Лицо света, лицо тьмы - Маргарита Малинина Страница 36

Семнадцатый дом выглядел лучше. Двухэтажный, точнее такие называют одноэтажный с мансардой, так как от второго этажа был только узкий треугольник, с двумя гранями-крышами и единственным окном посередине. Впрочем, мы смотрели на дом со стороны главного входа, подойдя к калитке вплотную. Возможно, с торцов имеются еще окна. Сам дом был выкрашен в оптимистичный ярко-зеленый цвет.

Здесь во дворе были люди, сидели на корточках возле какой-то клумбы, поэтому нам не пришлось вторгаться на частную территорию.

— Здравствуйте, — громко поздоровалась я от калитки.

Пара лет пятидесяти поднялась, на нас глядя, и мужчина что-то шепнул женщине на ухо, поле чего она пошла в нашу сторону. Скорее всего, как это часто бывает, муж переложил неприятные обязанности по общению с людьми на супругу.

— Вы к кому? — не очень доброжелательно начала она разговор.

— Мы к Медведевым. Это вы?

— Это мы. А вы кто?

— А мы знакомые Полины. Только недавно узнали, что произошло. — Я мысленно отметила, как изменилось лицо женщины при упоминании имени дочери (скорее всего, это была мать, но я, конечно, не была в этом уверена), и попросила: — Не могли бы вы нам рассказать поподробнее?

— Прошло уже два года со дня смерти Полиночки, а вы узнали только что?

— Да, — каясь, «призналась» я.

— Мы переезжали отсюда в Москву, — пришел мне на помощь Антон. — Но там не сложилось. Дорого больно. Вернулись.

— Вы одноклассники, что ли?

— Да, бывшие, — закивали мы, обрадовавшись.

— У Полиночки проблемы были с сердцем. Она стеснялась и никому не рассказывала. Не удивлюсь, что и вам… — Мы переглянулись, пожимая плечами, мол, и правда не знали. — Хотя освобождение все же было у нее от физкультуры! — вспомнила мать. Мы просто молчали. Тогда она продолжила: — Ну вот, врачи говорили, нужна операция по замене клапана, встали на очередь, но… не успели. — Невзирая на то, что прошло достаточно много времени, чтобы смириться с утратой, женщина расплакалась, а я почувствовала свою вину. Всего лишь за полчаса умудрилась довести до слез уже двух незнакомых мне людей. Оказывается, два года — не срок, когда дело касается ребенка.

Антон смотрел на меня почти что с ненавистью, мол, во что ты меня впутываешь, из-за нас женщины ревут!

— Простите, пожалуйста, что напомнили вам… — искренне попросила я.

— Ничего, это вы извините… — Женщина утерла слезы. — Столько времени, а все болит… — И она похлопала себя по груди, намекая на сердце. — Как вспомню…

— Галя, что там? — крикнул с крыльца мужчина, заметив, по всей видимости, что жена сильно расстроена. Сам он сидел на пластиковом стуле под козырьком.

Галина обернулась на него и махнула рукой, мол, ничего.

— Эксперты ничего подозрительного в смерти не нашли? — задала я опасный вопрос. — Ее не вскрывали?

— О чем вы говорите! Медкарта же есть! Все знают, что с сердцем проблемы… Кто вы такие? — вдруг насторожилась она. Впрочем, не «вдруг». Я явно перешла некую грань. Бывшие одноклассники так себя не ведут. — Вы что, журналисты?

— Нет! — тут же открестился Антон.

— А вы знаете Наталью Церковину? — неслась я все дальше. А что мне оставалось делать? Тамара невменяема, а информацию откуда-то надо получать. Я все-таки сестру ищу. — Она пару месяцев назад тоже умерла, причем при весьма загадочных обстоятельствах.

— Знаю, с моей Полиночкой дружили. К рэперу этому… бегали. Вылавливали его. О смерти тоже знаю, только нет там ничего загадочного, Наташа утонула в нашем пруду. Вы кто такие, спрашиваю?

Тони в это время копался в телефоне и наконец показал женщине фотографию: он, Наталья и еще парочка человек на участке Павлецкого. Я это фото у Элки не видела, но она на нем отсутствовала.

— Мы тоже поклонники Яна Павлецкого. Мы дружили с Натальей. Хотя Полину я не застал, я позже стал участвовать в съездах. — Антон, похоже, и не заметил, что выдал нас с потрохами, ведь до этого мы представились подругами Медведевой.

Но ее мать этого тоже не подметила. А может, уже догадалась, что соврали.

— Хорошо, но от меня-то вы чего хотите? — Женщина с нами испытала разные виды эмоций всего лишь за одну минуту. Горе утраты, настороженность, а теперь вот раздражение.

Так как Антон не знал ответа на этот вопрос, пришлось говорить снова мне:

— Уже несколько молодых, здоровых девушек, побывавших в имении Павлецкого, скончались довольно сомнительным образом. Конечно, участковому, фельдшеру и всем остальным всегда проще сказать, что это несчастный случай, или болезнь, или самоубийство. Но совпадение-то странное! Может, Полина вам что-то говорила о тех участках, — показала я головой на край деревни, — может, ей тоже что-то казалось странным или пугало?

— Нет, ничего она не говорила. И странного в этих смертях тоже ничего нет. Вот вы пришли и душу мне разбередили, все для чего? В сыщиков играть захотелось? — Антон быстро пожал плечами и руками показал «Х», мол, отмена, это не я, вообще о таком не думал. Тогда она посмотрела на меня. — Девочка… как тебя?

— Элла. — Господи, чуть не сказала Соня…

— Вот, Элла, у моей дочки реально были проблемы с сердцем еще с рождения. У нас даже все кардиограммы сохранились, могу показать! А Наташа утонула в пруду. Наш пруд заколдованный, так все говорят. Каждый год кто-то тонет. Всем с детства твердят, чтобы после захода солнца не купались там.

— А вы верите в заколдованный пруд?

— А вы во что верите? Какие у вас версии?

У меня были версии, но делиться ими не хотелось.

— Простите, что отняли время и… нервы.

Я развернулась и молча пошла прочь.

Антон быстро меня догнал.

— Ну что? Домой? К показу фильма заблаговременно успеваем!

— У нас еще два с половиной часа в запасе. Нет, я хочу сходить на пруд. — Карту я изучала неоднократно, так что даже не пришлось просить Антона отвести меня.

— Ты решила следственный эксперимент провести? Что ж, не откажусь с тобой искупаться после захода солнца! Но темнеть начнет поздно, на фильм опоздаем.

— Нет. Я хочу просто посмотреть. И поспрашивать местных. Видишь ли… — я хотела сказать ему, что по статистике из молодых здесь умирают в основном только мужчины, женщин даже более старшего возраста, чем Медведева и Церковина, все равно несоизмеримо меньше, но осеклась. Я не смогу ему объяснить, откуда у меня сведения. Если только на сайт