Деннис Робинс - Невеста рока. Книга первая Страница 50

— Я не уверен, что поступил правильно, сделав эту церемонию столь тихой и незаметной. Вы выглядите так очаровательно, дорогая. Мне бы хотелось, чтобы весь Лондон видел вас сегодня.

— А я предпочитаю все как есть, — с улыбкой промолвила она. — Вы поступили правильно.

— Итак, все кончено, — произнес он. — Мы достигли кульминационного момента, и мы, если можно так выразиться, на волне прилива. Вы носите мое имя и теперь хозяйка этого дома и Бастилии. Когда-нибудь, когда кончится война, я отвезу вас во Францию, в дом моих предков, в замок де Шартелье. Вам хотелось бы там побывать?

— Да, конечно, — кивнула она.

— Вы удовлетворены?

Она подошла к нему, с редким для нее волнением раскрыла объятия и тихо проговорила:

— Я снова хочу поблагодарить вас, Люсьен. Огромное спасибо. Если вспомнить, что мне пришлось пережить, произошедшее со мной сегодня означает намного больше, чем можно себе представить.

— Время покажет. Сейчас пока рано судить об этом. Я тоже бесконечно благодарен вам за достигнутый вами образец совершенства. Я могу гордиться своей женой, как никто другой.

— А я беспредельно горжусь моим супругом, — возвратила она комплимент.

— Вам придется извинить меня, дорогая, если я пораньше уйду к себе, — продолжал он. — Я немного устал, к тому же кашель донимает меня.

Она с тревогой посмотрела на него.

— Конечно, дорогой. Может, вам лучше удалиться прямо сейчас, Люсьен? Я могу поужинать и одна. Я, правда, очень рада, — добавила она, — что завтра мы вернемся в Брайтлинси. Там благоприятный климат для вашего здоровья.

— Ваша забота трогает меня, — тихо проговорил он. — Я тоже, со своей стороны, прилагаю все усилия, чтобы хорошо заботиться о вас. Вы ведь еще так молоды и полны страсти — нельзя требовать от вас, чтобы вы провели брачную ночь за книгой или бродя в одиночестве по пустому огромному дому. И я пригласил гостя. Я познакомился с ним в клубе и предложил отужинать с нами. Он, разумеется, ничего не знает о нашем сегодняшнем венчании. Я просто сказал, что хочу представить ему мою новую супругу. Пусть он потом расскажет обо всем в Лондоне. Это пробудит аппетит у тех, кто захочет познакомиться с вами. Кстати, он великолепный шахматист. Я подумал, что он мог бы сыграть партию со мной, а потом, когда я отправлюсь спать, составить компанию вам. Вы ведь без труда выигрываете у меня.

— О Люсьен, я не знаю, право, хочется ли мне играть в шахматы с незнакомым человеком, и именно в эту ночь! Мне бы хотелось побыть рядом с вами… — начала она, нахмурившись.

— Боже упаси! — воскликнул Люсьен и сухо рассмеялся. — Мне не нужна нянька… только сон, моя возлюбленная супруга. Уверяю вас, только сон. Ведь я всего-навсего усталый старик…

— Кого же вы пригласили? — спросила она.

— Ну, увидите… о, по-моему, я слышу, как во двор въехала карета.

Она пришла в некоторое замешательство от этих слов, однако подошла вместе с мужем к окну. Люсьен распахнул створки, и Елена поежилась от ворвавшегося в комнату холодного пронизывающего воздуха.

— Ради Бога, не стойте здесь, вам нельзя подставлять грудь под такой холод, Люсьен, — попросила она.

Он снова рассмеялся.

— А у меня, оказывается, на редкость рассудительная супруга. Какое новое и очаровательное открытие, — произнес он. — Ну как… вы видите нашего гостя?

Она молчала. Она смотрела на высокого, стройного, элегантно одетого мужчину, выходящего из собственного экипажа. В сиянии луны и в свете, льющемся из открытых дверей и от факелов в руках двух форейторов, его лицо было хорошо видно. Лицо такое знакомое и все же настолько чужое, что она смотрела на него, как на призрак. Ее щеки стали пепельно-серыми, дыхание перехватило. Рукою в драгоценных кольцах она схватилась за горло и отпрянула в глубину комнаты. С неимоверным трудом овладев собой, Фауна хриплым голосом ответила человеку, всего час назад ставшему ее мужем.

— Да это же Гарри Роддни! — выдохнула она.

Маркиз кивнул.

— Да. Совершенно верно. Вы узнали его. Он ведь не очень изменился?

Она облизнула пересохшие губы.

— Зачем вы пригласили его сюда?

— Чтобы отужинать с нами, дорогая. Разве это не превосходная идея?

— О… в ночь нашего венчания?!

— Эта ночь так же хороша для сладостного отмщения, как и любая другая.

— Понимаю, — прошептала она и добавила: — По крайней мере вы по праву носите данное вам прозвище, мой уважаемый супруг. Сатир. Да, да, вы демонстрируете этим поступком ваш сатанинский юмор, вы настоящий сатир!

Он пристально посмотрел на нее, затем подошел к огню, заложив руки за спину под накидкой.

— А вы, дорогая, демонстрируете поразительное самообладание. Вы, верно, удивились, увидев его. Но ведь вы не очень расстроены?

Она заколебалась. За короткий миг она решила, что Люсьен не заметил ее волнения и колебаний. И спокойно ответила:

— Да, я вовсе не расстроена. Это будет весьма забавное приключение в брачную ночь. Если не назвать его раблезианским.

— Я уверен, вы превосходно сыграете свою роль, — сказал маркиз, — гарантирую, эта ночь мало развлечет его.

Она наклонила голову, однако ногти ее хрупких пальцев впились в ладонь.

Маркиз добавил:

— Вы, разумеется, будете отрицать какую бы то ни было связь с девушкой, известной под именем Фауны, рабыни. Вы теперь Елена — дочь моего старого друга, который скончался в изгнании, здесь, в Англии.

Она кивнула. Волнение охватило ее, тем не менее она изо всех сил держала себя в руках. Румянец снова вернулся на ее лицо. Гарри. Гарри спустя долгих четыре года. О Боже, до чего же жесток замысел Люсьена! И как это похоже на него — поступить подобным образом. Однако ее протесты и отказ от идеи такого вечера сильно разочаровали бы Люсьена, особенно после всех его гигантских усилий научить ее в совершенстве владеть своими эмоциями. Кроме того, наверное, имеет смысл устроить и пережить подобное представление. Для этого в ее распоряжении имеются все виды оружия: образование, новый титул, положение в обществе и жгучая ненависть к Гарри. И неважно, что он будет говорить или делать. Она неуязвима! Да, в конечном итоге, это будет славным развлечением!

Люсьен подошел к ней и попытался прочесть то, что выражал ее взор, но ему не удалось это, лицо ее было непроницаемо. Он коснулся ее обнаженного холодного плеча.

— Вы сумеете с этим справиться, дорогая, или мне приказать Обри извиниться перед гостем и отменить визит?

Ей трудно было дышать. Прищурившись, она ответила:

— Нет, пусть войдет. Я встречусь с ним и получу огромное удовольствие.

Лакей распахнул двери и провозгласил:

— Сэр Гарри.

Он стремительно вошел в гостиную. Елена, держась прямо, с высоко поднятой головой приблизилась к гостю и протянула ему руку. Лицо ее ничего не выражало. Она изумилась, не увидев в его глазах ни намека на узнавание. Она увидела лишь еле скрываемое восхищение в его взгляде. Он склонился и поцеловал ей руку.

— Ваш покорный слуга, госпожа маркиза, — произнес он.

Затем он поклонился Люсьену, который наблюдал за происходящим с огромным интересом, забыв об усталости и кашле, получая циничное удовольствие от этого зрелища. Люсьен мысленно обратился к себе: «А у этого мальчика невероятная выдержка… или он еще не понял, кто перед ним? Интересно…»

Когда губы Гарри коснулись ее руки, Елена отдернула пальцы. Она испытывала смешанные чувства: жгучую ненависть к Гарри за то, что он когда-то проделал с ней, и страстное желание броситься к нему в объятия.

«Господи, милый Боже, — думала она, — это же Гарри, Гарри, после четырех бесконечных лет! Какая огромная, зияющая пропасть разделяет нас теперь, и, конечно, даже тонкий мостик невозможно перекинуть через нее!»

Она заметила, что он несколько изменился, повзрослел; складки возле губ стали суровее, чем прежде; в уголках глаз затаились морщинки. Но глаза остались такими же зелеными и сверкающими, а на лице сияла все та же задорная мальчишеская улыбка. Он был в завитом парике, как всегда, одет весьма изысканно, в темно-коричневый бархатный камзол с гофрированным воротничком кремового цвета. Однако за всей доброжелательностью и искренностью Гарри скрывалась черная тень предательства, тут же вспомнила она. Да, да, жестокое и мерзкое предательство совершил этот человек, посмев уничтожить, духовно убить женщину буквально спустя несколько часов после того, как целовал ее. Да, да, после своего поцелуя Иуды он вонзил тигриные когти в нежное, восхитительное тело и открытую душу.

Она сидела молча, пока лакей не принес вино. Гарри начал разговор:

— Весьма любезно с вашей стороны, милорд, пригласить меня. Я очень ценю оказанную мне честь ближе познакомиться с вами и вашей супругой в вашем доме.