Эвелин Энтони - Алая нить Страница 42

– Пока нет, – ответил Стивен. – Но беспокоиться не стоит. У меня есть ценные бумаги.

– Ненадежно, – пробормотал Хью Драммонд. – Большинство акций сейчас почти ничего не дают. Что до правительственных облигаций... колоссальное жульничество, я вам скажу. Мы все купили их только из патриотизма.

Стивен был рад, что Анжелы нет рядом. Он понимал потребность старика задавать вопросы, но он и сам охотно отвечал, ничего не скрывая. Анжелу бы это смутило.

– У меня больше миллиона долларов в акциях и облигациях и собственность в Штатах, которая ценится еще выше, – сказал он.

– Боже мой! – Отец Анжелы ошеломленно воззрился на него. – Боже мой! Неужели это правда?

– Это правда, – эхом отозвался Стивен. – Так что, как я сказал, беспокоиться не о чем. Я в состоянии позаботиться о них.

– Я думаю, – был ответ. – Что ж, приятно слышать. Я оставляю этот дом и все, что у меня есть, внуку. Анжеле кое-что досталось от матери, но я хочу, чтобы у Чарли тоже было что-то. Хотя теперь-то это ему, наверное, не понадобится.

– Может, и понадобится, – ответил Стивен. – Во всяком случае, он будет этим гордиться, потому что это досталось ему от вас. Он много рассказывал о вас.

– Правда? – Старик просиял. – Неужели? Я просто обожаю его. Чудесный парнишка. Чистый как стеклышко. И умница. Из него выйдет толк, не сомневайтесь.

Стоя в дверях своей девичьей комнаты, Анжела раскрыла ему объятия.

– Тоска, я понимаю, – прошептала она. – Но ничего не поделаешь. Это только пока Чарли не уедет в школу.

Он крепко прижал ее к себе.

– Я могу подождать, – прошептал он в ответ. – Это ведь недолго. А вышло лучше, чем ты ожидала, верно?

– Да. От отца можно было ждать чего угодно. С ним бывает иногда очень трудно. В последние годы он смягчился и очень любит Чарли. Но он принял все как надо, а ты вел себя просто замечательно. Спасибо тебе, милый.

– Я привык к старым людям, – сказал он. – В нашей семье воспитывают уважение к ним. Это для нас очень важно. Ты видела лицо мальчика, когда мы сказали, что отвезем его в школу вместе?

– Да, – кивнула Анжела. – Он был в восторге. Когда мы ему скажем о главном?

– Завтра, – ответил Стивен. – Я поговорю с ним. Но по-моему, он уже знает.

– Я иду купить продукты для твоей мамы, – объявил Стивен. – Пойдем со мной? – И, когда они шагали от дома к центральной улице, Стивен заговорил: – Мы хотим тебе кое-что сказать.

Мальчик бросил на него взгляд.

– О вас с мамой?

– Мы собираемся пожениться, Чарли. Ты будешь рад?

– Ух ты, это же обалдеть можно! – Ни тени сомнения или колебания. Лицо сияет от восторга. – Я так и подумал, когда ты объявился в самолете. Потрясная новость. Просто потрясная!

– Я хочу, чтобы твоя мама была очень счастлива, – сказал Стивен Фалькони. – И хочу быть тебе отцом, Чарли, если ты мне позволишь.

Сын на миг смутился. Его щеки порозовели, почти покраснели.

– Я тебя примерно так и воспринимаю, – сказал он. – Надеюсь, ты не против.

– Я не против, – сказал Стивен. – Я этого хочу больше всего на свете.

Если бы они не шли по сырой улице английского поселка с хозяйственными сумками в руках, он обнял бы сына и расцеловал.

Они вернулись в Лондон из Хайфилдса. В школе Стивен был представлен всем: «Это мистер Фалькони. Мой будущий отчим». Директор поздравил их и пригласил выпить стаканчик шерри. Для Стивена это был удивительно странный мир. Маленький мирок со столь чуждыми правилами поведения, что его обитатели казались марсианами. Он потягивал скверный шерри и отвечал на нелепые вопросы: как ему понравилась Англия да из какого города Соединенных Штатов он приехал. Только они говорили «Америка» глотая гласные. Чувствовалось, что и он кажется им таким же чужим. До чего же тут все непривычно! Он надеялся, что здесь дают хорошее образование и что это лучший вариант для Чарли. Он удрал из кабинета директора, едва нашелся подходящий предлог. Он задыхался там.

Но Чарли был что надо. Это говорило в пользу этой странной, жесткой системы. Всякого рода формальности, заметная дистанция между учениками и учителями, – но все это сделало его сына таким, каков он есть. Об этом следует помнить. Надо просто привыкнуть.

На обратном пути, сидя в машине, Анжела сказала:

– Я знаю, милый, тебе показалось, что там просто нечем дышать. Но это очень хорошая школа. И ему там хорошо. Ты же видел.

– Конечно, видел, – сказал он. – Просто у нас дома все совсем по-другому.

Он сжал ее руку и улыбнулся. Он ничего не сказал, хотя уже решил про себя, что жить в Англии он не хочет. Когда они приехали в «Савой», его ожидало сообщение о телефонном звонке из Штатов. Никто, кроме Пьеро, не знал, где его искать. Он посмотрел на часы. Наверное, брат уже дома. Звонить в контору небезопасно. Пока Анжела принимала ванну и переодевалась к обеду, он позвонил.

Подошла Лючия. «Подожди, я его позову». Хорошая девочка. Не называет его по имени, хотя рядом только дети.

Пьеро взял трубку.

– Все в порядке, – сказал он. – Лючия увела детей наверх. Как поживаешь?

– Прекрасно, – ответил Стивен. – Просто замечательно. Как папа с мамой? Как дела?

– Нормально, без проблем. Они приходили, держали совет, обо всем договорились. Мы откупились от твоей жены.

– Не называй ее так, – запротестовал Стивен. – От Клары. Сколько?

– Слишком много, черт бы ее побрал, – ответил Пьеро. – Полмиллиона зеленых и дом. Зря ты не дал мне разделаться с ней, как я предлагал. Теперь слушай. Альдо жаждет твоей задницы. Неудивительно, правда? Мы сказали, что он ее получит. Ты можешь нам что-нибудь прислать? У тебя же есть обручальное кольцо от Клары?

Оно по-прежнему красовалось у него на пальце правой руки.

– Да, – сказал он, – на нем выгравирована дата. И наши инициалы.

– Пришли его мне, – сказал Пьеро. – Прямо сейчас. Ты еще побудешь в этом номере?

– Может быть, месяц или побольше. Что ты надумал, Пьеро? И что решил отец?

– Дадим Фабрицци что-нибудь похоронить, – ответил Пьеро. – С твоим кольцом. Я устрою так, что он не узнает, кто это. Сиди, не рыпайся и будь осторожен, ладно? Как малыш? В порядке?

На миг Стивену представился кабинет с маленькими жесткими стульями, стены увешаны фотографиями мальчишеских спортивных команд. Крикет. Футбол. Вкус приторного дешевого шерри.

– В порядке, – сказал он. – Мы только что отвезли его в школу. Поцелуй за меня маму. Скажи папе – ну, сам знаешь что.

– Пришли мне это треклятое кольцо, – сказал Пьеро и повесил трубку.

В комнату вошла Анжела. На ней было то же маленькое черное платье, в котором он ее увидел в тот вечер в «Лез Амбасадер». Волосы распущены и блестели – ему нравилось, когда она так причесывалась.