Соня Мармен - Ветер разлуки Страница 17

В кладовой было темно и вкусно пахло мясом. Господи, как же хочется есть!.. Дверь, соединявшая помещение с домом, внезапно распахнулась, и на пороге возник неясный силуэт. По его очертаниям Александер понял, что это женщина. Сам он застыл на месте, не решаясь ни шевельнуться, ни заговорить. Заметит ли она его? Приглушенный ладошкой крик стал ему ответом.

В отчаянии, думая только о том, как убедить ее не кричать, он бросился к ногам женщины. Она наклонилась, принюхалась… и резко оттолкнула его от себя. Зажав нос пальцами, она попятилась обратно к дому.

– Фу! Откуда ты такой взялся?

– Из… из тюрьмы! – наивно ответил Александер.

Женщина в изумлении уставилась на мальчика.

– Что? Из толбута?

Она окинула его взглядом, и удивление ее возросло.

– Но ведь ты совсем мальчик! Сколько тебе лет?

– Четырнадцать.

Она отошла в сторону, чтобы на Александера упал свет, и стала пристально его рассматривать.

– Ммм… Что тебе нужно и как тебя зовут?

– Я Аласдар… Аласдар Ду. Мне нужна одежда… ну, чтобы согреться. И кусок хлеба тоже, если можно. Но сверх этого – ничего, клянусь вам!

– Ты один?

– Да.

Она обшарила глазами каждый угол кладовой, желая убедиться, что он не обманывает. Потом устремила взгляд своих черных глаз на него и довольно-таки долго раздумывала. Решив, что она колеблется, Александер мысленно приготовился к тому, что она закричит и он снова окажется в тюрьме. Нет! Только не это! Добром он не дастся. Лучше пусть его забьют до смерти, чем возвращаться туда!

– Ты и правда синий от холода! Для начала надо тебя хорошенько отмыть в теплой воде, потом получишь чистые вещи. Думаю, у меня найдется что-нибудь из одежды. И только потом я тебя покормлю!

Александер пошатнулся. От волнения у него перехватило дыхание и по щеке скатилась слеза радости, оставив соленый привкус на его потрескавшихся губах.

В очаге ярко горел огонь. Тени танцевали на исхудалом лице Александера, но он упрямо не открывал глаз. Прижав руку к животу, он ждал, пока спазм пройдет. Наверное, не надо было набрасываться с такой жадностью на мясо после бульона с хлебом, только вот он так давно не ел мяса… Он даже не смог вспомнить, когда именно.

За окном кружились мириады снежинок. Крыши домов покрылись тонким слоем снега. Теперь, когда он наконец-то смыл с себя всю грязь, почувствовал себя в безопасности и в тепле, от которого успел отвыкнуть, Александера стал одолевать сон. Внезапно хлопнула дверь. Он поспешно спрятался под столом и стал ждать. В кухню вошла девушка в коричневой юбке, и Александер вздохнул с облегчением: то была служанка, которая спасла его. Она заверила парнишку, что хозяйка не вернется домой, пока идет снег, но Александеру столько пришлось пережить, что он ощущал себя загнанным зверем.

Девушка заглянула под стол и улыбнулась. Ей было лет шестнадцать или семнадцать, не больше. Ее трудно было назвать хорошенькой: близко посаженные глаза, чуть искривленный нос… Зато улыбка ее согревала сердце, и этого было достаточно, чтобы Александеру она показалась красавицей.

– Вылезай, я тебя не съем! – со смехом сказала она. – Не хватало только, чтобы твоя рана открылась и ты закапал кровью пол, который я с утра так старательно отмывала!

Смущенный, он выбрался из своего укрытия, присел на лавку и виновато улыбнулся. Девушка склонила головку набок, окинула его оценивающим взглядом, а потом указала на миску с горячей водой, кусок мыла и бритву. Александер в замешательстве уставился на бритвенные принадлежности.

– Я приготовила все для бритья! – Она пожала плечами. – Надо же привести тебя в божеский вид!

– Мне – бриться?

Он потрогал щеки и подбородок. Растительности было еще очень мало: короткие волоски кололи пальцы, а те, что были подлиннее, начали виться. Без лишних слов она повязала ему на шею полотенце, смочила мыло водой и покрыла густой пеной еще розовое от тщательного умывания лицо. Александер испытывал неловкость, однако позволил нежить себя этой заботливой незнакомке, которая вертела им, как тряпичной куклой, с того самого момента, как он переступил порог дома. Блестящая бритва промелькнула у него перед глазами и замерла под подбородком.

– Меня зовут Конни, – ласково сказала девушка, проводя лезвием по горлу Александера. – Откуда ты родом?

– С запада.

– Маккензи? Макдональд? Кэмерон? А может, Кэмпбелл? Ты из якобитского клана, верно?

Он вздрогнул, и бритва легонько порезала кожу.

– Извини, пожалуйста! Больно?

Он помотал головой. Взгляд его невольно остановился на лезвии. Девушка вытерла кровь уголком полотенца и вернулась к работе.

– Если не хочешь называть свой клан, Аласдар Ду, не надо. И не беспокойся, пока ты тут, тебе нечего бояться. Мою хозяйку зовут Аннабель Фрейзер. Ее муж служил полковником в полку Ловата. Он не вернулся с битвы при Каллодене. Думаю, она разрешит тебе какое-то время пожить с нами. Слуга мистера Фрейзера ушел на войну с хозяином и тоже погиб, поэтому еще одна пара рабочих рук в доме не помешает. Соседи нам, конечно, помогают, но мне все равно приходится все в доме делать самой. С прошлой весны наступили трудные времена. Сколько осталось вдов, сколько сирот…

Вздохнув, она стерла с его щек и шеи остатки мыльной пены и улыбнулась.

– Я управилась! На стене, у двери, есть зеркало.

При виде своего отражения он испытал шок. Из зеркала на него смотрел незнакомый юноша с черными волосами и глубоко запавшими блеклыми глазами. Широкие скулы сильно выступали на лице, своеобразного рисунка губы показались ему более крупными, чем он привык их видеть. Куда девался мальчуган, покинувший долину Гленко год назад? «Умер в той ужасной тюрьме!» – мысленно ответил он себе.

Словно желая удостовериться, что это не сон, Александер провел рукой, на которой непривычно четко вырисовывались вены, по подбородку и шее. Адамово яблоко увеличилось в размере и походило на спрятанное на худой шее под кожей яйцо. Вырос… Он вырос и стал мужчиной!

– Что скажешь?

Александер повернулся к девушке, которая смотрела на него с нескрываемым удовольствием. Чувствуя, что краснеет до корней волос, он опустил глаза. Штаны и рубашка были ему велики, и из широких штанин и рукавов комично торчали его худые ноги и руки. Девушка сказала, что это одежда слуги. «Вряд ли он, бедняжка, вернется когда-нибудь за своими вещами…»

– Так намного лучше! – с довольным видом заключила она.

Вооружившись щеткой, она отделила от спутанной шевелюры прядь и стала ее расправлять.

– Остается только тебя причесать, и ты станешь красавчиком не хуже самого принца!

– Ай!

Выбора у него не было – оставалось только подставить голову и позволить девице делать все, что ей заблагорассудится. И все же прикосновения ее пальцев, перебиравших волосы и легонько массировавших кожу, были очень приятны. Закрыв глаза и позволив ей ласкать себя, он впервые за много-много месяцев ощутил настоящее удовольствие.