Максин Барри - Лёд и пламень Страница 20

Ланс усмехнулся. Он мог бы поспорить на свои последние хорошие часы от Картье, что каждый в этом городе знал с точностью до одного доллара, сколько он получил при разводе.

— О да, миллионы, — сказал Ланс и рассмеялся. Но чувствовал он себя уныло. Он-то рассчитывал на большее. Ему нужно было по крайней мере пять миллионов, чтобы ощущать себя уверенно, а суд присудил ему вдесятеро меньше от Мэрион. Сука! Если бы он только мог не подписывать тот брачный контракт! Но иначе старик ни за что не позволил бы своей обожаемой дочурке выйти замуж. О, черт. Ублюдок!

Грейс рассмеялась, догадываясь, что происходит с владельцем этого гладкого, лживого, красивого лица.

— Я слышала, что наша маленькая Принцесса будет наследницей трона Вентуры, — проговорила она негромко, глядя на Ланса сосредоточенно, как кошка на мышиную нору. И она не была разочарована: зрачки его сузились от потрясения.

— Что? — спросил Ланс резко, впервые выходя из равновесия. Грейс почти сияла от удовольствия, посвящая его в эти последние сплетни.

— Не повезло тебе, милый, — заключила она язвительно. — Судя по всему, Мэрион войдет теперь в дело. Если бы ты продержался еще несколько месяцев и пробрался вместе с ней в компанию — кто знает, каких именно условий развода ты мог бы в таком случае требовать. Твой адвокат заявил бы, что ты помогал своей дорогой женушке делать миллионы.

Ланс совсем не нуждался в разъяснении подобных вещей.

— Еще «Зеленую богиню», Грейс? — спросил он вкрадчиво и бросил многозначительный взгляд на ее бедра. — Или, быть может, тебе уже достаточно? Ведь там так много калорий, не так ли?

Вернувшись вечером домой, Ланс первым делом направился к телефону и набрал номер своего адвоката.

— Я хочу, чтобы ты опротестовал условия развода, — сказал он без всяких предисловий, когда Вент поднял трубку. — Мне безразлично, какие доводы ты приведешь. Заяви, что судья ошибся, был необъективен, говори о сексуальной дискриминации, о чем угодно. Но поверни все дело вспять обязательно.

И бросил трубку не дожидаясь ответа. Ярость продолжала кипеть в нем. Он должен получить еще деньги. Его деньги. Деньги от этой суки, на которой был женат. Любым способом, любым путем.

Мэрион оторвалась от работы и посмотрела на часы. Около часа, но она не станет прерываться на ланч. Куда только девается время? Она встала и потянулась, только теперь почувствовав, что шея болит, а спина затекла.

— Профессиональная сутулость, — произнесла Фелисия, заставив Мэрион повернуться на звук ее голоса. — Вы ощущаете то, что я называю профессиональной сутулостью, — объяснила секретарша с улыбкой. — Она появляется, когда много сидят за столом, читая балансовые ведомости.

Мэрион засмеялась. Она по-прежнему занимала кабинет Кейта, поскольку унаследовала в руководстве компании и его прежнюю должность. Но на двери теперь красовалась табличка: «Мэрион Вентура. Специальный помощник президента». Хотя работала она, как и все, не чувствуя себя какой-то «специальной».

Когда Фелисия вернулась к себе в приемную, Мэрион подошла к окну и посмотрела наружу. Верхушки окружающих небоскребов и огромное голубое небо предстали ее взору. А внизу кишели народом Уолл-стрит и Мэдисон-авеню — гигантское финансовое и коммерческое сердце Америки. И немалая часть его принадлежала Вентуре.

Мэрион улыбнулась, вспоминая день, когда появилась на том экстренном совещании руководства компании, где решалась ее судьба. Все были там, рассевшись вокруг огромного овального стола. Пять темных строгих костюмов, и по человеку в каждом. Среди них не было ни одной женщины, исключая двух секретарш, которые вели протокол. Она и сейчас словно наяву видела вытянутые физиономии собравшихся, когда отец представлял им нового специального помощника президента. В тот момент они были потрясены. Затем разгневаны. А теперь, как ей стало известно, затаились, выжидая дальнейших событий. Никто не верил, что она продержится дольше трех дней; самые смелые отпускали ей три недели. Но она не согнулась под тем бременем, которое отец взвалил на нее.

Поймав ее на слове, отец сразу бросил ее в самое пекло. Целыми днями, а иногда и ночами пыталась она вникнуть в проблемы бухгалтерии, отдела кадров, маркетинга и рыночной конъюнктуры. Как только отец убедился, что она начала что-то схватывать, постигать, он, ко всеобщему удивлению, переориентировал ее на дочерние компании, эти составные части «Вентура индастриз».

Мэрион знала, конечно, зачем отец это делает, но не собиралась сдаваться. Ни в коем случае. Она будет держаться, пока не разберется во всей инфраструктуре компании. В конце концов, огромные суммы оборота уже не пугали ее, но она чувствовала, что у нее появляется сумасшедшее выражение в глазах, когда приходится взглянуть лишний раз на табло компьютера. И это было именно то, чего все вокруг от нее ожидали. Ее нервировало и убивало сознание, что все, включая и ее собственного отца, ждали от нее провала. Ей страшно тяжело было бороться в одиночку, си очень не хватало чьей-то дружеской поддержки. Бывало, она задавалась вопросом, на что это похоже — иметь рядом человека, который придет на помощь, на которого можешь положиться, как другие женщины. Мужа, который возьмет на себя часть твоих проблем, который всегда готов поддержать и ободрить тебя. Ей увы, это было неведомо.

Она встала и потянулась за висевшим на вешалке жакетом. Сегодня она все-таки пойдет на ланч. И к черту их всех!

— Я вернусь к двум, — сказала она Фелисии, которая подняла на нее удивленные глаза. — Если кто-нибудь позвонит, не вздумай сказать, что я на ланче… — добавила она строго. — Скажи им, что я… в доках, стараюсь разобраться со счетами «Вентура шеннинг».

На улице уже чувствовалось наступление весны. Мэрион купила огромный букет золотистых нарциссов у цветочницы и яблоко у уличного торговца с лотка. Целый час она бродила по окраинам Центрального парка. Потом села на скамейку и стала есть ароматное яблоко, испытывая то незабываемое ощущение, которое бывает, когда в детстве, прогуливая школу, отправляешься куда глаза глядят.

Какая-то юная парочка прошла держась за руки мимо нее. Девушка была высокая и стройная, а парень среднего роста и солидный, как клерк. Они шли, глядя друг на друга, до того занятые собой и своими чувствами, что Мэрион невольно отвела от них взгляд.

Назад в офис она шла неторопливым шагом, поглощенная мыслями о любви. Она никогда не знала любви — ее короткое увлечение Лансом ничего не значило. Она думала о той парочке в парке. Сейчас они придут домой и, едва закрыв за собой дверь, упадут на кровать, срывая друг с друга одежду, спеша любить и быть любимыми, не думая ни о чем другом. Ее собственное одиночество ощущалось от этого еще острей.

— Был срочный звонок от вашего адвоката, — сказала Фелисия, когда Мэрион появилась в дверях. — Он просил позвонить ему, как только вернетесь.

— Хорошо. Спасибо, Фелисия, — проговорила Мэрион, отдавая секретарше цветы. Войдя к себе в кабинет, она сразу набрала номер.

— Мисс Вентура, — назвала она себя, и ее немедленно соединили с Бернардом.

— Здравствуйте, Мэрион. Я не хочу вас беспокоить понапрасну, но Ланс… — Мэрион молча выслушала информацию Бернарда относительно обжалования Лансом решения о разводе. Когда он закончил наконец, она напряженно выпрямилась на краешке стула.

— Насколько вероятно, что решение о разводе будет пересмотрено?

— Почти невероятно, Мэрион, так что не беспокойтесь. Они орудуют без всяких шансов на успех.

— Но я по-прежнему считаюсь разведенной, так?

— Да. Не беспокойтесь, вы можете выйти замуж хоть завтра, если надумаете. Я буду информировать вас о том, что произойдет дальше. От вас также не могут потребовать явки в суд, если это вас беспокоит.

Ее беспокоило не это. Ее не беспокоил Ланс: адвокат без труда мог бы справиться с ним. Она просто подумала о себе. Слова Бернарда отдавались эхом в ее ушах еще долго после того, как она повесила трубку. «Можете выйти замуж хоть завтра, если надумаете». Но за кого, подумала она уныло. Все мужчины, которых она знала, были такими же, как Ланс. Никто из них не отказался бы жениться на наследнице Вентуры, которая к тому же не была уже просто Принцессой, а сама вошла в дело. Но ей не нужен никто из них.

Мэрион почувствовала, что губы у нее дрожат. Она поднесла руку ко рту и попыталась подавить жалость к самой себе, но это ей плохо удалось. Ей только двадцать четыре. Она хочет любить. Но как она может любить и быть любимой, если вокруг нет ни одного мужчины, достойного этой любви? Она выглянула в окно, пытаясь разом вообразить себе весь мир, все континенты и страны. И всех мужчин, которые живут там. Наверное, среди них есть такой, кто любил бы ее не за деньги, желал бы именно ее, а не богатство, которое воплощала «Вентура индастриз». Но как же ей найти его?..