Харли Козак - Смерть экс-любовника Страница 54

– Какие фразы?

– «Это не то, что ты думаешь».

– А если я не вру?

– Убеди меня в этом.

Саймон оглянулся на лифт.

– Для этого мне потребуется дотронуться до тебя. Переживешь?

– Возможно.

Он нежно взял мое лицо в руки. Я не сопротивлялась. И тогда он поцеловал меня, крепко. В ответ я поцеловала его еще крепче. Оказалось, что вполне возможно испытывать одновременно такие чувства, которые прежде казались взаимоисключающими.

Когда мы оторвались друг от друга, Саймон спросил:

– Где ты сегодня ночуешь?

– Не имею ни малейшего представления.

– Позвонишь мне, когда выяснишь?

– Если тебе повезет.

Существует много способов оценивать жизненные достижения. Они не всегда имеют отношение к материальным благам. Я это понимаю. Однако когда все, что удалось нажить за долгие годы, можно аккуратно утрамбовать на пятачке размером восемь на двенадцать футов, это не способствует поднятию настроения.

Выезд из гаража под домом Саймона нам преградил лимузин, из которого неспешно выбралась гостья. Это была платиновая блондинка в длинной меховой шубе, обвешанная таким количеством драгоценностей, что хватило бы на большую разбойничью семью. Джо обратила мое внимание на мех, но меня ослепила ее красота. Не было причин думать, что блондинка явилась к Саймону, но я, естественно, была в этом убеждена. Такая мысль преследовала меня и час спустя в моем хранилище вещей размером восемь на двенадцать.

– Хорошо упаковано, – сказала Джо, поднимая лампу в форме Дон Кихота. Мы пробирались к шезлонгу, который она одолжила мне давным-давно.

– Этим занимался Док, – ответила я. – Последний акт любви, перед тем как он меня бросил. Восемь месяцев я прожила в четырех разных местах. Это был Год временных жилищ. – Я подумала о греках, простоявших десять лет у стен Трои. На каком этапе их жены и возлюбленные из Спарты и Афин запихали их вещи в хранилища или отдали на благотворительные цели?

Джо передавала мне лампы, картины и коробки с книгами, которые я выносила наружу, освобождая место. Мы обливались потом, хотя в долине дул холодный ветер. Помещение освещалось электрической лампочкой. Кроме того, у нас были фонарики.

– Посмотри, – сказала Джо, – между твоим чертежным столом и гладильной доской есть место для моего Климта.

– Я все время забываю о картине, – ответила я, сражаясь с одеялами. – Про то, что даже при самом неблагоприятном развитии событий ты не окажешься полностью разорена.

– Да. Но я не хочу продавать картину. К тому же если ты продаешь что-то, нуждаясь в деньгах, то не выручишь полной стоимости вещи. Если ее цена два миллиона, я получу один. Какой-то вшивый миллион. Надолго же мне его хватит! – Она потащила по полу коробку с фотоальбомами. – А если мне придется судиться с Камилл за право жить в собственном доме, то Климт окажется у адвокатов.

– Но разве Соломон-хаус записан не на вас обоих?

Джо вздохнула:

– Нет. Мое имя не фигурирует в официальных бумагах. В Голливуде часто так поступают, чтобы всякие психи не являлись за автографами… и вообще не приставали. – Она дотронулась до шрама на лице. – Дом оформлен на компанию, производящую микросхемы, но куплен на мои деньги. Ну ладно. – Джо продолжила перетаскивать вещи. – Одно я сделала правильно. Сказала, что люблю его.

– Эллиота?

– Да. Наряду с теми ужасными вещами, которые я выдала ему на этой неделе, я сказала и это. Когда он отправился заниматься серфингом. – Она высморкалась. – Если бы он знал, что умрет, то его последними обращенными ко мне словами были бы: «Позаботься о бизнесе, Джо. И полируй "БМВ"».

– Если ты собираешься взять в руки его бизнес, то тебе потребуется адвокат.

– Мне нужны адвокат, бухгалтер, психоаналитик, раввин, пятая часть бутылки «Джек Дэниелс», куча денег и черное платье.

В тишине складского помещения звонок моего мобильника прозвучал неожиданно громко.

– Если кто-то по мою душу, то меня здесь нет, – предупредила Джо.

Это оказалась Фредрик.

– Ты смотришь «Новости»?

– Нет.

– И не смотри. Все время говорят о смерти Эллиота и обсасывают ее как умалишенные. Кто-то назвал Джо черной вдовой. Но по крайней мере журналисты все еще думают, что они были женаты. И официально подтверждено: пистолет, из которого застрелили Дэвида, использовали на съемках «Под конец дня». А на свалке рядом со съемочной площадкой нашли кусок пластика с пятнами крови Дэвида. И им известно, что Джо часто бывала на съемочной площадке. Не говори ей сегодня об этом. Пока.

Я отключила телефон и посмотрела на Джо, листавшую альбом с фотографиями. Она показала на снимок пикника в Голливуд-Баул. На нем были мы все: Фредрик и ее муж Фрэнсис; Джо и Эллиот; я, без кавалера. Все смеялись.

– Посмотри на нас, – сказала Джо. – Мы словно рекламируем пиво. Знаешь, неприятности начались только в этом году. Я думаю, ему стало скучно, потому что бизнес был очень стабилен. И он начал рисковать в других областях – в сексе, ночном серфинге, полетах на дельтаплане.

– Взгляни сюда. – Я просматривала другой альбом. – Сорокалетний юбилей Дэвида. В ресторане Мортона.

Джо посмотрела на фотографию:

– Я тогда не встречалась с ним, верно?

– Да. Ты взяла меня с собой на вечеринку и представила ему. Смотри, вот Руперт. А кто эта женщина?

Джо изучила фотографию и вернула ее мне.

– А ты не знаешь?

Я вгляделась в лицо незнакомки.

– Она похожа… это сестра Дэвида? У него есть сестра?

Джо продолжала смотреть на меня. Я, в свою очередь, озадаченно посмотрела на нее. Она пожала плечами.

– Ты как? – спросила я.

– Можно я возьму эту фотографию Эллиота?

– Конечно. Бери что хочешь. Скажи, почему ты провела Рождество с Дэвидом, ведь вы не разговаривали столько лет?

– Он попросил меня об этом, – ответила Джо, сбрасывая вещи с маленького диванчика и ложась на него. – Каждый имеет право на второй шанс. И еще потому, что я не была при смерти, а он был.

Через несколько минут она заснула. Я накрыла ее одеялом.

Радом с диванчиком стоял ящик вина, принадлежавший Доку. Я не имела представления, какое вино лучше всего справляется с горем, но мне показалось, что «каберне совиньон» подойдет. Штопора у меня не было, но лезвие швейцарского перочинного ножа пришлось в самый раз. Я пила прямо из бутылки, чувствуя, как вино с привкусом кусочков пробки согревает язык и весь путь до желудка. Накрывшись одеялами, в которые прежде были упакованы вещи, я устроилась с фонариком на полу и принялась рассматривать старые фотографии, пока не погрузилась в сон.

Глава 34

Все полагают, что новогоднюю ночь надо проводить среди шумной толпы, обмениваясь влажными поцелуями с совершенно незнакомыми людьми.