Мила Бояджиева - Сладкий роман Страница 35

- О-о-о! - стон раздался из музыкальной комнаты. Мы бросились туда и застали Майкла над распахнутым музыкальным инструментом типа урезанного и растолстевшего фортепиано.

Я, возможно, после специальной подготовки отличу клавесин от клавикордов, но вот слету определить "породу", класс, возраст, а главное, происхождение инструмента, по-моему, дано не всякому. Майкл оказался из них - из тихих шизиков, обмирающих над куском старого дерева, начиненного струнами. Было похоже, что мы стали свидетелями неожиданной встречи с возлюбленной - кузен то подбегал к украшенному инкрустацией ящику, нежно гладил его, очерчивая формы, то отступал, склонив голову к плечу и блаженно улыбаясь. И вдруг, в страстном порыве прильнул к клавиатуре, пробежав по ней своими легкими пальцами. Он наигрывал что-то колокольчато-льющееся, шутливое, стоя, запрокинув лицо и растворяясь в звуках. Майкл блаженствовал, забыв о нас.

Хладек пожал плечами:

- Господин Артемьев, видимо, музыкант?

- Да, и отличный! - гордо выдала я мгновенную импровизацию.

Улыбка блаженства не покидала Майкла всю нашу дальнейшую экскурсию, а губы шептали имя великого мастера, изваявшего сей музыкальный шедевр. Я поняла, что как собеседник он потерян, и взяла под руку Хладека:

- Кристиан, возможно, на сегодня достаточно? Нам бы хотелось взглянуть на жилую часть дома. Масштабы необходимой реставрации и нашего везения, по-моему, ясны.

- Ну что вы, госпожа Девизо! Вы не видели, на мой взгляд, самого забавного. Пропустим, в самом деле, анфиладу гостевых комнат... Ах, это чудесный двусветный большой зал! Обратите внимание на роспись потолочного плафона! Нужен хороший мастер-реставратор, но ведь, в сущности, вы завладели сокровищем!

- Еще нет. Пока не выполнены кое-какие нравственные и формальные обязательства.

- Вот! - Хладек распахнул дверь в большую комнату. - Мне приходилось бывать в королевских резиденциях и я утверждаю - здесь все выдержано на уровне. И даже немного, если позволите, кичливого желания перещеголять... Этот балдахин вишневого шелка украшен позолоченным фамильным гербом, а обивка стен сохранила его элементы. Смотрите: стальное поле заткано золотыми лютиками, а в центре - источник! "Вальдбрунн", - так, между прочим, называется это имение. Вы поняли? У императора резиденция Шенбрунн - "Прекрасный источник", у барона фон Штоффена - Вальдбрунн - "Лесной источник". Скромнее, но на уровне, - он значительно поднял брови. - Рудольф утверждает, что источник здесь действительно был ещё до Первой мировой войны.

Майкл, пропустив историческую справку, к моему удивлению живо заинтересовался колоссальным, абсолютно музейным ложем. Сняв очки, он что-то разглядывал в складках бархатного балдахина.

- Не трогайте! Мы же погибнем в пыльной лавине двухвекового возраста, - попыталась я оттянуть от кровати кузена.

- Смотрите, бархат заткан крошечными лютиками и перекрещенными шпагами! Это очень древнее рыцарское отличие, берущее начало ещё от крестовых походов.

- Майкл, честное слово, я не подозревала наличия у человека в столь новых брюках и обуви подобного интереса к старине, - поддела я его шепотом.

И мой кузен покраснел, застенчиво ощупав свои джинсы, будто ему намекнули на расстегнувшуюся ширинку. Он явно забыл о себе и своем костюме. Да, в самолюбовании этого мужичка не упрекнешь, - надо же так постричься! С ехидством разглядывала я затылок, покрытый низкими каракулевыми завитками, как у щенка ирландского сеттера.

Хладек, уже почти отказавшийся от помощи молчаливо следовавшего с нами дворецкого, перекинулся с ним несколькими фразами и старик вновь с гордостью возглавил "туристическую группу". Мы покружили по коридорам и комнатам и, наконец, дворецкий торжественно распахнул часть полукруглой стенки, оказавшейся дверью.

- Сейчас мы поднимемся с вами на башню. Она называется Вайсертурм, что значит, Белая. Когда-то башня светилась белизной, паря над окрестностями. Это самое высокое место в юго-западной провинции, о чем свидетельствует уже двести лет поднимаемый над Вайсертурм вымпел... - Рудольф вздохнул. Камни, конечно, со временем потемнели.

Внутри большой круглой, похожей на маяк, башни вилась металлическая лестница с надежными, но слегка подрагивающими под рукой перилами. Первым, несмотря а возраст, двинулся дворецкий, дальше мужчины любезно хотели пропустить меня, но я уступила эту честь Хладеку. Замыкающим процессию оказался Майкл.

Стены башни, составленные из огромных камней, когда-то были выбелены, но от побелки остались лишь шелушащиеся лишаи, соседствующие с зелеными пятнами плесени. Пахло как в колодце, сыростью и пустотой. Вдобавок Хладек перевел справку дворецкого о поселившихся в перекрытиях колониях летучих мышей. Ступеньки не казались мне очень надежными, особенно в тех местах, где поддерживающие их костыли свободно ходили в каменных лунках. Чем выше мы поднимались, тем больше молчали. Шутить уже не хотелось, шедший впереди старик тяжело дышал.

- Может быть, нам лучше вернуться и оставить эту цирковую программу на следующий раз? - предложила я, заметив, что от одного взгляда вниз, в уходящую гулкую темноту, к горлу подкатывает тошнота.

- Ну что вы, Дикси, это же так интересно! Старик шагает как бойскаут, а вы хнычете, как кисейная барышня. Не портите нам удовольствия, - прошипел кузен мне в спину.

"Ах, так! Я всегда знала, что горькое лекарство лучше пить залпом", подумала я и оттолкнула Хладека:

- Извините, я вас немного потревожу! - Кристиан недоуменно прижался к стене, и мы с трудом разминувшись в тесных объятиях, поменялись местами. Со словами: "Извините, господин Рудольф! Я бы хотела поскорее выбраться на свежий воздух!" - я обошла дворецкого.

Старик мужественно прислонился к поручням, пропуская меня у стены и я почувствовала запах "Кельнской воды", которую таскал с собой по полям сражений Наполеон. Неужели этот старикан бонапартист? Боже, какой сегодня век? - металось в голове, в то время, как ноги, перемахивая через две ступени, несли меня вверх. Не задумываться и не смотреть вниз - вот и весь секрет храбрости. То есть искусственно выпестованной дурости, пренебрегающей опасностью.

Уф!! Прямо из люка я вынырнула на круглую площадку величиной с танцевальный пятачок в тесном ресторане. Каменный пол, шесть каменных прямоугольных колонн с зубчатым верхом чуть выше человеческого роста. Между ними металлический парапет и длинный флагшток, на верхушке которого трепетал желтый вымпел с изображением башни и какими-то цифрами. Переводя дух, я прильнула к барьеру и вцепившись в поручни, отпрянула назад - голова кружилась, в висках стучало. За спиной, мягко придерживая меня "бесконтактным" объятием, кто-то стоял.

- Майкл! Вы напугали меня.

- Это вы устраиваете представление - летите как сумасшедшая! Каково мне - подумают, что хочу избавиться от сестренки и стать единственным наследником! Следи теперь за вами и следи, а то и под суд загремишь!

- А это идея! У вас ещё есть пара секунд, пока появятся наши друзья. Смотрите, совсем просто, - я прислонилась спиной к парапету и запрокинула вниз голову. - Толкнул ненароком - и остался полным хозяином!

- Идиотские шутки. - Майкл резко дернул меня за руку и строго посмотрел в глаза. - В вас поразительно сочетается взрослость и инфантилизм. Вы не успели растратить детство, Дикси...

- Просто бешусь от радости! - Я воздела руки и закружилась в потоке ветра, треплющего мои волосы, над холмами, лугами, над неоглядным, до закругляющегося горизонта, цветущим миром.

Мимо нас стрелой проносились ласточки.

- И почему люди не летают? Майкл, вы должны знать, - отчего люди не летают как птицы? Вот так бы вздохнуть глубоко, глубоко, встать на цыпочки...

- Вы читали Чехова? - голос его прозвучал глухо.

Он сидел на корточках, прильнув спиной к каменному столбу и сжав ладонями голову. На мизинце, прицепившись дужкой, болтались новые очки. На верхней губе выступили капельки пота.

- Не открывайте глаза, господин Артемьев, у меня есть нюхательный карандаш с ментолом. Вот так, - вдохните поглубже. - Засуетился над ним подоспевший Кристиан.

Майкл отвернулся - он решительно не хотел запускать свой крупный нос в ингалятор Хладека.

- Пустяки. Я давно не бегал. Уже все прошло. - Он встал и склонился за барьером, будто так легче дышалось.

- Хорошо еще, что я догадался отослать старика вниз. Он признался, что уже десять лет не забирался на Вайсертурм... Красота! - огляделся вокруг Кристиан. - А у меня только два деда, и оба - не бароны, - вздохнул он, сразу погрустнев.

Наверно, все время думает, почему это ему, бойкому, расторопному, смышленому, с этаким бежево-розовым шелковым бантиком у воротничка - не везет. А фартит черт знает кому - российскому недотепе, купившему вчера джинсы на дешевой распродаже, и дамочке, которая и без того, одним своим прекрасным местом, может подцепить любого музейного аристократа.