Харли Козак - Смерть экс-любовника Страница 38

Лицо у Триши сделалось просто ужасным, повисло напряженное молчание. Я прокашлялась.

– Я бы не стала говорить «осыпал».

Тишину нарушил крик, раздавшийся с противоположной стороны съемочной площадки. Затем последовали стенания в исполнении Шеффо Корминьяка.

– И так я узнаю о собственной кончине? – кричал он. – Читая сценарий на вторник! Нет даже сцены смерти. Они обнаруживают мой полностью окоченевший труп! Что все это значит? В сумасшедшем доме захватили власть пациенты?

Макс, несмотря на свою хромоту, быстро пошел по павильону.

– Шеффо! – позвал он. – Шеффо, успокойся!

Руперт взял меня за руку и повел туда, где развивались события. Трей вышел из ступора и последовал за нами, оставив Тришу на ее каблуках приходить в себя.

– Да поразит вас сифилис! – На Шеффо Корминьяке был рубиново-красный смокинг с черным бархатным воротником и манжетами. В одной руке он держал сценарий и размахивал им, в другой – старомодный помазок, который он поднял словно меч или волшебную палочку.

– Шеффо, дорогой мой, – начал успокаивать его Макс. – Я думал, Джен сказала тебе об этом.

– Ты же знал, что должен умереть, разве не так? – спросил Руперт.

– Да, когда Дэвид был жив! – орал Шеффо. – Но он скончался. Мне сказали, что ядерная катастрофа отменена.

– Мою смерть отменили, – встряла Триша. – А твою нет. Это февральские серии. Кто-то должен умереть.

– Я? Умереть? – Шеффо открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, но скоро снова обрел голос. – Уволен? Тот, кто играл на одной сцене с Гилгудом, Ричардсоном…

– Да возьми ты себя в руки! – рявкнула Триша.

– Ты! – Помазок был теперь направлен на Тришу. – Маленькая сучка, той-пудель, а не женщина, ты вышла замуж за телевизионного начальника, чтобы выжить, а меня приносят в жертву рейтингу, как Ифигению в Авлиде.

– Я выжила потому, что зрители любят меня. А твои поклонники давно сдохли, старый окурок!

Я, как и все, была в шоке и молчала. Мгновением позже Триша повернулась к Максу:

– Не забудь: я хочу присутствовать на примерке Уолли. – С этими словами она удалилась, стуча каблуками и покачивая бедрами.

Шеффо смотрел ей вслед, и лицо у него было пепельного цвета.

– В аду в ожидании ее поддерживают огонь!

Двадцать минут спустя, когда я покидала съемочную площадку, мне показалось, будто на стоянку въезжает машина Джо, но я могла и ошибиться. Я позвонила ей на сотовый, но связь прервалась сразу после того, как она сказала, что «мерседес» на стоянке рядом с «мыльным» павильоном, – практически клише.

Это не было ответом на мой вопрос.

Глава 23

Я вернулась в Уэствуд, дабы упаковать свою жизнь. Я чувствовала одновременно беспокойство и застенчивость, оставляя на автоответчике Саймона сообщение о том, что хочу забрать из шкафа мои вещи, на случай если он думает, будто я уже покинула его жилище.

Саймона дома не было. Илзе, уборщица, была. Но одетая не для работы.

– Привет, Илзе! – поздоровалась я, отчего она подпрыгнула. – Я не узнала вас в обычной одежде.

Илзе повернулась ко мне, прижимая руку к сердцу, но быстро справилась с собой и одернула жакет. На ней был дорогой костюм серого цвета, хорошо сшитый и с юбкой намного выше колен.

– Я вас тоже, – сказала она с легким акцентом, – с оранжевыми волосами. Не ожидала увидеть вас здесь, мисс Уолли.

Я поняла, что бесполезно просить Илзе называть меня просто Уолли. Но по крайней мере мне удалось убедить ее не обращаться ко мне «мадам Уолли» – это подчеркивало бы тот факт, что Илзе немного за двадцать, а передо мной маячит цифра сорок.

– Пришла забрать свои вещи, – пояснила я, удивляясь тому, что она так испугалась при виде меня. Ведь я жила здесь. Когда-то.

– Я все упаковала, – сказала она.

– Что вы сделали?

– Упаковала все в чемоданы.

– Вы рылись в моих вещах?

– Вам это неприятно?

– Ну да. Вы же не моя служанка, или фрейлина, или…

– Я не имела ничего против:

– Зато я имею. – Это было не просто неприлично, это было навязчиво. Мои принадлежности для рисования, хотя их в пентхаусе было минимальное количество, имели для меня очень большое значение, и я относилась к ним соответствующе. А Илзе, глядя на подругу хозяина с выражением надвигающейся на чело скуки, не желала этого понимать. Я часто сужу о людях по их лицам… В Илзе было что-то ненастоящее, фальшивое. – О'кей. Тогда я просто загляну в шкаф, чтобы удостовериться…

– Я уже…

– Вы возражаете? – спросила я, проходя мимо нее.

Илзе отступила в сторону. Войдя в спальню, я увидела рядом с дверью свои чемоданы – они стояли в ряд, набитые вещами. Шкаф был пуст, как гостиничный номер в ожидании новых жильцов. Пришлось подавить странное желание всхлипнуть, глядя на кровать, на которой я… чувствовала, что Земля вертится.

Я вышла в гостиную. Она тоже сияла чистотой. И отсутствием индивидуальности. Илзе опустила жалюзи – когда я жила здесь, то просила ее не делать этого. Мне нравится естественное освещение. Саймон говорил, что ему тоже.

В кухне с холодильника исчезли мои магнитики, а из него – хлеб с изюмом, арахисовое масло, низкокалорийное масло и мороженое.

– Илзе, где моя еда?

– Я ее отдала.

– Что?

– За исключением скоропортящихся продуктов.

– Вы сошли с ума?

– Мистер Саймон не ест то, что едите вы, и она никому не нужна. Вашу кофейную кружку я упаковала в чемодан.

– Каковы были инструкции мистера Саймона по поводу того, чтобы освободить его квартиру от моего присутствия?

Лицо Илзе приняло уже известное мне выражение.

– Ну давайте же, Илзе. Каждый, кто умеет правильно употреблять выражение «скоропортящиеся продукты», способен ответить на этот вопрос.

– У мистера Саймона сегодня здесь состоится деловое совещание.

– И это деловое совещание будет проходить в холодильнике? Его коллеги принесут еду с собой, и потому вы были вынуждены выбросить мое мороженое?

– Возможно, я не поняла его указаний.

Илзе больше чем фальшива, решила я, она, несомненно, не от мира сего. Девушка выглядела привлекательнее, чем всегда, с макияжем на лице и в костюме, который, наверное, стоил дороже, чем любая вещь из тех, что носила я. Кроме того, казалось, она не боится потерять работу, хотя отнюдь не стремится угодить подруге хозяина. А это означало, что она имеет право на пребывание здесь.

Или что я больше не подруга хозяина.

– Вы его любите? – спросила я.

Вид у нее стал ошарашенным.

– Кого?

– Мистера Саймона, вот кого!

– Нет, у меня есть бойфренд, – спокойно ответила она. – И это не мистер Саймон.

Говорить было больше не о чем. Я перенесла чемоданы к лифту за несколько раз, отказавшись от помощи Илзе. Пока тащила свои пожитки по гаражу, я гадала, сколько еще подружек Саймона освобождали его пентхаус таким же вот образом. Настроение у меня и без того было отвратительным, теперь же я начала ощущать себя частью конвейера.