Людмила Зарецкая - Вакансия третьего мужа Страница 30

До приезда Фомина члены его штаба, вдохновленные беседой со Стрелецким, успели ударно поработать. Настя написала две очередные статьи. Котляревский вызвал Ирину Степановну и обсудил с ней план разноски АПМ (агитационно-печатных материалов), Скахин вычитал ряд текстов на соблюдение всех юридических норм, а Анютка раз пять сварила всем кофе.

В начале первого приехал Фомин. Был он небрит и сильно бледен, но помимо этого ничто в его поведении не выдавало нервного напряжения, бессонной ночи и волнений, связанных с отъездом жены и дочери.

– Катя сильно буйствовала? – Настя написала записку и втихаря показала ее Егору.

– Не сильнее, чем обычно. Она вчера очень испугалась, но, по-моему, не поняла, что Серега погиб по ошибке. Так что сегодня она за меня уже не волнуется, их отъезд восприняла как компенсацию за потерянные нервные клетки, и уехала, предвкушая походы по питерским магазинам. – Фомин невесело усмехнулся. – Так что все ее буйство сводилось к тому, что она раз десять предупредила меня о соблюдении моего морального облика. В том плане, чтоб я не смел водить своих баб в ее супружескую спальню.

– Она что, тупая? – не выдержала Настя.

– Нет, – вздохнул Фомин, прочитав этот бестактный вопрос. – Она эгоистичная и избалованная. Но она Юлькина мать, поэтому давай больше не будем ее обсуждать.

Настя сердито кивнула и насупилась. После того, как она поняла, что рядом с Егором все время будет охранник, а Михаил сразу внушил ей уважение своими габаритами и серьезным обликом, она как-то внутренне расслабилась. В конце концов, Родионова убили не выстрелом, а шилом, и было понятно, что на близкое расстояние к Фомину теперь никто подойти не сможет. Правда, от выстрела в дальнейшем Егор застрахован не был, но Котляревский сказал, что стрелять будут вряд ли.

– Убийство ножом или шилом можно списать на ограбление или хулиганство. Использование огнестрельного оружия стопроцентно квалифицируется как заказное убийство. И чем ближе к выборам, тем меньше это будет выгодно заказчику.

Пусть и не до конца, но все-таки слегка успокоенная Настя съездила к доктору, с которым не забыл договориться Стрелецкий. Осмотрев пациентку, тот заверил ее, что через пару дней голос вернется.

Действительно, сегодня было утро понедельника, и Настя уже могла говорить. Запершись в своем кабинете, она хриплым голосом рассказывала о случившемся Инне Полянской.

– Нет, подруга, ты охренела! – заявила Инна, выслушав ее рассказ. – Ты мне про такие вещи сообщаешь спустя двое суток после того, как они случились? Ладно, я еще ребятам по сводкам не звонила. Если бы я это узнала не от тебя, а от чужого дяди, я бы тебя вообще убила!

– Как я могла тебе рассказать хоть что-то, если два дня могла только мычать! – огрызнулась Настя. – И не волнуйся, в сводках этого нет. Стрелецкий постарался. Будем выматывать противника неизвестностью. Пусть думают, почему нет шумихи.

– Так-то разумно, – немного подумав, согласилась Инна.

– Разумно, только я-то не хочу мучиться неизвестностью. Я хочу понимать, как продвигается расследование.

– Ну, это-то мы узнаем, – заверила ее Инна. – Главное определиться, кому дело отдали.

– Танцуй. Бунину с Меховым.

– Ой, так это ж здорово! – обрадовалась Инна. – Эти-то парни нам не откажут. Ты давай, подруга, пей горячий чай, чтобы голос окончательно поправить, а я сейчас Гончарову пару шедевров на номер скину и поедем Ваньку долбать. Я понимаю, что сейчас не время, но рано или поздно про это убийство можно будет написать неплохой матерьяльчик. И сама понимаешь, что этот эксклюзив я никому не отдам.

Расскажи-ка мне поподробнее, как Стрелецкий у вас спрашивал: с кем вы, мастера культуры? Что ни говори, а повезло Алиске с мужиком!

– Ага, он так деловито разговор вел, так по-мужски, я обзавидовалась вся, – призналась Настя. – Я, когда смотрю на Игоря, понимаю, почему он миллионер. Мне это кажется абсолютно естественным. А про наше собрание я тебе все рассказала. А то, что Анютка Игоря глазами ела, а Костя Скахин на него как кролик на удава смотрел, так это неинтересно.

– Вот не любою я вашего Какина! – поморщилась Инна.

– Почему? Ты его два раза в жизни видела, да и то по пять минут, когда ко мне в штаб приезжала.

– Скользкий он какой-то. В глаза не смотрит. Они у него бегают все время. И руки у него влажные. Терпеть не могу людей с потными ладошками. И фамилия… Одно слово – Какин.

– Он Скахин. И его влажные ладошки не помешали ему остаться в нашей команде, – возразила Настя. – И парень он хороший, веселый и компанейский. И юрист классный.

– Да и хрен с ним. Мне с ним детей не заводить.

– Слушай, – встрепенулась Настя, – а ты Веронику сегодня видела?

– Корректоршу? Нет, а на фига мне она? – удивилась Инна.

– Так мужик, которого убили, Родионов, он же ее любовником был! Она от него ребенка ждет, сама мне рассказывала.

– Да ты что? – Инна в изумлении округлила глаза. – Спроси меня, меняет ли это дело? Давай, собирайся, пойду я за жизнь с нашей Вероничкой побеседую.

– Иногда даже я поражаюсь твоему цинизму, – покачала головой Настя. – А если бы убили Фомина, ты бы у меня информацию собирала?

– Ну не убили же, – философски заметила Инна и легко повернулась на каблучках своих ультрамодных туфель. – А насчет цинизма… У меня работа такая. Как у сыскарей, онкологов и патологоанатомов. Иначе сгоришь.

Иван Бунин с тоской смотрел на дверь. За нею была недосягаемая спокойная жизнь, в которой не надо было валандаться с незадавшимся явно заказным убийством политической шишки Егора Фомина.

На утренней оперативке начальство, заслушав доклад Ивана, изволило морщиться, как при затяжной изжоге. Фомин бодался на выборах не с кем иным, как с действующим мэром, с которым начальник горотдела, естественно, был на короткой ноге. Хоть и не прямое начальство, но все же. И расследовать причастность мэра к убийству страсть как не хотелось. Но и Фомина с его развешенными по всему городу портретами скидывать со счетов было никак нельзя. Поднимет он шум, что попытку убийства пытаются спустить на тормозах, мало не покажется. Да и по результатам этих самых выборов еще бабушка надвое сказала. А вдруг победит этот самый недобитый Фомин? Как с ним потом работать?

Все эти мысли так явственно читались на высоком челе начальника, что Ивану стало смешно.

– Какие рабочие версии отрабатываете? – спросил начальник.

– Попытка убийства по политическим причинам, – бодро ответил Иван. Брови начальника грозно сошлись на переносице. – Вторая версия – попытка убийства из личных мотивов. Например, из ревности. – Лицо начальника стало чуть менее напряженным. Ну и то, что убийство изначально было направлено не против Фомина, а именно против Родионова, тоже надо проверить. – Лицо начальника стало почти безмятежным.