Мэри Симмонс - Луч надежды Страница 4

— Вы обещаете ничего не рассказывать о случившемся? — спросила Фелиция.

— Обещаю.

Андреа сдалась не потому, что поверила в безобидность Джастина, ее по-настоящему растрогало озабоченное выражение лица девочки. В конце концов ей было всего десять лет.

— Честное слово? — настаивала Фелиция.

— Честное слово, — подтвердила Андреа, положив на сердце три пальца правой руки.

— Хорошо. — Глаза Фелиции сияли. — А вы в самом деле моя новая учительница?

— Да, и надеюсь, что мы поладим. По лицу Фелиции пробежала тень. Руки нервно теребили на коленях складки юбки.

— Вы все равно уедете, — подавленно констатировала она, — даже если мы и поладим.

— Вот этого я как раз не собираюсь делать, — пообещала Андреа. — Я намерена оставаться тут очень долго.

— Другие тоже так говорили. Только я их совсем не любила, правда, мисс Вернер мне очень нравилась, и я плакала, когда она уехала.

— А почему же она уехала? — полюбопытствовала Андреа.

— Она собиралась выйти замуж.

— Это очень веская и хорошая причина. И я уверена, она еще не раз приедет, чтобы увидеться с тобой, раз вы были такими добрыми друзьями. Она пишет тебе?

— Нет, еще ни разу не написала. И я даже не знаю, куда она уехала. А говорила, что даст о себе знать.

Андреа поймала себя на мысли, что абсолютно не понимает эту мисс Вернер.

— Она даже не попрощалась со мною, — почти со слезами в голосе продолжала Фелиция. — Вот так сразу и исчезла.

— Да, так и было, — поддержала девочку Вельма. — Мисс Вернер с вечера собрала свои вещи, а когда на следующее утро я хотела разбудить ее, то нашла только записку, где говорилось, что она отказывается от своего места.

— Вы ведь так не поступите? — настаивала с выражением испуга на лице Фелиция.

И прежде чем Андреа успела все хорошенько обдумать, она уже пообещала девочке остаться тут на несколько лет и никогда не уезжать, не предупредив заранее о расторжении договора.

Конечно, это было легкомысленно. Андреа даже еще не представляла, сможет ли сдержать свое слово. Но Фелиция была так расстроена, что у нее не нашлось сил выдержать другой ответ.

— Мисс Вэйд, — прервала мысли Андреа Бельма, — если вы сейчас побудете с Фелицией, я, пожалуй, пойду на кухню, помогу там миссис Коллинз приготовить ужин, а? Но только обязательно останьтесь тут, Фелиции нельзя быть одной. В крайнем случае позвоните, и я приду. — Бельма показала на шнурок звонка и пояснила:

— Один звонок для Коллинз, а два — для меня.

— Хорошо, я останусь, — твердо пообещала Андреа, видя, как Вельма в сомнении переминается у двери.

— А теперь, — продолжила Андреа после того, как Вельма вышла, расскажи-ка, пожалуйста, какими предметами тебе больше нравится заниматься.

— Никакими, — хихикнула Фелиция.

— Ну, не может быть. Наверняка что-то тебе нравится больше, что-то меньше.

— Наверное, чтение, поскольку я хорошо умею читать. А вот математику ненавижу, особенно вычисление дробей. Еще люблю французский, но ни одна из учительниц не могла преподавать его, а старый мистер Бернар умер в прошлом году.

— А кто это, мистер Бернар? — поинтересовалась Андреа.

— Он был настоящим французом. Прежде он преподавал в высшей школе в Клинтон-Сити. Бабушка объяснила мне, что он умер от старости, и что он был старше моей прабабушки, которая живет в Массачусетсе.

Фелиция больше не улыбалась. Ее взгляд был устремлен куда-то далеко-далеко.

— С очень старыми людьми, бабушка говорит это случается часто. Но ведь она еще долго не будет достаточно старой, да? А молодые люди и лети часто умирают из-за несчастных случаев и аварий. Поэтому нужно быть очень внимательными…

Андреа не хотелось, чтобы Фелиция возвращалась в мыслях к ужасной смерти своих родителей. Поэтому она попыталась отвлечь ее от этой темы.

— Значит, мистер Бернар учил тебя французскому. Ну а история? Тебе нравится история? — спросила она.

— У меня было несколько уроков с мистером Альваресом, когда мистер Бернар был уже слишком болен и не мог больше приходить, — казалось, что Фелиция не расслышала последний вопрос Андреа, — но мистер Бернар рассердился на это. Он тогда сказал, что мистер Альварес не может обучать французскому, так как у него ужасно плохое произношение, и его испанский акцент испортит мой французский. — Андреа с трудом сдерживала улыбку, но Фелиция не замечала этого. — И знаете, мне нравится мистер Альварес. Я даже получала удовольствие от занятий с ним. Да, наверное, бабушка все-таки поверила мистеру Бернару, а может быть, в се это произошло из-за Джастина…

— А Джастин тут при чем? — полюбопытствовала Андреа.

— Как при чем? Да ведь семья Альваресов заботится о Джастине. Разве вы этого не знали? — Фелиция теперь уже полностью забыла о своем подавленном настроении. — Ну, еще с той самой аварии. Видите ли, мистер Альварес был другом папы. Он — писатель, а миссис Альварес играет на скрипке, — девочка снова хихикнула, — а дедушка сказал, что играет она ужасно и что ее игра очень напоминает звук грифеля, скребущего по доске. Только не выдавайте меня! Не говорите никому, что я вам все это рассказала!

Андреа отрицательно покачала головой, и Фелиция успокоилась.

— Мистеру Альваресу требовалось для его работы какое-нибудь тихое и спокойное место, — продолжала Фелиция. — Папа поговорил с дедушкой и ему сдали наш дом для гостей, ну тот дом внизу, у леса… Бабушка говорит, будто он старше, чем этот дом. — Фелиция внезапно вновь стала очень серьезной. — А Джастин после той аварии стал какой-то другой…

На личике Фелиции внезапно появился страх. Она ухватилась за подлокотники своего кресла-коляски.

— Что случилось, Фелиция? — озабоченно спросила Андреа.

— Ничего. Только… Только вот когда Джастин так изменился, дедушка приказал, чтобы он не оставался в этом доме, потому что как будто бы каждый может здесь до смерти напугаться. А мистер Альварес сказал, пусть Джастин остается у него. И Джастин перестал быть таким возбужденным. Он любит мистера Альвареса и выполняет то, что он от него требует. Иногда он приходит к бабушке… потому что он ее любит…

— А сколько же лет Джастину? — поинтересовалась Андреа.

— Девятнадцать. Он бабушкин бэби, — серьезно объяснила Фелиция.

— И что же, он никогда не ходил в школу?

— Ну конечно же ходил. Но в школу для не очень умных детей. А потом он вырос и уже не мог больше ходить в школу. Его отсылали в один дом. Ну знаете, в одно учере…

— Учреждение, — помогла Андреа.

— Да, точно. Но после аварии дедушка сказал что будет лучше, если Джастин поживет у Альваресов. И с тех пор он всегда там.