Екатерина Черкасова - Сладкая ночка Страница 37

Я внимательно следила за словами полковника Диаба, продолжая не понимать, зачем я им.

— Так вот, дорогая Лейла, мне нужна ваша помощь.

— Но я не знаю, чем я могу вам помочь, — недоумевала я.

— Объясню. Наши противники прислали вас, как я понимаю, чтобы выявить предателя в их стане. Вас использовали как приманку, как ни прискорбно это звучит. Но мы разгадали их планы и использовали вас, простите, по-своему. По ходу операции нам еще удалось убрать пару их агентов, так, — небрежно добавил он, — мелких пешек.

Видимо, он имел в виду Патрика и того парня, что назначил мне встречу. Он так легко и обыденно произнес это, что я с внезапной ясностью поняла, что они не остановятся ни перед чем и моя жалкая жизнь не стоит ничего.

— Но, мадам, зато вы почувствовали, что такое местная тюрьма, и, я надеюсь, будете посговорчивее. Кстати, та записка, которую вы передали доктору, нас немало повеселила, неужели вы считаете, что в этой стране делается хоть что-нибудь без нашего ведома? Вам придется немного поработать на нас, в противном случае вас опять ждет камера, суд и… ну, вы понимаете.

Я понимала. Неясно было только, чего именно они хотят от меня.

— Вы смотрели фильм «Солдат Джейн»? — вдруг спросил полковник.

— Ну да, — изумилась я.

— Вам на ближайшую неделю придется превратиться в нее.

— Мне в солдата?! Да я в жизни ничего тяжелее ложки в руках не держала!

— Ничего, это поправимо. У нас своя система подготовки, — утешил меня Диаб.

— Но зачем?! У вас ведь есть подготовленные люди!

— Безусловно, но нам нужны именно вы.

— Но почему? — недоумевала я.

Полковник прошелся вокруг стола, заваленного бумагами, разлил в две чашки остывший мятный чай. Одну из них протянул мне.

— Вы должны убить одного человека.

— О боже! — застонала я, проливая чай на колени. — И зачем же вам я?

— Вы недогадливы, мадам. Сеть наших людей в Лондоне обширна, но есть персона, до которой нам пока не добраться. Вы найдете и убьете этого человека.

От охватившего меня ужаса я не могла пошевелиться.

— Но, может, — робко предложила я, — вы сами справитесь?

— Он очень хитер и осторожен и близко к себе никого не допустит. А вам он будет доверять.

— А если я откажусь? — осмелела я, глядя ему в глаза.

— Придется вернуться в тюрьму и быть осужденной за уголовное преступление, — спокойно произнес Диаб.

— А если я сбегу в Лондоне?

— Мы сдадим вас властям за убийство двух мужчин. Свидетели вас легко опознают, — парировал он.

— О! После здешней тюрьмы это вовсе не страшно! — заявила я.

— Ну хорошо, — вздохнул он. — Это последний козырь.

Полковник приблизил к губам рацию и произнес только одно слово:

— Приведите!

В помещении повисла напряженная пауза. Он молчал, нехотя перебирая бумаги, я нервно грызла ногти. Что за сюрприз приготовил мне этот лис?

В палатку втолкнули худенькую девицу в нелепом измятом вечернем платье. Я узнавала ее, и с каждой секундой в моей груди рос крик, который сначала заполнил все мое существо, а затем выплеснулся наружу:

— Кира!!!

Сколько раз я проклинала себя, что вообще взяла подругу в Лондон! Больших неприятностей мне не доставлял никто!

Кира разрыдалась и бросилась мне на шею. Я гладила ее по голове и повторяла, что все будет хорошо. Просила ее не плакать. Полковник Диаб наблюдал за нами, как мне показалось, растроганно.

— Снова вместе! — иронично прокомментировал он. — Но ненадолго!

Кира, захлебываясь слезами, пыталась мне что-то сбивчиво рассказать. Но я и так знала, что здесь не обошлось без мужчины. Это ее судьба влипать в различные истории с разными мужиками. И они это очень хорошо понимали.

Из сумбурного рассказа подруги стало ясно, что после моего отъезда она оказалась в Лондоне предоставлена сама себе. Саид был слишком занят, чтобы заниматься ею, она его практически не видела. Он только оплатил гостиницу и оставил ей изрядную сумму денег. О боже, бедный Саид не знал, что Киру нельзя оставлять одну. Она тут же влипает в какую-нибудь историю!

К счастью, ей хватило ума написать письма моей и ее маме, сообщить, что из Лондона мы направляемся в археологическую экспедицию, откуда практически нет связи, и передать их с египтологами Пашей и Гришей. Сделав это, моя подруга пустилась во все тяжкие, не слишком обо мне беспокоясь. Только через месяц ее начали терзать сомнения. Кира пыталась выяснить что-то у Саида, но он мрачно молчал. По его виду было понятно, что все пошло не так, как он планировал. Но он пытался успокоить Киру и говорил, что во всем разберется, просто его люди не выходят на связь.

Кира решила не брать все это в голову и продолжала веселиться, неважно, на чьи деньги. Лондон не зря считается тусовочной столицей мира. Кира быстро обросла знакомыми, которые так же весело тратили денежки в ночных клубах. Ее даже посещала крамольная мысль: хорошо бы я подольше не возвращалась. С мыслительными способностями у моей подруги всегда было напряженно, особенно если вокруг кружили красивые мужчины. Она утверждала, что всячески избегала арабов, и водила знакомство только с американцами и европейцами. Однажды Кира познакомилась с потряса-а-ющим мужчиной, красивым, уверенным, интеллектуальным, богатым. Он представился бизнесменом из Франции. Кира влюбилась, как всегда — с первого взгляда. Он так отличался от тех юнцов, с которыми Кира проводила время на дискотеках! Роман развивался стремительно, то есть в течение суток Кира была уже согласна на все. Он пригласил ее в свой дом в Каннах, завалил цветами и увез в аэропорт, где стоял его частный самолет. Она не успела даже переодеться или собрать вещи, не говоря уже о том, чтобы сообщить что-либо Саиду. Время пролетело незаметно, они пили шампанское, ели шоколад и целовались, оставляя друг на друге липкие сладкие следы.

Наконец самолет приземлился, и, к ее изумлению, она оказалась не на цветущем и праздном Лазурном берегу, а на военном аэродроме, затерянном в пустыне. Ей пришло в голову, что их похитили, самолет угнали, но по собранному и деловому виду своего спутника она поняла, что опять попала.

— Попала!! — заревела Кира, все еще обнимая меня за шею.

— Да не реви ты! — Рассказ Киры, надо сказать, возмутил меня. Особенно о том, как она развлекалась, пока я парилась в арабской тюрьме. — Мы здесь не одни.

— Боюсь, что у вас не будет другого времени поговорить. Катуса! — позвал он. — Хоть ваша подруга и еврейка, а она ведь еврейка, я попрошу Катусу, чтобы она обращалась с ней получше. А то, знаете ли, Катуса — палестинка, она ненавидит евреев и всю жизнь с ними воюет.