Нора Робертс - Река снов Страница 32

– Почему я должна помнить?.. – Она осеклась и подняла на него чарующие темные глаза, чего не сделала раньше, считая одним из надоедливых молодых людей, шастающих к ее соседке. Потом ее губы слегка раскрылись, а глаза потеплели. – Ты Ной. Ной Брэди. Сын Фрэнка. – Девушка заглянула ему за спину. – А он не…

– Нет, я один. У тебя есть свободная минутка?

– Да. Да, конечно. Входи. – Взволнованная Оливия сделала шаг назад. Она с головой ушла в подготовку доклада о корневом симбиозе грибов. А теперь ее отрывали от науки, заставляя совершить полет во времени и погрузиться в воспоминания.

В том числе и о мимолетной влюбленности в этого человека, которую она испытала в двенадцать лет.

– Сварить кофе? Или ты хочешь чего-нибудь холодного?

– Даже не знаю. Сгодится и то и другое. – Как делает каждый, оказавшийся в новом месте, он обвел глазами чисто прибранную комнату. Аккуратный письменный стол со включенным компьютером, кремовые стены и темно-синий диван. Все было небольшим, тщательно подобранным, простым и удобным. – У тебя очень мило.

– Да, мне здесь нравится. – Ох, это блаженное, волнующее чувство от возможности жить одной… Впервые за восемнадцать лет.

Она не суетилась, не сновала по квартире и не извинялась за беспорядок, как делает большинство женщин даже тогда, когда беспорядка нет и в помине. Просто стояла и смотрела на него с таким видом, словно не знала, с чего начать.

Он оглянулся и ощутил то же самое чувство.

– Я… я только на минутку.

– Не торопись.

Ной прошел за ней на кухню, заставив Оливию заволноваться. Здесь почти не было места; все пространство занимали плита, холодильник и мойка, стоявшие у стены в линию, тесно прижатые друг к другу.

Несмотря на ограниченное пространство, он сумел обойти кухню кругом. Когда Ной остановился у окна, они столкнулись плечами. Оливия редко позволяла мужчине оказываться так близко.

– Кофе или кока-колы? – спросила она, открывая холодильник и осматривая его содержимое.

– Кока подойдет. Спасибо.

Он взял бы у нее банку, но Оливия уже потянулась за стаканом.

«Ради бога, Оливия, – обругала она себя, – скажи хоть что-нибудь!»

– Какие дела привели тебя в наш штат?

– Я в отпуске. – Он улыбнулся, и барабанная дробь под сердцем, которую Оливия ощутила шесть лет назад, зазвучала так, словно никогда не прекращалась. – Работаю в «Лос-Анджелес таймс». – От нее пахло мылом, шампунем и чем-то еще… Ванилью, догадался он. Так пахли любимые свечи его матери.

– Так ты журналист?

– Я всегда хотел заниматься литературой. – Ной взял у нее стакан. – Но понял это только в колледже. – Почувствовав, что она насторожилась, Ной снова улыбнулся и решил до поры не говорить Оливии о цели своего приезда. – У меня всего пара недель. А друг, с которым я собирался несколько дней поваляться на пляже, так и не смог освободиться. И тогда я решил податься на Север.

– Значит, ты здесь не по заданию газеты.

– Нет. – Это правда. Истинная правда. – Я сам по себе. Вот и решил повидаться с тобой, поскольку ты единственный человек, которого я знаю в этом штате. Как тебе нравится в колледже?

– О, очень нравится. – Оливия приказала себе успокоиться и провела его обратно в комнату. – Если бы не занятия, я очень скучала бы по дому.

Она села на диван, решив, что Ной возьмет стул, но он уселся рядом и непринужденно вытянул ноги.

– Над чем работаешь? – Он кивнул на компьютер.

– Плесень. – Она усмехнулась и сделала глоток кока-колы. Он выглядел потрясающе. Нестриженные, выгоревшие на солнце русые волосы, темно-зеленые глаза, напомнившие ей о доме, и легкая чувственная улыбка делали его неотразимым.

Оливия вспомнила, как при первой встрече решила, что Ной похож на рок-звезду. Он был похож на нее и сейчас.

– Я изучаю природоведение.

Ной хотел сказать, что знает это, но вовремя спохватился. Слишком много объяснений ни к чему, подумал он, отмахнувшись от собственного внутреннего голоса.

– В самый раз.

– Как перчатка, – подтвердила она. – Как поживают родители?

– Хорошо. Ты как-то сказала, что я должен их ценить. Я так и делаю. – Он сменил позу и смотрел ей в глаза, пока не стало горячо в паху. – Думаю, я начал их ценить еще больше, когда стал жить отдельно. Наверно, так всегда бывает, когда дети становятся взрослыми.

– Да, наверно.

– Ты все еще работаешь на базе?

– Летом, в каникулы. – «Неужели другие мужчины смотрят на меня так же?» – думала Оливия. Неужели она не заметила бы, если бы кто-нибудь смотрел на нее так, словно на свете нет ничего, кроме ее лица? – Я… А ты так и не научился ловить рыбу?

– Нет. – Он снова улыбнулся и провел пальцем по ее ладони.

– По-прежнему ешь в «Макдоналдсе» сандвичи с тунцом?

– Они там никогда не кончаются. Но иногда я ем кое-что получше. Ты не пообедаешь со мной?

– Пообедать?

– Ну да. Так называется вечерняя трапеза. Даже студенты, изучающие природоведение, должны знать, что такое ритуальная вечерняя трапеза. Может быть, сходим куда-нибудь?

Ее ритуальная вечерняя трапеза обычно состояла из того, что удавалось сунуть в холодильник, а если там было пусто, то из какого-нибудь сандвича, купленного по дороге домой после дополнительных занятий.

Оливии нужно было закончить доклад, подготовиться к зачету и сделать лабораторную. Но у него были такие красивые глаза…

– А что? Неплохая мысль.

– Вот и отлично. Тогда я заеду за тобой в семь. У тебя есть любимое место?

– Место? Гм-м… Вообще-то нет.

– Ну, тогда это будет для тебя сюрприз. – Ной встал и рассеянно пожал Оливии руку, когда она проводила его до двери. – Только чур, до тех пор не зарасти плесенью! – Он улыбнулся на прощание и ушел.

Оливия тихо закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Потом тяжело вздохнула, сказала себе, что это смешно и что она давно переросла свою детскую влюбленность. И все же ей впервые в жизни пришла в голову несерьезная мысль.

О господи, что же ей надеть?

«Во время обеда я заговорю о ее отце и о книге. Но только осторожно, – сказал себе Ной. – Нужно дать ей время подумать, понять то, что я хочу сделать, и осознать ту роль, которую она должна будет сыграть в этом».

«Без ее помощи из этой затеи ничего не выйдет. Без помощи ее семьи. И без помощи Сэма Тэннера», – думал он, снова поднимаясь в квартиру Оливии.

Она больше не ребенок. Она достаточно разумна. Если она поймет его намерения, поймет, чего он хочет добиться, то не ответит отказом. Книга, которую он хочет написать, будет не об убийстве, не о крови, не о смерти, а о людях. Человеческом факторе. О мотивах, ошибках и ложных шагах. О душе, думал он.