, а Тедди и Джейн были для нее людьми, без которых обойтись было нельзя. Кроме них и Рози, в трудную минуту и обратиться-то было бы не к кому. Ну, не говоря о Коко, который уже миллион раз выручал ее, когда ей было невмоготу. Правда, как только она однажды легла с ним в постель, их отношения осложнились.

— Возьми себя в руки, — успокоила Мелани Джейн. — Разбегаться мы не собираемся. Кто знает, может быть, я даже беременна. По крайней мере, мы хотели еще одного ребенка.

— Тогда вам придется найти квартиру побольше, — обрадовалась Мелани. Это была важная новость — Тедди и Джейн хотели иметь нескольких детей.

Как только Джейн начала зевать, Мелани поехала к себе. Она пробиралась сейчас сквозь полумрак ночи в квартиру на Фэйрвью-стрит и вовсе не чувствовала, что ее успокоили. Ей доводилось наблюдать, как Тедди разваливался на куски, такое могло произойти с ним и сейчас. Рози, например, считала, что, когда они познакомились, Джейн была сумасшедшей, а Тедди — нет. Под маской внешнего спокойствия в Джейн было что-то дикое. Для Шишарика все это было куда как невесело. Мелани остановила машину перед домом. Она сначала вышла, потом вновь села в машину. Обычно, едва войдя в дом, она звонила кому-нибудь, чтобы не обращать внимания на то, в каком жутком состоянии была ее квартира. Единственным человеком, которому она сейчас могла позвонить, был Коко, но если бы она позвонила ему, он тут же захотел бы приехать к ней. Позволь она ему это, ей не удалось бы снова вернуть его на позицию просто верного друга.

Кроме того, когда она одна находилась в квартире, она, конечно, чувствовала себя очень одинокой. Оставаясь в машине, она могла бы убедить себя в том, что собирается поехать куда-то или же просто съездить в бар «7-Одиннадцать» в Вестхаймере и купить там у собственного брата пачку сигарет. Вообще-то она понимала, что ночевать в машине было не совсем безопасно. Какой-нибудь маньяк или насильник мог подойти к машине и увидеть, что она там. Правда, когда плотный туман окутывал машину, здесь ей даже было спокойнее, чем в квартире. Все-таки хьюстонские туманы — это была вещь! Мелани поставила кассету своей любимой группы «Памп Ап зи Вольюм». Она не стала включать музыку слишком громко — ей не хотелось, чтобы кто-нибудь обнаружил ее. На заднем сиденье лежало старое пончо, она завернулась в него и сидела, пока музыка, туман и красная лампочка плеера убаюкивали ее. Это, в сущности, был и не сон, но Мелани прекрасно отдыхала, хуже было бы сидеть в квартире и смотреть на весь этот беспорядок. Пойди она к себе наверх, она стала бы скучать по Брюсу. Могла расплакаться и проплакать очень долго или же вдруг начала бы с ненавистью думать об этой Беверли и ее идиотском «феррари». Или просто валялась бы на кровати, в беспокойстве размышляя о том, что есть в жизни люди, с которыми каши не сварить. В общем, в машине было немного лучше — можно было подремать под теплым пончо, послушать музыку и почувствовать, что ты уютно устроилась и почти в безопасности в этом тумане.