Татьяна Устинова - Седьмое небо Страница 41

— Я и не возвращаюсь, — объяснила девушка, — У меня друг в беду попал, и я не знаю, как ему помочь. Я позвонила его брату, он обещал что-то сделать и больше к телефону не подходит. Я звонила, звонила, а там автоответчик… Я и решила, что должна… сюда поехать.

Должно быть, она казалась себе отчаянно храброй — домашняя, смирная девочка, потащившаяся ночью за город на электричке. Храброй, безрассудной и благородной.

— Брата зовут Егор? — на всякий случай уточнила Лидия, хотя и так все было ясно. Девушка дико на нее взглянула и кивнула, как под гипнозом.

— А вас как зовут?

— Лиза, — пробормотала она тоном партизана, под пытками выдавшего своих.

— Вы мне расскажите, что знаете, Лиза, — попросила Лидия, стараясь быть как можно более ласковой, — и мы с вами решим, что нам делать дальше. Ладно?

— А вы… кто? — ошарашенно спросила девушка. Лидия вздохнула.

— Я лучшая подруга брата вашего попавшего в беду друга. Можно сказать, любимая. Так что рассказывайте побыстрее.

С самого начала все пошло не так, как нужно. С того самого момента, как они с Зайцем сели в машину к этой девице с ее коньячным голосом.

И как это вышло, что их подобрала именно она?! Егор был уверен, что и от школы она ни за что не уедет, просто так не уедет, из упрямства и вздорности характера, но она уехала, как только они отошли в глубокую тьму, к самой стене.

— Ничего баба. — сказал в ухо Заяц одними губами, как их когда-то учили, — симпатичная.

Егор отмахнулся от него. Прибор ночного видения действительно не помешал бы, тем более что они не имели никакого представления о том, где им искать Димку и есть ли в подвал вход со стороны неработающей трансформаторной будки.

“Хренов братец, задал ты мне работу!” Они довольно долго ковырялись с замком, и когда вошли в выстуженное крохотное помещение, заставленное ржавыми распределительными коробками, фонари, зажатые в зубах, высветили в цементном полу лаз. Заяц быстро и профессионально пробежал пальцами по ледяному бетону.

— Нет. — От зажатого в зубах фонаря он говорил невнятно, — Здесь не пройдем, надо в обход. Ты точно знаешь, что под ней подвал?

Егор кивнул.

Перемахнув решетку, короткими перебежками они добрались до школы и здесь потеряли еще довольно много времени, прикидывая, сколько внутри может быть охраны и где она.

Охранников оказалось двое, и были они не слишком усердными. Одного Егор пристегнул к батарее, другого Заяц сунул в сейф.

— Слушай, — спросил он, закончив эту несложную процедуру, — а ты уверен, что мы попали куда надо? А то будет завтра история… Как твое знаменитое чутье? Его знаменитое чутье, обострявшееся в минуты опасности до звериного, говорило — все правильно. Они пришли куда надо. Только бы теперь не оказалось, что пришли слишком поздно…

На поиски подземного хода они тоже потратили довольно много времени. Только в кино у супергероев все получается легко и как-то само собой.

Шубин с Зайцем не были супергероями, и поиск подземелья затянулся. Но все же они его нашли.

Едва вступив в темную нору, Егор почувствовал, как в одну секунду до предела обострились слух и нюх, похолодело в спине, и пистолет, про который он забыл, тяжело и весомо уперся в бок. Коридор был бетонный и освещался одной-единственной лампочкой в железном наморднике.

Нора оказалась не слишком длинной и быстро вывела их к воротам, похожим на гаражные. Из-под ржавых, неплотно прилегающих друг к другу двустворчатых дверей пробивался свет. Он был намного ярче, чем в норе. Егор, шедший впереди, поднял руку, и Заяц замер у него за спиной. До них доносились какие-то голоса, вскрики, но никаких слов нельзя было разобрать.

Второй час ночи. Воспитанники добропорядочной школы-интерната давно должны спать.

— На счет “три”, — одними губами сказал Егор и вытащил пистолет.

Вот тут они и допустили сразу несколько ошибок. Во-первых, они не ожидали, что их так много. Не пять и не десять, а человек тридцать.

Во-вторых, почему-то они совершенно не были готовы к тому, что это… дети. Обыкновенные дети, от четырнадцати до шестнадцати, в джинсиках и свитерочках, с серыми от страха лицами.

В-третьих, Егор увидел Димку.

Димку, прикованного к бетонной стене. Димку с залитым черной кровью лицом. Димку, мертво свесившего голову набок. Он был почти голый — в одних нелепо сползших трусах, и худосочное, с выпирающими ребрами тело — все, от шеи до лодыжек, — было одним сплошным синяком. За свою жизнь Егор перевидал множество таких тел.

Взрослых оказалось всего трое. Два гадко ухмыляющихся палача — один лет под тридцать, второй немного старше, а третий, высокий красавец с благородным ассирийским лицом, значительным бледным лбом и маленькой бородкой, — лет сорока. Он быстрее всех сообразил, что нужно делать.

— Бросай оружие!!! — заорал он, и на благородном лбу вздулись синие вены. — Пристрелю сукина сына!!!

Он сидел на некоем подобии императорского трона, очень близко от прикованного Димки, и в руке у него плясал, отсвечивая вороненым боком, пистолет.

Пристрелит, понял Егор. Он встретился глазами с Зайцем и бросил оружие на пол. Пистолет заскрежетал по бетону, и один из палачей с неожиданной ловкостью подхватил его.

— Отдай мальчишку, сволочь, — негромко сказал Егор, — и мы уйдем спокойно.

Им нужна минута, чтобы оценить обстановку. Минута. Может, секунд пятьдесят.

“Заяц, ты готов?”

— Мальчишку! — фыркнул ассириец. — Это не мальчишка, а предатель и вор. Он будет наказан, как подобает предателю и вору. И вы вместе с ним, раз полезли не в свое дело.

“И это мы тоже не раз слыхали. Загни еще что-нибудь про высшую справедливость, про борьбу со злом и про божий промысел. Такие козлы, как ты, очень любят выступать от имени Всевышнего”.

Вокруг трона каре из четырех оруженосцев, облаченных в черные мантии. Мальчишки лет по пятнадцать. Ах ты, мразь такая!.. Вдоль стен на полу сидят участники действа. В основном мальчишки, но есть несколько девиц. Некоторые в серых мантиях. Это, должно быть, посвященные. Четыре люминесцентные лампы и одна обыкновенная, над императорским троном. В потолке квадратный люк, значит, они все-таки под будкой.

— Взять их! — приказал император, и палачи кинулись вперед.

Нужно еще полминуты, поэтому шут с ними, пусть лапают.

— Егор… — прошелестел открывший глаза Димка, — зачем ты… Они тебя тоже убьют… Они меня целый день бьют…

— По очереди, — похвалился император, — для закрепления науки и освобождения от скверны каждый должен принять участие в экзекуции.

Егор покорно встал на колени, когда молодой палач стал ломать ему руку.