Татьяна Воронцова - Не совсем мой, не совсем твоя Страница 50

Никаких дополнительных подробностей он ей не сообщил. Чего теперь следует ждать от Илоны? Если она такая крутая…

Ксения закрывает глаза, и перед ней возникает картина: Ник со спортивной сумкой через плечо и некий загадочный персонаж с белым пятном вместо лица, пробующий его остановить. Загадочный, потому что она никак не может понять, что заставляет его принимать столь деятельное участие в судьбе Илоны. Пусть водитель. Пусть телохранитель. Но не отец же он ей, в конце-то концов! И не джинн из бутылки, готовый исполнить любое ее желание. Кожаные перчатки без пальцев… наручники… Боже милостивый!

Спи, ибо только здесьТы можешь спокойно спать.Забудь, чей ты муж, кто ты есть.Спи, я умею ждать.

Других не помню имен,Люблю – как живу, как дышу.Храню твой недолгий сонИ большего не прошу.

Бессменная ночь без сна,Бессонный дозор ночной…Сегодня я не одна —Сегодня мой царь со мной.

Ксения пробует представить Ника с пистолетом в левой руке. Ника, нажимающего на курок. Застывшее лицо, холодные глаза. Хэнк сказал… целься в коленную чашечку… я так и сделал. Позже она вернулась к этому эпизоду: «Не могу поверить, что ты стрелял в человека. Ладно бы он – но ты!..» Ник не рассердился, как можно было предположить, а проявил сдержанное любопытство: «По-твоему, на это способны только злодеи?» – «Нет, наверное… то есть при определенных обстоятельствах… Но ведь нормальному человеку нелегко на это решиться, правда?» На этот вопрос он ответил вопросом: «А почему ты считаешь меня нормальным?» И она умолкла в замешательстве. Действительно, почему?..

Чудно, что после всего этого криминала с сексуальным подтекстом Илона позвонила Нику на мобильный и обвинила его во всех смертных грехах. Дескать, никто не собирался причинять ему никакого вреда, он просто обкурился, это было видно невооруженным глазом, и сошел с винта, а бедный Борис между тем в ЦИТО и неизвестно, когда оттуда выйдет… Она визжала, как недорезанный поросенок, не давая Нику вставить ни слова, и в конце разговора ясно дала понять, что за все свои художества он заслуживает самого сурового наказания.

«Наказание» – именно так называет само себя мщение: с помощью лживого слова оно притворяется чистой совестью.[17]

По лицу Ника было видно, что ничего другого он и не ждал. «И что теперь? – с тревогой спросила Ксения, когда, устав от всей этой гадости, он попросту отключил телефон. – Как ты думаешь, что она может сделать?» – «Не знаю, – был ответ. – И стараюсь об этом не думать. Какой смысл отравлять себе жизнь?» Так-то оно так, но не думать совсем у нее не очень получалось, а думать о чем-то другом мешали бинты на его правой руке. Спасала только работа (за всеми консультациями и оформлением заказов день на выставочном стенде пролетал как час) да мелкие будничные дела, которых в связи с переменой социального статуса стало значительно больше.

Глава 15

Полуденное солнце, бьющее прямо в окна, вынудило их задернуть шторы, и в комнате воцарился приятный медово-золотистый полумрак. Лежа на великолепном ширазском ковре теплых, умиротворяющих оттенков, Хэнк покуривал обычную, без травы, сигарету и слушал рассказ про бедного Бориса.

– Думаю, ты сделал его инвалидом.

Ник поежился.

– Сам не знаю, как это случилось. Раз – и пистолет уже у меня в руке. Два – и мужик ревет как бронтозавр, а его штанина прямо на глазах пропитывается кровью. Три – и я уже в машине. Три секунды. Я даже не успел ни о чем подумать.

Когда контур биовыживания сигнализирует об опасности, все остальные виды ментальной деятельности прекращаются.[18]

– Ты спасал свою задницу, чувак. Это называется самооборона.

– Ты прав, но…

– Никаких «но». Кто разнес тебе в хлам весь сустав? – Хэнк кивком указал на его забинтованное запястье. – Ну-ка расскажи мне скорее, как ты чистишь зубы? А подтираешь задницу? Удобно тебе, а?..

– Боюсь, что теперь, после выхода из больницы, он вообще порвет меня на британский флаг.

– Ну, это мы еще посмотрим, – ворчливо произнес Хэнк.

Ник бросил на него быстрый взгляд исподлобья.

– Мы?..

Для первого полета спальня была выбрана не случайно, а на основании тщательного анализа ощущений, которые возникали у обоих исследователей по мере передвижения по квартире. Гостиная – очень высокий уровень вибраций, связанный с повышенной проходимостью и разнообразием психологических типов посетивших ее в разное время людей. Спальня для гостей – вибрации умеренные, но без требуемого оттенка доброжелательности, обеспечивающего душевный комфорт. Мастерская – не обсуждается из-за обилия специфических запахов, способных повлиять на работу мозга. Хозяйская спальня – вот оно. То, что надо. Идеальное место для релаксации с последующим выбросом во внутренний космос.

– Как самочувствие? – поинтересовался Ник, когда все приготовления были завершены и отважный путешественник расположился на ковре, готовый принять в кровь загадочное вещество, именуемое lysergic acid diethylamide.

– Нормально.

– Не боишься?

– Нет.

Ответ последовал после короткой паузы, из чего Ник сделал вывод, что это ложь. Или почти ложь.

– Не бойся. У ЛСД нет побочных действий. Ни аллергии, ни мигрени – ничего. Он лишь провоцирует мозговой взрыв, а направление удара определяется другими факторами.

– Я понял.

– Ты отключил телефон?

– Да.

– Гостей не ждешь?

– Нет.

Ник шагнул к прикроватной тумбочке, открыл картонную коробку с ампулами, внимательно осмотрел каждую. Так, здесь у нас полный порядок…

– И последний вопрос. – Он сорвал упаковку с одноразового шприца. – Зачем тебе это?

Хэнк встал, снял с полки книгу, полистал.

– Обращение к бессознательному – для нас вопрос жизни и смерти, ведь речь идет о духовном бытии или небытии. Люди, чьи сновидения ознакомили их с подобным опытом, начинают понимать, что драгоценный клад скрыт в водных глубинах, и стремятся достать его.[19] – Он захлопнул книгу. – Такой ответ тебя удовлетворит?

– Помнится, дальше, – промолвил Ник с сочувственной улыбкой, – там есть и другие слова. Но они всегда должны помнить, кем являются, ни при каких обстоятельствах не забывая о сознании. Только так можно сохранить земную точку опоры. Таких людей, говоря языком притчи, можно сравнить с рыбаками, в чьи сети попадает все, что плавает в водах… – Он внимательно посмотрел на Хэнка. – Да, и самое главное: не каждого ловца рыбы можно назвать рыбаком.

Тот взялся за пряжку ремня.