Ирина Щеглова - Роковая строфа Страница 21

Он ворвался в кабинет без доклада. Доктор поднял голову от каких-то бумаг на своем столе.

– А, господин Шахматов! – Обрадовался он, – прошу вас, присаживайтесь. Вы, я вижу, чем-то взволнованы? – и он улыбнулся понимающе.

– Прошу прощения, доктор, – Борис побледнел и быстро сел напротив врача. – Моя сиделка сейчас сказала…

– Да, дорогой мой, да! И я очень рад, что могу подтвердить вам свою уверенность в том, что у вас появилась надежда на выздоровление.

– Значит, я буду жить?

– Мне бы очень этого хотелось.

– Доктор, что я должен делать, чтобы закрепить успех? – Борис стал абсолютно серьезен.

– То же, что и всегда, – ответил врач, – выполнять неукоснительно все мои предписания. И никаких простуд и самоуправства. Я слышал, вы сегодня набедокурили?

– Просто сбежал от сиделки, – махнул рукой Борис.

– Не годиться, – покачал головой д-р Вейнцель. – Вы еще очень слабы. Я и так закрываю глаза на ваши длительные прогулки.

– Доктор, – Борис виновато опустил голову, – я как раз хотел просить вас о разрешении…

– Каком?

– Здесь недалеко есть конюшня, лошади чудесные…

– Я знаю, где это, – подтвердил доктор.

– Можно ли мне?

Вейнцель пожал плечами.

– Почему бы и нет? – согласился он. – Но с сопровождающим!

– Конечно! Без сомнения!

Борис с воодушевлением тряхнул протянутую докторскую руку и унесся так же стремительно, как и появился.

В тот же день он позвонил на конюшню и, назвав себя и Вику, записался на встречу с инструктором. Причем, попросил, чтобы этим инструктором был господин Франц, дескать, они уже познакомились и обо всем договорились.

Ночью он неистово любил Вику, впервые, после долгого воздержания. Точнее, ему казалось, что он был неистов; на самом деле его била крупная дрожь, тело было словно в лихорадке, он, то покрывался потом, то задыхался от нахлынувшего жара.

– Дай же мне передохнуть, – шептала мудрая Вика, словно ей действительно нужен был отдых. И он замирал на долгие секунды, распластавшись по ее упругому телу, которое сейчас было как бы и его телом…

Вика всерьез опасалась, что после такой встряски Борис снова заболеет. Шутка ли: человек недавно бывший при смерти, целый день где-то лазал по горам, потом ему сообщили, что он будет жить и смертный приговор, поставленный ранее болезнью, отменяется; и, в довершение ко всему, этот больной всю ночь пытается заниматься сексом. Все утро она дежурила у постели Бориса. Он спал долго, почти до полудня. Не смотря на бледность, дышал глубоко и ровно. Вика не решилась его будить. И, когда Борис проснулся, он, по его словам, чувствовал себя превосходно. Посмотрев на часы, Борис ужаснулся и начал лихорадочно собираться.

– Куда тебя несет? – заворчала Вика.

– Ты тоже одевайся, – скупо бросил Борис, – мы едем на конюшню.

– Куда? – фыркнула Вика.

– Кататься на лошадях! – Вика знала этот его приказной голос. Надо было подчиняться. Но подчинение граничило с самоубийством.

– Уже время назначено? – спокойно спросила она.

– Да!

– Но у тебя процедуры. Ты это учел? Ты пропустил утренние, ты не завтракал, теперь ты собираешься ехать на лошадях. Сплошное нарушение режима.

– К черту режим!

– Борис, ты вчера обещал доктору, что будешь выполнять все его предписания.

– К черту доктора!

– В таком случае, ты действительно, умрешь в ближайшее время, и уже никто тебе не поможет, – Вика умела быть жестокой. Борис перестал метаться по комнате, бросился на диван, раскинулся там и уставился на Вику злыми глазами.

– Не проще ли позвонить на конюшню и выбрать другое время, или начать с завтрашнего дня? – предложила Вика.

– Нет! – Борис дернулся.

– Это так важно?

– Да!

– Хорошо, давай я позвоню и попрошу инструктора приехать сюда. Вы спокойно поговорите, обсудите время удобное для тебя, согласуем с доктором…

Борис задумался. Вика видела, что внутри него идет напряженный мыслительный процесс. Наконец, он решился.

– Хорошо, – сказал Борис, – Может быть, так даже лучше. Дай мне телефон.

Он позвонил Францу и пригласил его к себе, извинившись и сославшись на нехватку времени и занудность врачей. Франц легко согласился. Еще бы, ведь конюшня процветала как раз на пациентах нескольких клиник, расположенных поблизости.

Франц заехал во второй половине дня. Борис проявил максимум радушия, словно инструктор был его давним другом. Он познакомил Франца с Викой, Валентиной, представил его доктору и, в конце концов, уговорил отужинать.

Таким образом, к вечеру Борис уже знал о Рите Соболевой гораздо более того, на что рассчитывал. Эти сведения устраивали его абсолютно. Во-первых, госпожа Соболева тоже находилась на излечении в клинике, специализирующейся на неврологии; во-вторых, эта клиника находилась совсем рядом и, в-третьих, девушка не собиралась пока уезжать. Все это очень обнадеживало. Выяснил Борис и то, что Рита каталась каждый день: иногда до, иногда после обеда, за исключением непогоды, разумеется. Всегда просила вороного жеребца, на котором она была во время встречи с Борисом. И еще: она сообщила номер своего телефона Францу.

После ужина, распрощавшись с Францем, Борис еще поговорил с доктором и выпросил у него разрешение на завтрашнюю утреннюю поездку.

К ночи погода испортилась, похолодало и пошел снег, кажется первый этой осенью.

30

Рита сидела у окна и считала пролетающие снежинки. Утром она снова плакала. Но потом пришел старенький, уютный доктор Росс, они долго гуляли в парке, доктор говорил что-то, мягко брал за руку, заглядывал в глаза. Потом она спала. Проснулась от телефонного звонка. Это был Франц. Умница Франц, чудесный человек! Он восторженно рассказывал об этом ее московском знакомце, как его? А, да, Шахматове! Должно быть, хороший человек этот Шахматов… Господи, хоть бы с кем-то поговорить по-русски!

Отец обещал приехать. Скоро откроются лыжные курорты, будет много русских. Она совсем одна. Может быть, спросить у Франца, где живет этот Шахматов?

Оказалось, что Шахматов живет совсем рядом, что он тоже очень интересовался госпожой Соболевой; но только, вот жалость, господин Шахматов очень болен; нет, нет, доктор надеется на выздоровление (у него чудесный доктор, очень уважаемый и знающий специалист), он разрешил господину Шахматову катание на лошадях, и теперь он – Франц, инструктор господина Шахматова. Если госпожа Соболева не против, то они могут кататься вместе. Господину Шахматову будет очень приятно!

– Я не против, – согласилась Рита.

– О! В таком случае, я немедленно позвоню и обрадую вашего знакомого, – пообещал Франц.

Борис заметно волновался. Дело в том, что весь его опыт, связанный с лошадьми заключался в коротких детских воспоминаниях: летние каникулы, проведенные в деревне, ночное с местными ребятишками, широкая спина колхозного одра и попытка прокатиться без седла. Правда потом, в армии приходилось ездить на низкорослых и злющих степных лошадках, но это тоже было давно. К тому же у Бориса не было подходящей одежды. Но здесь выручила Рита.