Линда Уинстед - Рейнтри: Призраки Страница 42

Но сейчас?

— Появись, Эмма. Любимая, — добавил он. — Нет никакой необходимости спешить. Несколько лет, может десять, и тогда я, скорее всего, буду готов иметь детей. — Эмма, наверняка, знала, что он лгал. Его мир непригоден для невинного ребенка, Гидеон убеждался в этом каждый день.

Хоуп обхватывала его ногами. В конце концов, он отодвинул Хоуп от луча лунного света и точно использовал презерватив.

Но на ней был проклятый амулет плодовитости, который с легкостью мог свести на нет все усилия.

Гидеон быстро принял душ, стараясь избавиться от чувства надвигающейся катастрофы, после чего вытерся и обернул полотенце вокруг талии. Он нашел Хоуп на кухне, готовящей кофе и роящейся в шкафчиках в поисках чего-нибудь на завтрак.

Она бросила на него осторожный взгляд.

— Ты точно в порядке?

— Да. — Гидеон посмотрел на нее. Точнее, глянул на ее живот. — Появись, Эмма, — прошептал он, когда Хоуп переключила внимание на холодильник. — Поговори со мной.

— Ты что-то сказал? — спросила Хоуп, доставая полупустой пакет молока.

— Ничего.

— О, мне показалось, ты произнес имя «Эмма». — Она поставила молоко на стойку, рядом с коробкой хлебцев. — Так звали мою бабушку.

Он едва не застонал, но успел вовремя остановиться.

Хоуп достала блюдо. Она уже вполне прилично ориентировалась на его кухне.

— Моя мать мечтает о внучке по имени Эмма, — продолжила она. — Но у Санни три мальчика, а я в ближайшее время не планирую заводить детей, поэтому ей все не везет.

— Хочешь пари? — вздохнув, спросил Гидеон.

Хоуп оставила все, что успела собрать на стойке, и, повернувшись, пронзила его взглядом.

— Ты переменчив, как погода, Рейнтри. Сегодня утром ни один из твоих поступков не имеет никакого смысла.

Гидеон указал на амулет плодовитости, который Хоуп снова надела на себя, после того, как он отказался забрать его с ее ладони. Амулет предназначался для Данте, он был всего лишь братской шуткой, предназначенной заставить дрэнира заняться репродукцией, но он был столь же эффективен и для Хоуп.

— Этот амулет, который ты взяла с комода прошлой ночью, — произнес он, продолжая порицающе указывать на него пальцем. — Создан для зачатия ребенка.

— Что? — Хоуп отступила и так быстро сдернула амулет с шеи, словно тот мог обжечь ее. — Какой псих мог сделать такую штуку и оставить ее лежащей на виду без присмотра!

Гидеон поднял руку.

— Этот псих я. Это предназначалось для моего брата, а не для тебя.

Хоуп швырнула в него амулет, вложив в это движение все свои силы.

— Ты действительно больной, — резко выпалила она, когда Гидеон поймал амулет. — Чем тебе насолил твой брат, чтобы заслужить такое? — Она осмотрелась в поисках еще чего-нибудь, что можно в него бросить, и, не найдя ничего подходящего, в конце концов села за кухонный стол. — Это не сработало, — рассудительно сказала она. — Я уверена, что это не сработало. Этот амулет сделан не для меня, и мы были осторожны. Мы всегда были осторожны. Не похоже, чтобы у тебя была какая-то суперсперма.

— Да, — согласился Гидеон, надеясь, что она права. Если бы амулет плодородия работал бесперебойно, Данте к настоящему времени уже наплодил бы целую деревню.

— Я даже отодвинул тебя от лунного света.

— А это имеет какое-то значение? — резко спросила она.

Он полагал, что теперь уже может рассказать ей все.

— В течение прошлых трех месяцев мне снилась маленькая девочка. По вине Данте, — добавил он. — Так что не стоит слишком ему сочувствовать только потому, что я иногда посылаю что-то, чего он не хочет.

— Он послал тебе какие-то сны?

— Пару раз я видел Эмму не во сне. Это она сказала мне пригнуться, когда Табби стреляла в нас.

— Какое отношение это имеет к лунному свету, Рейнтри? — Хоуп была расстроена, раздражена и, возможно, даже немного испугана. Она взволнованно пыталась пригладить пальцами волосы.

— Эмма сказала, что придет ко мне в лунном свете.

Хоуп побледнела. Стала просто смертельно белой. Столь же белой, как молоко, которое достала из холодильника.

— Надо было сказать мне об этом раньше! — Она схватила со стола солонку с дырочками и кинула в него, но в этом движении больше не было такого количества гнева как прежде, и Гидеон с легкостью поймал ее. Часть соли высыпалась на пол. Чисто механически, он собрал щепотку и перебросил через левое плечо.

— Зачем? — спросил Гидеон, убирая солонку. — Я не поверил ей. Мы сами выбираем жизненный путь, а я решил не иметь детей. Кроме того, это просто какая-то романтическая ерунда. И мы не были в лунном свете…

— Заткнись, Рейнтри. — Хоуп немного постояла, с тоской глядя на перечницу, но развернулась и направилась к двери, так и не бросив ее в Гидеона. — Ты был в лунном свете прошлой ночью, — произнесла она, не оборачиваясь. — Ты определенно был в лунном свете.

— Куда ты?

Она подняла руку.

— Сейчас вернусь. Никуда не уходи.

Несколько секунд спустя все такая же бледная Хоуп снова вошла на кухню, держа в руке сумочку. Она села за стол, достала тонкий черный бумажник с водительскими правами и бросила их Гидеону. Те пролетели между ними подобно летающей тарелке, стукнулись о его грудь и приземлились на пол к ногам.

— Прочитай это и поплачь, — безнадежно сказала она.

Гидеон поднял права с пола. Фотография была менее чем лестной, как и все подобные фотографии, и все же… не слишком плохой. Но его внимание полностью сосредоточилось на имени. Читая это имя снова и снова, он с силой вцепился в права и произнес слово, непригодное для ушей маленькой Эммы.

Мунбим Хоуп Мэлори.

Глава 12

Она тысячу раз хотела поменять имя, но как только упоминала об этом при матери, начинался настоящий ад. Рейнбоу назвала дочерей Саншайн Фейф и Мунбим Хоуп. Долгие годы они были просто Санни и Мунни, пока Хоуп не подросла и не настояла на том, чтобы к ней обращались по второму имени.

Гидеон ехал слишком быстро, но Хоуп ни словом не обмолвилась о его скорости. Поскольку он поднял откидной верх своего кабриолета, она смогла пролистать папки с делами, и у них отпала необходимость разговаривать. Или смотреть друг на друга.

Несколько папок с нераскрытыми делами, не имели никакого отношения к последним убийствам. Большинство преступлений были ужасными, но без недостающих частей тела. Собрать такое количество информации было совсем нелегко, для чего задействовали множество юрисдикций и подключили массу следователей. Тем не менее, заметив значительное сходство между многими преступлениями, она ощутила беспокойство.