Лицо света, лицо тьмы (СИ) - Маргарита Малинина Страница 52

— Но есть же бабушка… — замямлила я.

— И что? Не она отвечает за официальную часть мероприятий.

Как-то я об этом не подумала. Почему-то концерт и в принципе общественная жизнь фанатов Павлецкого у меня в голове шла одним потоком, а расследование и ловля преступника — другим, параллельным. И они не пересекались. А ведь должны.

В среду, в день концерта, позвонил дядя Миша. Он набрал папу, но отец включил громкую связь, и мы слушали всей семьей.

— В общем, так. В той розовой коробке, что светлого оттенка, сушеные травы, в том числе дурман-трава, и легкая доза кофеина, который, скажем так, бодрит и веселит. Привыкания почти не вызывает. Ну а в темно-розовой к этому же составу примешаны клофелин и даже крупица амфетамина. К радости и беззаботности они добавляют что-то свое: расслабляют и уносят в море грез, как мне сказали… М-да, вот так загадочно изъяснились.

— То есть по итогу чай — наркотик? — уточнил папа.

— Что-то наподобие. Вызывает привыкание. Сердечникам категорически противопоказан. Медведеву вашу, скорее, он и убил. Но эксгумация через столько времени ничего не покажет.

— А что с Наташей? — спросила я. — Ну, то есть с Натальей Церковиной.

Элла рядом со мной напряглась. Она может делать какой угодно неприступный стервозный вид, но, что ни говори, она все равно очевидно переживает. А значит, чувствует свою вину.

— В воду, по всей видимости, скинули бесчувственное тело, и она просто захлебнулась.

— Какой кошмар! — воскликнула мама.

— Подонок! — поддержал отец.

— Да, фонд Макарова, по сути, занимается распространением этого «чая». Но чтобы узнать, было ли насилие, нужно эксгумировать тело, да и то… Прошло три месяца. Да еще и тело пролежало в воде всю ночь после наступления смерти. Я не советовался с экспертами, но думаю, все следы уже исчезли.

— Значит, это все ненаказуемо! — разозлилась Элла. — Все впустую!

— Погоди горячиться. Я достал старое дело. Макаров уже привлекался по 135 статье УК РФ за развратные действия с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста. Но дело развалилось еще до суда, официальная причина «прекращено за недостаточностью улик».

— Занес кому-то! — не выдержал отец.

— Возможно. Но такие деяния действительно тяжело доказать. Обычно это слово подростка против слова взрослого. Да и в законе четко не сформулировано, что относится к развратным действиям, а что нет. А ребенок ведь тоже оклеветать может. Не понравилось, что плохую оценку поставил учитель, к примеру. Еще на моей памяти были такие дела.

— Так что же делать?

— Возьмут Макарова пока за организацию наркопритона, прикроют склад, или где он это штампует, запрут и будут дальше копать. К нему на адрес уже выехали.

— Он сейчас в доме Павлецкого!

— Откуда знаешь? — спросил меня дядя Миша.

— Должна идти полным ходом подготовка к предстоящему концерту! Начало в семь! Но я уверена, что он даже не выезжал из дома с выходных. Он обещал репетировать со всеми желающими до концерта.

— Отлично. Я свяжусь с ребятами, направлю.

— Я поеду с вами!

— Так, я никуда не еду и ты не едь! — Родственник был не гигант по части русского языка и выражался просто. — Этим займутся должностные лица!

— Едем, — сказала я Элле, когда папа закончил разговор.

— Отлично! Хочу увидеть рожу этого козла, когда его ОМОН скрутит!

— Вряд ли за одним Макаровым пошлют целый ОМОН…

— Девочки! — возмутилась мама. — Зачем вам это видеть? А вдруг он вами прикроется как живым щитом!

Маме стало плохо от собственных пугающих фантазий, но мы оставались непреклонны и, пока папа ее отпаивал валерианкой — или чем там, — смылись из дома.

Как-то так получилось, что мы добрались быстрее доблестных стражей правопорядка. Последних, возможно, задержала бюрократия, ну а мы были свободны от всяких постановлений и приказов.

…Калитка, как никогда, распахнута. Дверь в дом — тоже. На ней висит плакат «Концерт в честь тридцатилетия Яна Павлецкого».

Только я хотела предостеречь сестрицу, спокойно шагающую к воротам, словами «Зомбиапокалипсис какой-то», как тут же из дверей дома вышла кучка людей. Не сговариваясь, мы сели в кусты шиповника, растущего вдоль забора, стараясь не обращать внимания на колючки.

— Тим, Тони и Ирка, — сообщила Элла, выглядывая из-за куста. — Завернули за угол дома. Пусть открыт.

— А Макаров? Его нет с ними?

— Нет.

Она попыталась подняться на ноги, но я ее задержала.

— Погоди, мы должны разобраться, кто из нас пойдет.

— Что?

— Что?! — передразнила я. — Ты серьезно хочешь вот прямо сейчас явиться под ручку со своим клоном? Эти люди не знают о нас, забыла? Ну, кроме Тони…

«И Саши», — мысленно добавила я. Только его сейчас возле дома нет. Что, если его вообще здесь нет? Может, он плюнул на все? Иначе почему не писал мне все эти дни?

— Тебе-то какая разница? — возмутилась Элла, по привычке выискивая причину для ссоры. — Это мои друзья! Это мой мир! Я сюда приезжала два года подряд! А ты… — я думала она опять скажет «лишняя, тебя никто не звал», а я снова отвечу «вообще-то, это из-за тебя я здесь», и спор затянется, но до нее дошло, что лучше не продолжать. — Ладно, что ты предлагаешь? — пошла она на примирение.

— Я зайду в дом и буду с ними репетировать, а сама глаз не спущу с Макарова до приезда полиции. А ты будешь тусить вокруг дома, вдруг ему придет охота в окно полезть…

— Ага, при открытых дверях! Он же у нас гений, че там…

— Что, если он увидит их в окно? Через главный вход в таких случаях не убегают. А через двор, забор и участок соседей — еще как.

— Менты, если совсем уж не идиоты, должны будут предусмотреть такую возможность.

Я кинулась спорить:

— Слушай, если бы его считали особо опасным преступником, то выследили бы уже давно и направили сюда целый отряд ОМОНа. Но, как мы уже говорили, вряд ли за ним приедут больше двух человек. С официальной бумажкой в руке они и направятся в дом. Через вот эту дверь, — показала я на главный вход.

— Хорошо, а я голыми руками должна буду его схватить, скрутить, связать и наручники еще надеть.

— Связать будет достаточно. — А что, ей можно без конца язвить?

Сестра почему-то улыбнулась.

— Такой ты мне больше нравишься. Я вот что думаю. Он, возможно, держит здесь какие-то документы. И вряд ли в гостиной, где народ тусуется. Скорее всего, в кабинете Павлецкого. Если по случаю жары там окна открыты, то я лучше туда влезу, спрячусь под столом или в шкафу и, если он