Татьяна Устинова - Седьмое небо Страница 48

Раздумывая, он заварил кофе, достал сок и высокий стакан. Потом подумал и достал еще один и поставил две чашки — для себя и для своего брата.

— Димка, ты глотать можешь? — крикнул он в сторону кабинета и опять улыбнулся. У него было странное настроение.

Через некоторое время дверь приоткрылась и оттуда спросили:

— А что?

— Кофе готов, — сообщил Егор. — Надевай штаны, и давай попьем.

— Егор, но это же какая-то… лажа, — брезгливо сказал Димка, появляясь на пороге и держа газету на отлете, как будто она была испачкана. — Что это за лажа, Егор?

— Это нормальный процесс выдавливания меня из структуры. — Егор пожал плечами. — Я стал занимать слишком много места. Садись.

Он налил дымящегося кофе в две большие кружки, сел и вытянул ноги. Димка продолжал стоять.

— Димыч, — продолжал Егор терпеливо, — мне нужно разобраться во всем этом, а времени мало. Я хочу, чтобы меня пока никто не дергал. Мы все обсудим, только потом. Между прочим, твое недостойное поведение мы обсудим тоже. А пока возьми на себя деда. Отвлеки его чем-нибудь. Ну, не знаю… Начинай болеть, стонать, каяться…

Димка осторожно засмеялся разбитым ртом:

— А тебе ничего не будет за то, что вчера произошло? Ну, неприятностей каких-нибудь… не будет?

Он боится, что его отволокут в тюрьму, понял Егор. Так боится, что даже не может спросить об этом прямо.

Ведь он вор.

Наверное, в педагогических целях следовало Димку припугнуть. Чтобы, так сказать, закрепить пройденное. Наверное, стоило даже устроить какой-нибудь вызов к суровому следователю или что-то в этом духе.

Но у Егора не было времени. Кроме того, он очень надеялся на то, что Димка такой же Шубин, как и он сам, и ему вряд ли придется одно и то же повторять дважды. Сам Егор запоминал все с первого раза.

— Нет. Не будет никаких неприятностей. Заяц сегодня с утра должен позвонить и решить все вопросы. Будем считать, что мы просто развлекались.

— Прости меня, — после паузы сказал Димка. Егор ничего не ответил.

Где-то в глубине дома хлопнула дверь, и братья переглянулись.

— Кто там? — Димка смотрел настороженно. — Дед вернулся?

— Там Лидия Шевелева, талантливая журналистка, разоблачающая подлецов и жуликов, и по совместительству снайпер экстра-класса, — пояснил Егор с удовольствием. — Она нас вчера на Маросейке подобрала и свезла в поселок Красково, где ты самолета на Нью-Йорк дожидался.

Димка посмотрел с подозрением. Иногда у Егора было странное чувство юмора, но сейчас он явно не шутил.

— Штаны бы тебе не помешали, — заметил брат без улыбки. — Может, наденешь?

Димка проворно, насколько позволяли его ранения, метнулся в коридор, а Егор достал третью чашку. Черт возьми, как много нужно чашек, когда у человека есть братья и полузнакомые девушки остаются ночевать, потому что в их квартиру забираются какие-то темные личности.

— Егор Степанович, — осторожно позвала Лидия откуда-то. — Где вы?

— Я здесь, — отозвался Егор. — А вы где?

Она забрела вовсе в другую сторону — в коридор, ведущий к сауне и тренажерному залу.

— У вас в школе было спортивное ориентирование? — Егор помахал ей рукой.

— Доброе утро, — сказала она. — Почему вы меня не разбудили?

Она выглядела усталой и казалась старше. На шее отчетливо, как будто нарисованные чернилами, проступили синяки. Егору внезапно стало жарко.

— Что вы смотрите? — спросила она, перехватив его взгляд, и осторожно потрогала шею. — Сейчас я водолазку надену…

Она вернулась через пять минут в черной водолазке, закрывавшей шею. Егор был ей благодарен. Ему очень не хотелось, чтобы Димка увидел синяки. Вряд ли бы он догадался, что синяки имеют к Егору самое непосредственное отношение, но лучше бы брат их совсем не видел.

— Что вы надумали? — спросила Лидия и понюхала вкусный пар, поднимавшийся из кружки. — Вы ведь думали обо всем этом?

— Конечно, — согласился Егор. — Мне нужно посмотреть эти бумаги. Бумаги или копии, все равно. Обязательно нужно.

— Я могу вам пересказать своими словами, — предложила Лидия и отхлебнула кофе.

— Своими словами вы уже изложили в газете, — усмехнулся Егор, — и мне это совсем не подходит.

— Почему?

— Потому что я не понимаю, откуда они взялись. Если это чистая подделка, тогда дело можно закрывать. Я выиграл. Если нет…

— Что значит — закрывать? — Лидия поставила кружку. — Что значит — чистая подделка?

— Лидия Юрьевна, — начал Егор терпеливо, — могут быть два варианта развития событий. Первый. Эти документы — чистая лажа, как выражается мой брат. В этом случае мне нужно только найти их и доказать, что они лажа. Это очень просто. Существуют всякие экспертизы и так далее. Я объясняю своему шефу, что это лажа, шеф принимает мои слова к сведению, и я начинаю заниматься освоением новой специальности и заодно поисками того, кто меня подставил. Вариант второй. Эти документы — подлинные.

— Что значит — подлинные? Вы же с пеной у рта вопите, что помыслы ваши чисты, как у буддийского монаха, а сами вы ни в чем не виноваты?

— Лидия Юрьевна. — Егор налил себе еще кофе. — Вы просто удивительно тупы для журналистки, которая взялась разоблачать врагов народа. Я подписываю в день иногда по десять договоров. Естественно, если они идут от тех, кому я стопроцентно доверяю, я не вчитываюсь в каждое слово. Конечно, я их смотрю. В общем и целом…

— А я думала, что вы профессионал, — протянула Лидия, — в общем и целом…

— Послушайте, вы, профессионал! — Он поднялся и навис над ней, опершись руками о стол. В сантиметре от ее носа был его свитер, пахнувший точно так же, как пальто, — свежо и дорого. — Вы заварили всю эту кашу…

— Нет, — перебила Лидия, на всякий случай вжавшись в стену. — Вы заварили всю эту кашу. Я всего лишь слепое орудие. — Она криво усмехнулась. — Хотя я еще до конца не решила, верить вам или все-таки не верить.

— Как хотите, — сказал Егор любезно. — Как вам будет угодно. Однако сегодня в пять утра бумаги из вашей квартиры пропали. Практически на глазах у изумленной публики.

Лидия помрачнела.

Да. Не было никакого резона красть у нее бумаги, если они представляли опасность лишь для Егора Шубина.

Он убрал со стола ладони, перестал нависать над ней и сел на место.

— Что значит — подлинные? — помолчав, спросила Лидия.

Он искоса взглянул на нее.

— Представьте себе, что есть договор, который я читаю не слишком внимательно, потому что это самый обычный договор, каких через меня проходят сотни. Я подписываю его, как подписывал вчера и позавчера, отдаю человеку, который его принес, и забываю о нем. Этот человек, выждав время, аккуратно меняет в договоре название фирмы и какие-нибудь цифры и даты и преподносит вам.