Деннис Робинс - Невеста рока. Книга первая Страница 49

— А я буду наслаждаться ее унижением, — задумчиво сказала Елена.

— Приглашены и Растинторпы.

— Похоже, вам известно все, — проговорила девушка. — Обри — великолепный шпион. А что сталось с гнусным карликом Зоббо?

— О дорогая, случилось так, что он умер при весьма плачевных обстоятельствах. Заигрывая с одной посудомойкой, он спрятался в дубовый сундук для белья, а крышка, к несчастью, захлопнулась. Его вопли о помощи не были слышны из-за толщины стенок сундука, и, когда его обнаружили, он уже отдал Богу душу. Леди Кларисса организовала похороны в миниатюре, так сказать: гробик, катафалк, который тянули пони черного цвета… Похороны превратились в развлечение, и, похоже, леди Генриетта тогда крайне завидовала подружке.

Елена содрогнулась. Ее прекрасный рот исказился в гримасе отвращения.

— Животные! Все они животные! — прошептала она в сердцах.

— В ближайшем будущем ты заставишь их проявить свои низменные чувства, — заметил маркиз.

— Подумайте, Люсьен. Подумайте, узнают ли они меня?

Она заметила по его лицу, что он взволнован. И вдруг маркиз рассмеялся.

— Весело это будет или нет — не знаю, но надеюсь, что будет именно так. Тем не менее давай-ка не думать об этом сегодня. Всему свое время. У нас еще есть около месяца, чтобы подготовиться как следует.

Внезапно Елена приблизилась к окну, вглядываясь в морозный застывший Лондон. Ей больше нравилось жить в Бастилии и смотреть на разгневанное море, которое с шумом обрушивалось на скалы. Она любила размышлять под грохот волн, когда чувствовала, что ум ее устал и нуждается в отдыхе. В такие минуты ей казалось, что она пресытилась знаниями и цинизмом, беспощадной холодной логикой этого удивительного человека, ее постоянного компаньона и учителя. При напряженных умственных занятиях и глубоком самоанализе она нуждалась в духовном комфорте, нежности, ласке, веселье — в этих на первый взгляд совсем обычных вещах, которым она предавалась лишь однажды с тем единственным, кого полюбила и кому полностью отдала себя. С тем человеком, которого она сейчас люто ненавидела и вспоминала с горечью; ненавидела острее, чем даже Генриетту Памфри. Она ненавидела Гарри Роддни. Однако она жаждала той радости и наслаждения, которые он однажды дал ей и которых, как она считала, ей никогда не познать снова.

Был ли Люсьен прав? И нуждались ли в физическом удовлетворении ее периодические эмоциональные порывы? Смогла бы успокоить ее какая-нибудь бездумная мимолетная любовная интрижка, ничего не значащая для нее? Доставило бы ей наслаждение покоиться в объятиях какого-нибудь очаровательного юноши? Однако, когда Люсьен вновь упомянул имя Гарри Роддни, ее охватило беспокойство, что сейчас случалось с ней крайне редко.

— Обри сообщил мне, что дядя Роддни и его супруга скончались и теперь Гарри владеет Поррингтон Эбби и всем состоянием покойного генерала. Недавно он вернулся из Индии, где вместе с мистером Уилберсоном стал влиятельным человеком в Ост-Индской компании. Похоже, этот распутный повеса исправился.

— Действительно? — спокойно переспросила девушка.

— Да. Обри осведомлен о том, что Роддни ведет весьма размеренную жизнь делового человека, хотя иногда его можно встретить в клубах за игрой в фараон или в гостиных на Мэйфер[45].

Елена пожала плечами. Однако она спрашивала себя, вспомнил ли о ней хоть раз за эти долгие годы ее первый и единственный возлюбленный. И она обронила как бы невзначай:

— Так он еще не женился?

— Нет. Обри говорит, что у Гарри не хватает времени на женщин.

— Значит, он изменился.

Люсьен смежил веки, чтобы скрыть циничное выражение своих глаз. Он больше не сказал ничего, однако подумал: «Да, где-то в глубине души она по-прежнему влюблена в этого человека. Время ли сейчас для нашего венчания?»

Все это лишь промелькнуло в его сознании. Предстоящее наслаждение от мести, которую он замыслил, было слишком сладко, чтобы отказываться от него. И очередь Гарри Роддни тоже скоро наступит… как и всех остальных.

Глава 21

Воздушной, грациозной походкой Елена поднималась по роскошной лестнице, опираясь на резные перила красного дерева.

Оказавшись наверху, она оглянулась и заметила секретаря Люсьена, который из вестибюля направлялся к кабинету хозяина. Обри поднял голову. Она мельком взглянула на его бледное, грустное молодое лицо. Обри явно пытался скрыть свои чувства, но безуспешно, ибо при виде девушки щеки его покрыл легкий румянец, он быстро отвел глаза и поспешил скрыться. Однако Елена все же успела прочитать в его взгляде неприкрытую, отчаянную страсть.

«Бедняга Обри давно и тайно влюблен, а я уже — много лет — не чувствовала тепла мужских губ и силы мужских объятий…» — размышляла она, направляясь в свои апартаменты. Сегодня вечером она станет женой Люсьена. Сегодня день ее свадьбы. Она будет странной невестой, у нее, в сущности, нет никакого права надевать прозрачную вуаль девственницы, и ей не дождаться страстных, горячих объятий новобрачного. Люсьен предупредил, что это невозможно; она и не испытывала к нему иных чувств, кроме как к замечательному хозяину, покровителю и другу. Отсутствие страсти в этом браке, похоже, ничуть не волновало ее еще утром, когда она скакала на лошади через морозный зимний парк. Она стремилась стать супругой маркиза только потому, что речь шла о ее высшем триумфе. Но упоминание имени Гарри Роддни вновь вывело ее из равновесия.

Нахмурившись, она позвала Хэтти и приказала принести горячей воды, полотенца и хорошенько искупать ее; после чего опустилась в шезлонг с книгой в руках. Это была поэма Гомера, которую Елена читала на языке оригинала. Ее всегда радовала чисто интеллектуальная красота чтения. Но сегодня ее мысли были рассеяны, более того, пришли в смятение. Ее воспоминания вырвались из-под контроля и возвращали к той, другой брачной ночи — незаконной, словно украденной у судьбы. Той ночью она лежала в объятиях Гарри Роддни.

Она злилась на себя за то, что не могла избавиться от этих воспоминаний. А ведь она много раз пыталась выкинуть их из головы! Но эти воспоминания неотступно следовали за ней и даже этим вечером, когда она при свете свечей стояла в крипте небольшой часовни, двери которой были заперты на замок, и тайно сочеталась браком с Люсьеном Шарло Сент Винсентом де Шартелье. Эти мысли словно призраки преследовали ее даже тогда, когда двое священников склонялись над ее рукой и, поздравляя, с должным почтением смотрели на ее гордое красивое лицо.

— Поздравляем вас, госпожа маркиза, — говорили они.

Доктор Суренн также принес свои поздравления новобрачным. Затем настала очередь Обри. Молодой секретарь все время чувствовал на себе холодный пристальный взгляд хозяина. И страстно молился про себя, чтобы Господь дал ему силы выдержать это мучительнейшее испытание. Но когда новоиспеченная маркиза де Шартелье протянула ему свою изящную, холеную руку, юноша затрепетал. Бедный Обри, дрожа от волнения, с отчаянием смотрел на Елену. На ней было белое простое платье, на плечи наброшена темная бархатная накидка, отороченная горностаевым мехом. По просьбе Люсьена она не надела для венчания обычный, по моде тех дней, чудовищный напудренный парик, и ее изумительные волосы золотистым потоком струились по обнаженным плечам. Лицо и шею покрывала прозрачная вуаль. Огромные черные глаза мерцали в полумраке, как алмазы, а на чуть подкрашенных губах блуждала еле заметная загадочная улыбка. Обри, годами наблюдавший за тем, как ее красота расцветала, никогда прежде не видел ее такой очаровательной и соблазнительной. Он подумал, что даже у давших обет целомудрия священников мысли сейчас очень далеки от четок и католических требников. Аромат духов, исходящий от нее, был настолько силен, что перебивал устойчивый запах церковных благовоний.

— Мои… поздравления… госпожа маркиза, — пробормотал он и коснулся губами кончиков ее пальцев.

И тут, к его крайнему изумлению, она крепко сжала его руки и прошептала:

— Глупый юноша, не надо этого несчастья во взоре. Позже я встречусь с тобой.

Его лицо смертельно побледнело. Страх и радость охватили его. Он не понимал значения ее слов и улыбки, которой она одарила его. Она встретится с ним позже. Боже всемогущий, что же это могло значить?

И, не смея взглянуть на маркизу, Обри поспешно вышел из часовни, чтобы подозвать карету, которая должна была отвезти новобрачных домой.

А позднее в небольшой, обогреваемой двумя каминами гостиной, залитой светом сотен свечей и пропахшей ароматом роз, новоиспеченные молодожены сидели друг против друга. Елена сняла вуаль. Люсьен с восхищением смотрел на нее.

— Я не уверен, что поступил правильно, сделав эту церемонию столь тихой и незаметной. Вы выглядите так очаровательно, дорогая. Мне бы хотелось, чтобы весь Лондон видел вас сегодня.