Мэри Симмонс - Луч надежды Страница 3

— Ну конечно же. Как я и сама не сообразила, что миссис Барлет… Миссис Гордон улыбнулась. Ей, по-видимому, стало жаль Андреа, выглядевшую очень расстроенной. — Давайте-ка оставим пока эту тему, мисс Вэйд. Мы уже несколько смирились с происшедшим, ведь с того времени прошло уже три года.

Андреа посмотрела в карие глаза пожилой дамы, и ее собственные глаза непроизвольно увлажнились. «Даже если и три года назад, все равно это ужасно и будет оставаться ужасным всегда», — подумалось ей.

— Сколько часов в день, вы полагаете, должна заниматься Фелиция? решила сменить тему Андреа после небольшой паузы.

— Ну, нам кажется, что четырех часов в день ей хватило бы. — Смена темы явно обрадовала миссис Гордон. — Видите ли, нам еще потребуется время для массажа и различных упражнений для ног, однако если вы сочтете, что уроки должны быть более продолжительными, — пожалуйста, решайте сами. Главное, чтобы Фелиция хорошенько подготовилась к годовым экзаменам в местной школе… После ужина я покажу вам вашу комнату, она уже меблирована. Там вы найдете все, что только может понадобиться. Однако не слишком ли долго я задерживаю вас? Вы наверняка торопитесь распаковать свои вещи, да и отдохнуть вам не помешало бы… — немного устало закончила она.

Андреа поднялась и, пробормотав слова благодарности, подумала: «Сейчас было бы весьма кстати чашечку чая».

— Я скажу Вельме, чтобы она занесла чай вам в комнату, — словно угадав ее мысли, пообещала миссис Гордон и потянула за висящий рядом с портьерой шнурок звонка.

В комнату влетела Вельма.

— Я уже здесь, ма'ам, — запыхавшись, сообщила она.

Это была та девушка, что встретила Андреа при входе.

— Проводи мисс Вэйд в ее комнату, — распорядилась миссис Гордон, — и принеси ей чай, хорошо?

— Слушаюсь, ма'ам. Будет исполнено. — И она внимательно посмотрела своими большими глазами на Андреа. — Пойдемте, мисс.

— Дайте мне знать, когда вы немного отдохнете, — попросила миссис Гор дон. — Я хотела бы познакомить вас с Фелицией еще до ужина.

— Это было бы замечательно, — ответила Андреа и последовала за Вельмой вверх по широкой лестнице.

Комната была просторной и уютной. Большие окна выходили в сад, и открывающийся вид обещал быть восхитительным, особенно во время цветения роз. Рядом с круглым столом, на котором по прошествии нескольких минут Бельма поставила миниатюрный поднос с чашечкой чая, располагалось обтянутое набивным ситцем большое кресло.

Андреа попыталась уловить какие-нибудь звуки со стороны ванной комнаты. Дело в том, что через ванную можно было напрямую пройти в комнату Фелиции. Однако из-за двери не доносилось ни звука.

Между тем солнце спряталось за плотными облаками. За окном стоял холодный серый полумрак. Отодвинув портьеры, Андреа выглянула в сад и сразу увидела под своим окном какого-то молодого человека, державшего в руке крошечный желтый комочек.

Андреа прижалась носом к стеклу, чтобы лучше разглядеть заинтересовавший ее объект. Почти сразу после этого она услышала звук открываемого по другую сторону ванной комнаты окна и детский крик:

— Джастин, нет! Ну пожалуйста, Джастин, прошу тебя, не надо!

В голосе ребенка звучали боль и страх. Андреа открыла окно и увидела, как молодой человек положил ладонь на пушистый комочек и затем сжал ладонь в кулак.

— Нет! Нет! Нет! — снова и снова кричал ребенок.

Незнакомец теперь опустил руки, и из его ладони на снег выпал пушистый комочек. На желтом виднелось крошечное красное пятнышко. Молодой человек поднял голову и посмотрел вверх. Его черные глаза блестели. Он засмеялся каким-то пустым, идиотским смехом, а через несколько мгновений его уже не было под окном.

Глава 2

Андреа потребовалось некоторое время, чтобы понять происшедшее на ее глазах. Все случилось так быстро. Этот судорожно сжимающийся и разжимающийся кулак, этот неестественный пустой смех и пушистая желтизна с красным пятнышком… По спине Андреа пробежал озноб.

Детский плач отвлек ее от размышлений. Бедный ребенок! Подумать только, наблюдать такую жестокую сцену! Андреа быстро пробежала через ванную и постучала в дверь. Плач тотчас же прекратился. Андреа постучала еще раз.

— Кто там? — с испугом спросил детский голос.

— Меня зовут мисс Вэйд, я твоя новая учительница. Можно мне войти?

За дверью послышался шепот. Кто там мог быть? Не тот ли молодой человек?

Андреа повторила свой вопрос.

— Да, входите, — наконец ответил ребенок. Андреа открыла дверь. Она не сразу заметила Бельму, поскольку некоторое время не могла оторвать взгляда от необычайно красивого лица девочки, сидевшей в кресле-каталке. Обрамленный длинными шелковистыми локонами совершенный овал лица, огромные, еще наполненные слезами та, таинственно блестящие глаза невероятно зеленого цвета… Ноги ребенка не были прикрыты и производили впечатление абсолютно здоровых. Фелиция, по всей видимости, была невысокого роста и очень изящна. На ней была серо-голубая плиссированная юбочка и такого же цвета пуловер, который подчеркивал удивительный цвет ее глаз. Обута девочка была в мягкие туфельки поверх белых гольфов. Круглые гладенькие коленки не были как обычно у других детей помечены ссадинами и шрамами.

— Ты, конечно же, Фелиция, — улыбаясь, сказала Андреа. — Я услышала, что ты плачешь. Этот юноша… О нем нужно рассказать твоей бабушке.

— Ни в коем случае, — возразила Вельма, которая стояла у другой двери.

— Пожалуйста, не нужно, — тоже попросила Фелиция, — прошу вас!

— Почему — нет? — удивленно спросила Андреа.

— Да потому, что это ничего не даст, — печально пояснила Фелиция. Бабушка не станет наказывать Джастина, но очень будет переживать. А я так не люблю, когда она печалится.

— То есть как это, не станет наказывать? Ведь Джастин, как ты его называешь, просто опасен.

— Нет, мисс, — вмешалась в разговор Вельма, — Джастин не опасен. Просто он еще недостаточно взрослый. Видите ли, у него с головой не все в порядке, но он не причинит вреда ни одному человеку. Вам, или мне, или еще кому он точно ничего плохого не сделает.

— Но если у него не все в порядке с головой и он совершает подобные поступки, то его следует… отослать.

— То есть как это — отослать? — удивленно переспросила Вельма. — Он же член семьи.

— Он — мой дядя, — пояснила Фелиция. — Именно поэтому бабушка и огорчается, когда он совершает плохие поступки.

Было необычайно трогательно видеть, как близко к сердцу принимала эта маленькая девочка тревоги своей бабушки. Она ни при каких обстоятельствах не хотела ее огорчать.