Иден Дороти - Призрачная жена Страница 19

Меня охватило дьявольски сильное искушение рассказать ему правду. И только сознание того, что это непорядочно по отношению к Отто, остановило меня. У меня возникло странное ощущение, что наша брачная церемония в Драгоре происходила как бы во сне, а в реальности мне еще только предстоит встать рядом с Отто перед алтарем в церкви Монеборга, чтобы узаконить нашего ребенка.

— Фру Доротея надеется, что я поступлю именно так?

— Да. Она надеется именно на это.

— Надо сказать, она достаточно хладнокровно относится к создавшейся ситуации.

— Она просто ведет себя честно.

Я посмотрела в его глаза.

— А ты считаешь, что Отто — нет? Но подумай о нем, Эрик. Он меня очень любит, видимо, был в ужасе от мысли, что потеряет меня, если я узнаю о его болезни.

— Значит, он не потеряет тебя? — задумчиво произнес Эрик.

— Мог бы, если бы не крошечный зародыш в моем теле.

Я положила руку на живот и легонько погладила его, только потом заметив, что Эрик наблюдает за мной.

— Приступы у него очень слабые, — сказала я. — Я присутствовала при одном из них. Обычно он только теряет сознание на минуту — две. Тут нечего бояться. Он нуждается только в сочувствии. Возможно, его первая жена не могла его дать ему?

Я задала провокационный вопрос, но Эрик не собирался на него отвечать.

— У бедной Кристины было достаточно своих собственных проблем. И все же я советую тебе, не суди Нильса слишком поспешно. Он был очень близок с матерью. А сейчас позволь предложить тебе еще кофе и, если твой будущий муж не объявится, разреши мне провести для тебя небольшую экскурсию по дому и саду.

Хотя ничто не могло радикально изменить мое настроение, но то ли от выпитого кофе, то ли от приятного общества Эрика я почувствовала себя лучше.

— Как часто ты приезжаешь сюда? — поинтересовалась я.

— Не слишком часто. В этот уик-энд я оказался здесь, потому что мама сказала, что крыша восточного крыла замка нуждается в починке. Хотя я не владелец замка, но выступаю здесь в роли эксперта или мастера на все руки.

— Отто говорил, что ты известный архитектор. Мне хотелось бы посмотреть твои работы.

— Ты сможешь это сделать в свой следующий приезд в Копенгаген. Позвони мне, и я с удовольствием покажу тебе все, что ты захочешь. Только приезжай одна, хорошо? На Отто архитектура наводит тоску.

— Договорились, — засмеялась я.

— Сделай это побыстрее, — сказал он, и намеренно или случайно глаза его вновь скользнули по моей талии.

Он видел, что мне стало нехорошо на пароме при довольно спокойном море. Знал, что я не собираюсь менять своего решения вступить в брак с Отто, хотя был достаточно наблюдательным, чтобы увидеть мою растерянность. Короче, обладал нужной проницательностью, чтобы разгадать мой секрет. Но он ни разу не упомянул об этом. Значит, один друг у меня здесь уже есть, несмотря на то, что он редко приезжает в Монеборг. Но, по крайней мере, он жил в Дании.

Во время нашего путешествия по замку мы не встретили ни Отто, ни фру Доротею. Эрик, разумеется, показывал мне только свободные помещения. Они располагались на втором и третьем этажах: комнаты с огромными кроватями, тяжелой мебелью, расписными потолками. Но вся эта роскошь невольно подавляла меня,

— Пятьдесят восемь спальных комнат, — сказал Эрик. — Разве не глупо иметь столько для одной семья? Хотя, когда Отто отдал восточное крыло старушкам, их осталось всего двадцать четыре. Мама считает, что это и есть бедность, — засмеялся он. — В моем доме в Копенгагене всего три спальни, и даже этого слишком много, по крайней мере, пока я живу один.

Я хотела спросить, почему он до сих пор не женат, но вместо этого сказала:

— Ты социалист?

— Если наличие только трех спален означает быть социалистом, то, видимо, да. Я просто очень ленивый человек, который считает, что слишком большая собственность создает большие проблемы. Я искренне считаю, что мне повезло, что я всего лишь младший брат и не унаследовал этот огромный безобразный замок.

— Не думаю, что Нильс с тобой согласен.

— Нет, конечно, Нильс любит Монеборг. Так же, как и Отто.

— А в замке бывает много людей, так чтобы все спальни были заняты?

— Не часто. Так было, когда Отто женился на Кристине и когда крестили Дину.

— А появление на свет Нильса не отмечали торжеством?

— Нет, он родился в конце войны. В те дни никто не устраивал вечеров.

— Наверное, это было ужасное время.

— Да. Ужасное, — подтвердил Эрик после паузы. Для большинства людей.

Я решила, что он подумал о незначительном количестве датчан, которые во время войны сотрудничали с немцами, хотя позже они понесли заслуженное наказание. Сам Эрик во время войны еще учился в школе. И лицо его посуровело, когда он рассказал мне о том, как вместе с братом оказался в Копенгагене в тот момент, когда двух членов датского Сопротивления расстреляло гестапо. Даже Отто, тогда уже взрослый человек, был потрясен.

— Мне не следовало рассказывать тебе об этом. Ты выглядишь расстроенной.

— Потому что это печальная история.

— Тогда давай займемся более приятным делом. Пойдем, я покажу тебе башенные комнаты. Из них открывается вид на три стороны.

Я вспомнила предложение фру Доротеи поместить меня в "обычную" комнату. Вероятно, она имела в виду одну из них.

— Отто занимает одну из комнат на втором этаже. Затем лестница поднимается еще на три этажа. На самом верху находятся часы. Они остановлены много лет назад, потому что их перезвон беспокоил обитателя верхней комнаты.

Лестница, по которой мы поднимались, показалась мне узкой и непривлекательной, хотя на стенах висели картины в позолоченных пыльных рамах и старинное оружие. На каждой лестничной площадке имелось прорубленное в стене окно, в котором виднелся кусочек неба.

Первая комната, в которую привел меня Эрик, выглядела необычайно привлекательной: кровать, застеленная голубым покрывалом, узкие высокие окна со шторами из золотистого шелка. На вешалке висели свежие полотенца.

— Комната для гостей, — пояснил Эрик, заметив мой интерес. — Она весьма популярна.

Он поторопился увести меня оттуда, будто сожалея, что вообще показал мне ее. Вероятно, я оказалась права, здесь останавливались женщины Отто. Эрик не мог понять, что я не осуждаю Отто за то, что у него появлялись временные подруги в то время, как его жена много лет была больна. И все-таки я подумала, что не стоило приводить их в дом при живой жене.

Комната на следующем этаже выглядела так, словно ею долгое время не пользовались. Мебель, покрытая толстым слоем пыли, окна без занавесок, хотя из них открывался чудесный вид на озеро и буковый лес. Мне захотелось подняться еще выше и посмотреть на окрестности замка. И, высказав свое пожелание вслух, я направилась к лестнице, но Эрик остановил меня.