Нора Робертс - Река снов Страница 27

– Он приехал повидаться с девочкой. Неужели в деле об убийстве Джулии Макбрайд появилось что-то новое?

– Нет. Ничего подобного. Ной, я не знала, что оно тебя так интересует.

– А почему оно не должно меня интересовать? – Он оттолкнулся от косяка и взял из стоявшей на столе голубой вазы ярко-красное яблоко. – Это дело расследовал папа, и оно было у него самым громким. Люди все еще говорят о нем. А он думает. – Ной показал подбородком в ту сторону, куда ушел отец. – Даже если молчит об этом. Мама, что все это значит?

Селия пожала плечами.

– Эта девочка… Оливия… написала ему письмо. У нее есть вопросы. Не думаю, что дедушка и бабушка ей много рассказывали, и сомневаюсь, что они знают об этом письме. Давай дадим им немного посекретничать.

– Конечно. – Ной откусил яблоко и посмотрел в окно вслед высокой девочке и мужчине, скрывшимся в лесу. – Просто я удивился.

8

Деревья сомкнулись вокруг, как гигантские стены древней тюрьмы. Фрэнк ожидал чего-то светлого и чарующего, а вместо этого неуверенно шагал по незнакомому первобытному миру, окрашенному в зловещий зеленый цвет.

Даже звуки и запахи были здесь чужими. В воздухе висела сырость. Ему было бы уютнее в какой-нибудь темной аллее бандитского восточного Лос-Анджелеса.

Он оглянулся через плечо, жалея, что не чувствует успокаивающего веса оружия.

– Ты когда-нибудь терялась здесь? – спросил он Оливию.

– Я – нет, но с другими такое бывало. Нужно всегда носить при себе компас, а если вы новичок – придерживаться размеченных маршрутов. – Она подняла лицо и стала рассматривать Фрэнка. – Думаю, вы городской турист.

Этот термин заставил его усмехнуться.

– Ты права.

Девочка улыбнулась, и у нее засияли глаза.

– Тетя Джейми сказала, что она теперь тоже такая. Но в городе тоже можно заблудиться, правда?

– О, еще как.

Она обернулась и замедлила шаг.

– Вы очень хорошо сделали, что приехали. Я не думала, что вы согласитесь. И даже не была уверена, что вы меня помните.

– Я помню тебя, Ливи. – Фрэнк слегка прикоснулся к ее руке и ощутил зажатость и напряжение, несвойственные двенадцатилетней девочке. – Я думал о тебе. Мне хотелось знать, как ты поживаешь.

– У меня замечательные дедушка и бабушка. Мне нравится жить здесь. Не могу представить себе, что я могла бы жить где-нибудь еще. Люди приезжают сюда в отпуск, но я живу здесь всегда.

Она говорила очень быстро, как будто хотела выложить все хорошее, пока не поздно.

– У вас хорошая семья… – начала она.

– Спасибо. Надеюсь, что сумею ее сохранить.

Она улыбнулась и снова стала серьезной.

– У меня тоже хорошая семья. Но я… Вот «питательное полено», – показала Оливия, когда у нее сорвался голос. – Когда падают дерево или ветка, лес их использует. Ничто не пропадает здесь зря. Это пихта, а на ней растут побеги тсуги, мох, папоротник и грибы. Когда здесь что-то умирает, оно дает жить другому.

Оливия снова посмотрела на него; за пеленой слез в ее глазах мерцал янтарь.

– Почему умерла моя мама?

– Ливи, я не могу ответить на это. Никогда не знаю, почему, и это самое трудное в моей работе.

– Это было ни к чему, правда? Зачем уничтожать доброе и красивое? Она ведь была доброй и красивой, правда?

– Да. Доброй и красивой.

Она кивнула, пошла дальше и вновь заговорила только тогда, когда справилась со слезами.

– А мой отец не был. Он не мог быть добрым и красивым, просто не мог. Но она полюбила его и вышла за него замуж.

– У твоего отца возникли проблемы.

– Наркотики, – прямо сказала она. – Я прочитала об этом в газетах, которые бабушка отнесла на чердак. Он наглотался наркотиков и убил ее. Он не мог ее любить. Не мог любить никого из нас.

– Ливи, жизнь не всегда так проста. В ней есть не только черное и белое.

– Если ты любишь кого-то, то заботишься о нем. Защищаешь его. Если любишь по-настоящему, то можешь отдать за него жизнь. – Оливия говорила тихо, но в ее голосе слышался гнев. – Он говорит, что не делал этого. Но сделал. Я видела его. Я до сих пор вижу его, если позволяю себе. – Она сжала губы. – Он убил бы и меня тоже, если бы я не убежала.

– Я не знаю. – Что он мог ответить этому ребенку с тихим голосом и глазами старого человека? – Это возможно.

– Вы говорили с ним. Потом.

– Да. Это часть моей работы.

– Он сумасшедший?

Фрэнк открыл рот и снова закрыл его. Точного ответа у него не было.

– Суд решил, что нет.

– А вы?

Брэди тяжело вздохнул. Теперь ему стало ясно, что они идут по кругу. Вдали виднелись крыша и сверкающие окна гостиницы.

– Ливи, я думаю, что он был больным человеком и что причиной его болезни были наркотики. Они заставляли его верить в то, чего не было, и совершать неправильные поступки. Твоя мать разъехалась с ним, чтобы защитить не себя, а тебя. Я думаю, что таким способом она надеялась заставить его обратиться за помощью.

«Но это не помогло, – подумала Оливия. – Не заставило его обратиться за помощью и никого не спасло».

– Если он больше не жил с нами, то почему в тот вечер оказался в нашем доме?

– Результаты экспертизы показали, что она сама впустила его.

– Потому что еще любила. – Она покачала головой, не дав Фрэнку ответить. – Ладно. Это я понимаю. Его будут держать в тюрьме вечно?

Увы, нет, подумал Брэди.

– Ему дали двадцать лет. Первые пятнадцать – без права освобождения под честное слово.

Оливия задумчиво прищурилась. Она сама еще не прожила пятнадцати лет, но этого было недостаточно.

– Значит, лет через семь он сможет выйти на свободу? После всего того, что сделал?

– Нет, не обязательно. Порядок… – Как можно было объяснить ребенку все хитрости и тонкости судебной системы? – Выпустить его досрочно или нет, будет решать суд присяжных.

– Но присяжные его не знают. Они там не были. Им будет все равно.

– Нет, не будет. Я могу поговорить с ними. – «Так я и сделаю», – решил Фрэнк. Он замолвит слово за ребенка. – Я имею право обратиться к присяжным, потому что я был там.

– Спасибо. – Борясь со слезами, Оливия быстро протянула ему руку. – Спасибо за заботу.

– Ливи… – Он принял ладонь девочки и свободной рукой коснулся ее щеки. – Ты можешь звонить или писать мне в любое время. Когда захочешь.

– Правда?

– Я буду рад, если ты это сделаешь.

Слезы перестали жечь глаза, и она слегка успокоилась.

– Тогда ладно. Я правда рада, что вы приехали. Надеюсь, вы все хорошо отдохнете. Если хотите, я запишу вас на один из маршрутов с проводником или покажу тропинки, по которым вы сможете ходить сами.