Юлия Снегова - Научи меня любить Страница 31

И хотя чтение захватило Лизу, не могла же она все время проводить за книгами. В какой-то момент она поймала себя на том, что ей все чаще бывает скучно. Несколько раз они с Хосе ездили в Баркисимето, столицу штата. Даже Лиза и та поняла, что в этом провинциальном городке с пыльными, вымирающими в часы сиесты улицами делать абсолютно нечего. Только вечерами по городу бродил вялый призрак оживления. Люди не спеша заполняли кафе, все друг друга знали и каждый день продолжали разговор, начатый давным-давно.

Хосе показал Лизе здание собора, муниципалитета, городской музей; больше здесь не было ничего интересного. Время от времени Хосе ездил в город, но Лизе составить ему компанию больше не предлагал. Она слегка обижалась, но пыталась утешать себя: «Зачем ему таскать меня за собой. Ведь я со скучающим видом плетусь за ним, как тень. Кому это может понравиться?»

Положение жены довольно богатого человека тоже развлекало Лизу недолго. По каталогу модной одежды она выписала себе несколько платьев знаменитых фирм, предварительно долго обсуждая с Хосе каждый наряд. Теперь эти красивые вечерние платья пылились на вешалках у нее в гардеробной. Здесь было слишком жарко, чтобы надевать их хотя бы к ужину, как советовал ей Хосе. Лизе казалось просто глупым наряжаться, чтобы съесть очередную порцию курицы с маисом или фасолью в окружении все тех же лиц.

Несколько раз они с Хосе ездили в соседние имения в гости к его приятелям, куда на ужин приглашались молодые семейные пары. Потом они устраивали подобные ужины у себя. Все это выглядело очень красиво, и если бы Лиза сама не была участницей этих встреч, она бы искренне завидовала людям, сидящим на лужайке около бассейна при свете цветных фонариков, развешанных на деревьях. Женщины в нарядных вечерних платьях издали выглядели, как прекрасные феи с бокалами волшебных коктейлей в руках.

А вблизи все оказывалось невыносимо скучно. Обычно мужчины держались от женщин подальше, тесным кружком, много курили, вели «мужские» разговоры об автомобилях, о курсе акций, о падении боливара по отношению к доллару, ну и, конечно, о женщинах. Дамы собирались отдельно и обсуждали наряды, детей, если они были, и любовные истории своих подруг.

Лиза выслушивала все это с неизменно приветливой улыбкой, но иногда у нее просто скулы сводило от скуки.

«Ну и времяпровождение! — с негодованием думала она. — Неужели их головы забиты только тряпками, рецептами коктейлей и сплетнями. Никогда бы не подумала, что можно с таким пылом обсуждать нерасторопность прислуги или количество пуговиц на блузке. А как они перемывают косточки своим же подругам, когда те не слышат! Это ни в какие ворота не лезет! Такое впечатление, что они готовы обсуждать постельные дела кого угодно и в каких угодно выражениях. И для этого я учила испанский язык?! Стоило стараться! Может быть, отсутствие материальных проблем делает их такими? У них все есть: дом, муж, дети, прислуга, несколько автомобилей. Им просто некуда девать энергию. Но стоит ли тратить ее на пустую болтовню и интриги? Да, по-моему, любая даниловская бабка, которая ничего в жизни, кроме своего огорода, не видела, в сто раз больше знает о жизни по сравнению с этими разряженными дурами, которые корчат из себя светских дам!»

Лиза научилась прятать свои мысли за маской приветливости. Она была новенькой в этом устоявшемся кружке женщин их провинции, поэтому у многих вызывала естественный интерес. Каких только вопросов о далекой России ей не приходилось выслушивать! Некоторые из них были столь нелепы, что Лиза терялась, не зная, что ответить. Одна дама, например, спросила ее:

— Скажи-ка, милочка, а правда ли, что у вас снова будет царь?

Лиза только пожимала плечами. Ей не хотелось читать лекцию о политическом устройстве своей страны.

— А что у вас теперь в моде? В России ведь так холодно, наверное, вы круглый год ходите в мехах? — щебетала другая. — Ах, я вам даже завидую, мне совершенно некуда носить мою новую шиншилловую шубку, у нас все время стоит такая жара. Я даже сказала своему Фернандо, что нам надо на рождество поехать в Европу, а то мой мех, если его не носить, может испортиться.

Лиза сочувственно улыбалась, злорадно думая про себя:

«Надевай свою шубу и сиди в холодильнике, чтобы мех не испортился!»

3

Лиза готова была бы выдерживать любые тяготы светской жизни, если бы знала, что Хосе рядом с ней. Но отношения с ним постепенно становились искусственными, словно на смену их искреннему чувству, настоящему единству любви пришла холодная и показная светскость. Они все больше и больше отдалялись друг от друга.

«От чего же это происходит? — мучительно спрашивала она себя. — Может, я что-то делаю не так, в чем-то виновата? Да нет, я такая же, что и была. Это он изменился до неузнаваемости. Похоже, что теперь работа занимает его больше, чем я. А ведь раньше он был таким милым со мной, его интересовало все: и как я собираюсь одеться, и что я думаю о прочитанной книге, а свободное время он проводил со мной. А теперь даже ночью он любит меня как-то механически, словно это не я, а просто абстрактная женщина. И куда все пропало? Непонятно. А главное, неясно, что мне делать, чтобы вернуть его внимание. Неужели следовать советам дурацких книжек для женщин? Что ж, надо испробовать все варианты.

И Лиза как-то вечером, когда Хосе опять исчез по делам, взялась за подготовку предстоящей ночи. Она украсила спальню только что срезанными, самыми красивыми цветами их сада. Она зажгла в двух бронзовых подсвечниках две длинные, душистые свечи. Приготовила бутылку вина и бокалы. Она тщательно вымылась и расчесала длинные волосы. Потом долго стояла перед ящиком комода и выбрала наконец изумительную шелковую ночную сорочку с тончайшими кружевами. Поверх она накинула такой же шелковый халатик, побрызгала себя духами, перед терпким ароматом которых Хосе никогда не мог устоять. Теперь ей оставалось только ждать. Ждать пришлось так долго, что свечи оплавились, вино согрелось, а Лизе вся ее затея показалась глупой. Злая на Хосе, на себя и на весь мир, она уже совсем было собралась спать, как вдруг на лестнице, ведущей в спальню, послышались шаги. Это возвращался Хосе.

— О, малышка! Это все ты устроила для нас? Потрясающе! — говорил он преувеличенно бодрым голосом. — А я, свинья такая, все делами занимаюсь и заставляю тебя скучать. Знаешь, где я был? Встречался с Фернандо Гомесом, помнишь, это такой усатый толстяк. Мы с ним теперь партнеры, решили совместно приобрести заправочную станцию.

— Зачем? — удивилась Лиза. — Ведь у тебя есть кофейные плантации, нефтяные акции и участки леса. Зачем еще заправочная станция? Я и так тебя совсем не вижу.

— Глупышка, ты не понимаешь, мужчина должен заниматься делами. Давай не будем об этом говорить, это скучная тема для женщины. Лучше выпьем, — Хосе наполнил бокалы, — за тебя! Какое прекрасное вино!

«Он врет, — почти спокойно отметила про себя Лиза, — вино отвратительное, его нельзя пить теплым. Какой Хосе странный сегодня. Неестественно оживленный, как будто пытается скрыть от меня что-то».

Послышался шум льющейся воды. Это Хосе ушел в ванную комнату. Он вышел оттуда через пятнадцать минут, обмотав мохнатое голубое полотенце вокруг стройных бедер.

«До чего же он все-таки красив!» — с восхищением подумала Лиза и потянулась к Хосе.

Он обнял ее, и они вместе упали на широкую, белеющую в полумраке комнаты постель. Как всегда, они начали с ласк, сперва мягких и нежных, потом все более страстных и обжигающих. Но что-то мешало Лизе сегодня, она не могла понять — что. Как будто между нею и Хосе стояла невидимая, но явно ощутимая преграда. Тем не менее ее, как всегда, разожгли его прикосновения, Лиза прижималась к нему все настойчивее, все теснее и уже с нетерпением ждала, когда он проникнет в нее, сольется с ней в едином ритме, но… ничего не происходило. Недоумевая, почему он тянет, Лиза провела рукой по его впалому животу, ее ладонь скользнула ниже и прикоснулась к члену, вялому и маленькому, как будто ее муж лежал в постели не с любимой, изнемогающей от желания женщиной, а скучал в холодном помещении.

— Что с тобой! — Лиза даже испугалась: таким неожиданным оказалось ее открытие.

Она попробовала возбудить его рукой, но Хосе быстро накрыл ее ладонь своей.

— Не надо, — попросил он изменившимся голосом, в котором не было уже ни следа былой оживленности или страсти. — Прости меня, я очень устал сегодня, был нервный и тяжелый день. Не волнуйся, у мужчин это бывает. Я отдохну, и все будет как прежде. А пока я посплю, хорошо? — И Хосе, повернувшись к Лизе спиной, обосновался на своей половине кровати.

Он дышал демонстративно ровно, всем своим видом показывая, что провалился в глубокий сон. Спал он на самом деле или нет, было неизвестно. Но Лиза не могла заснуть еще очень долго.