Мэри Портман - Импровизация Страница 9

Шум лифта застал Долли врасплох, и она поспешила уйти с половины Лиззи. Если подруга успела поссориться с Майклом из-за игры, лучше держаться от нее подальше…

Но, когда дверь лифта со скрипом открылась, Долли и думать забыла о Лиззи и Майкле.

Потому что в железной клетке стоял знаменитый адвокат. Он наклонил голову, одной рукой застегивая запонку, а другой поправляя галстук.

Затем Алекс Кэррингтон поднял взгляд, и у Долли похолодело в животе. Этот мужчина наверняка владеет гипнотическим даром… И в придачу еще и телепат. Она ударилась в бегство.

Алекс нахально пошел за ней. Он был таким модным, таким лощеным, что Долли хотелось вылизать его языком всего — от безукоризненно постриженной макушки до пят, облаченных в итальянские черные кожаные туфли ручной работы.

Тяжелая входная дверь со стуком захлопнулась.

Они были одни. Вдвоем. На ее территории.

За левым плечом Долли стоял дьявол и что-то мерзко нашептывал. За правым плечом сладко пел ангел. Ох, как трудно сделать выбор между добром и злом…

— Что, заблудились? — спросила она.

Алекс покачал головой.

— Нет, потерял шофера. Если помните, я приехал с Майклом.

— А он увез с собой Лиззи. И бросил вас на берегу.

Смешной предлог. Она прекрасно поняла, чего хочет Алекс. Этот проныра решил, что сможет выведать несколько секретов, если застанет ее врасплох… с десятью лифчиками, накинутыми на руку.

Боже, какое унижение!

— Наверно, вам понадобился телефон, чтобы вызвать такси? — спросила она и тут же увидела маленький кожаный футляр, прикрепленный к поясу Кэррингтона.

Алекс покачал головой, миновал музыкальный центр, небрежно провел пальцем по компакт-дискам, открыл раздвижную стеклянную дверь, вышел на балкон и только потом ответил:

— У меня есть телефон.

— Если так, я догадываюсь, почему вы вернулись.

— Почему же? — не оборачиваясь, спросил он.

— Чтобы начать игру. — Она ждала возражений, но Алекс молчал, позволяя Долли любоваться его коротко стриженным затылком, широкими плечами, длинными ногами и сводящими с ума ягодицами.

— У вас здесь потрясающий вид.

— Пой, ласточка, пой… — пробормотала себе под нос Долли. Она остановилась в дверном проеме, опершись плечом о косяк. Босые пятки попирали пол квартиры, а носки были погружены в опасные воды, где кишели акулы.

Наконец Алекс посмотрел на нее.

— Простите, я не расслышал, что вы сказали.

— Ничего. Просто согласилась. С вашей оценкой здешнего вида. — Ответ был осторожный. Благоразумный. И, самое главное — правдивый.

Квартал благоустраивался. Большую часть дня тут стоял невообразимый шум от бесконечных дорожных работ, грохота асфальтовых катков, скреперов и бульдозеров. Такова была плата здешних жителей за право первыми поселиться в новом деловом центре.

Но по вечерам все менялось. С балкона четвертого этажа город казался настольной игрой, детской площадкой, тематическим парком или терра инкогнита (неизвестной землей), ждавшей своего исследователя.

Долли подняла взгляд и заметила, что Алекс продолжает следить за ней.

Он повернулся спиной к перилам и скрестил руки на груди.

— Вам нравится стоять на балконе, верно?

Голос Кэррингтона стал тихим и вкрадчивым, но Долли решила не обращать на это внимания. Нельзя снова дать застать себя врасплох.

— Да. Приятно следить, как город растет и приобретает новый облик. Как говорится, все течет, все меняется.

— Вы правы. Сегодня Майкл показывал мне новые дома, построенные на месте гостиницы «Бразилия». И продемонстрировал два квартала, над проектом перестройки которых он работает с Дуайтом.

Долли понимающе кивнула и вошла в комнату, предчувствуя, что скоро они заговорят о погоде. Но Алекс пришел сюда явно не для светской беседы. И не для обсуждения состояния городского рынка недвижимости.

Ей хотелось знать, зачем он пришел. Чего хочет. Намерен ли остаться. И почему она стремится это узнать, а не указывает незваному гостю на дверь.

Он оставил темный балкон и вышел на свет. Звезды на ночном небе мерцали, но искорки в глазах Алекса мерцали еще сильнее.

Взволнованная Долли заставила себя сделать глубокий вдох.

Она не могла позволить ему одержать легкую победу. Да, физически он чрезвычайно привлекателен, ну и что? Он слишком логичен, слишком серьезен и рассудочен. Едва ли у такого человека есть авантюристическая жилка.

Впрочем, все зависит от того, что называть жилкой…

— Почему вы хмуритесь?

Она испуганно подняла глаза.

— Я не хмурюсь.

Алекс плотно закрыл балконную дверь и молча приподнял бровь.

— О’кей. Я хмурюсь. Но только потому, что вы это сказали. — Мда… Фраза получилась не слишком вразумительной. Но уж лучше показаться дурочкой, чем признаться в том, о чем она думала на самом деле.

— Критическое замечание остается в силе.

Долли снова скрестила руки на груди, еще раз продемонстрировав Алексу все свои лифчики.

— Скажите мне, мистер Кэррингтон, какая разница между адвокатом и проституткой?

— Проститутки не имеют дел с мертвыми, — не моргнув глазом ответил он.

Долли фыркнула.

— Не сомневаюсь, что в таких делах вы специалист!

— Адвокату нужно знать все стороны жизни. — Он неторопливо прошел в комнату и хищно улыбнулся. — А я хороший адвокат.

Может быть, но Долли Грэхем не собирается становиться его жертвой.

— Да, я помню. Вы это уже говорили.

— А что вы мне на это ответили? Забыли?

— Я ничего не забываю. К несчастью.

— Кроме стирки.

— Смешно. — Она вспыхнула и перебросила лифчики через плечо. — О’кей, я действительно забыла постирать и сделала это только сегодня днем.

— Это я заметил.

— Что я не успела постирать?

— Что на вас нет белья. — Увидев ошеломленное лицо Долли, Кэррингтон коварно добавил: — Когда вы сидели у меня на коленях.

— Я должна быть польщена?

Алекс только пожал плечами. Что могло означать и да, и нет.

— Я не присматривался. Просто ваша грудь оказалась у меня перед глазами.

— Понимаю. Хотите сказать, что иначе вы бы ее не разглядели?

— Нет. Не искажайте мои слова. Но раз уж вы упомянули об этом… — Фраза осталась неоконченной.

Но Долли заупрямилась.

— О чем?

— О секрете королевы Виктории. Думаю, у старушки была причина хранить свою тайну.

Что ж, он за это заплатит! Причем прямо сейчас. Игра начинается.

— А как обстоит дело с вашими секретами?

— С моими?

— Вот именно. — Она плюхнулась на диван, подтянула колени к груди и обхватила руками лодыжки. — Ведь за этим вы и пришли, верно? Чтобы получить ответы на вопросы анкеты? От первого до последнего?

Алекс пошел к большому желто-красному клетчатому креслу, в котором сидел весь вечер. Долли следила за тем, как он шел, как садился, закидывал ногу на ногу и клал руки на подлокотники.

— Конечно. А почему бы и нет? Что вы хотите знать? — На нее сквозь очки смотрели ясные зеленые глаза с пушистыми темными ресницами.

Она не должна давать себе волю. Не должна…

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас.

Гм… А правда, почему бы и нет? Какая жалость, она оставила свою анкету на письменном столе, чтобы изучить ее перед сном. Вот дура, решила сначала навести порядок в квартире…

— Значит, я могу спросить вас обо всем, что есть в моем перечне? И вы ответите?

Он сложил кончики пальцев, уперся в них подбородком и снова пожал плечами.

— Отвечу. Если не предпочту, чтобы это осталось моей тайной.

— Ага! — Долли порывисто подалась вперед и показала на Алекса пальцем. В результате четыре лифчика из десяти упали ей на колени. — Я знала, что вы блефуете!

Он приподнял бровь.

— Долли, игры без блефа не бывает. Но вы не отчаивайтесь. Испытайте меня.

Значит, без блефа не бывает? Долли лихорадочно думала, собирая свое белье. Блеф заключается в том, что Алекс будет задавать ей ее же собственные вопросы.

Но будь она проклята, если не получит ответа по крайней мере на один вопрос своей анкеты. Уж что-что, а его она запомнила…

— О’кей. Скажите мне вот что… В каком самом необычном месте вы занимались сексом?

Алекс свел брови на переносице, задумался, потер нос и убрал руки от лица.

— В географическом смысле? Вроде Бангкока?

— Бангкока? Нет. Я имела в виду нечто другое. Вроде хребта лошади, мотоциклетной коляски или туалета в самолете. Что-то в этом роде. — Она бросила белье на валик дивана.

Алекс внимательно рассматривал ее лифчики.

— В театральной ложе. На мне был смокинг.

В театре? И при этом его дама была в вечернем платье? Но как же это… На языке Долли вертелась тысяча вполне логичных вопросов, но тут Алекс сказал:

— Теперь моя очередь.