Татьяна Луганцева - Королевство треснувших зеркал Страница 7

— У вас на товарах стоит магнитная защита? — продолжал Валентин, посматривая на наручные часы.

— Да, конечно, — ответила одна из продавщиц.

У вас зазвенело, когда эта девушка проходила через магнитные ворота? — поинтересовался Валентин.

— Ну… — почесал затылок Дмитрий, — она еще не совсем подошла к ним…

— Нет, у нас сегодня с начала рабочего дня ничего не звенело, — честно ответила одна продавщица.

— Тогда, наверное, камеры наблюдения четко зафиксировали, как эта девушка складывает товар себе в карман или сумочку? — прищурил глаза Валентин. — Ведь должна же быть причина, из-за которой вы заставили ее прилюдно вывернуть карманы?

— Ну… нет… — после минутного молчания ответил Дима.

— В таком случае вы действовали непрофессионально и должны извиниться перед посетительницей нашего комплекса, — твердо сказал Валентин.

— Извините… — промямлил Дмитрий и смерил Алису взглядом, полным ненависти. Он словно говорил: «Ах ты, стерва, побежала жаловаться?! И сейчас торжествуешь?»

— Ты уволен, — лаконично сказал Валентин.

— Что? — выдохнул Дмитрий.

— Освобожден от занимаемой должности, — охотно пояснил тот.

— Нет, вот этого не надо! — неожиданно вступила в разговор Алиса. — Я не хочу, чтобы из-за меня кого-то увольняли.

— Его увольняю я!

— Ага! С моей подачи! Валентин Михайлович, я поделилась с вами своими неприятностями, как с посторонним человеком, я не знала, что вы — начальник службы безопасности, насколько я понимаю.

— Валентин Михайлович — директор торгового комплекса, — поправила ее одна из продавщиц.

— Всего? — почему-то глупо поинтересовалась Алиса. Всего.

— А то вы не знаете, если пришли к нему жаловаться, — сказал убитый горем Дмитрий.

— Я никуда не ходила! Я сидела внизу и пила кофе, этот человек подсел ко мне за столик, как обычный посетитель, выведал все мои женские тайны, и вот вам результат! — возмутилась Алиса.

— Вас, женщин, не понять, только что вы жаловались на этого человека, говорили, что вас так никто еще не унижал, а теперь жалеете его? — удивился Валентин.

— Кажется, недавно вы меня назвали злючкой, а я хочу сказать, что вы очень жесткий человек. Мало ли я что говорила сгоряча!

— В большом бизнесе по-другому нельзя.

— Я не знаю, как можно в большом бизнесе, я даже не знаю, как можно в малом бизнесе, я знаю одно: вы его не уволите, потому что Дмитрий сможет подать на вас в суд за несправедливость увольнения, так как я не собираюсь подтверждать то, что я вам рассказала. Мне вполне хватает извинения, — сказала Алиса твердо. — А сейчас, простите, мне пора идти. — И с этими словами она направилась к выходу.

— Я провожу, тем более что и мне пора идти, — Валентин Михайлович не отставал от Алисы ни на шаг. — Мне кажется, что я тоже должен извиниться перед вами за то, что я сразу не представился.

— Отчего же? Вы представились, вас зовут Валентин Михайлович.

— Я имею в виду род моей деятельности.

— А мне, честное слово, все равно, кто вы — уборщик, электрик, стриптизер или директор торгового центра… Конечно, странное у вас хобби, прикидываться простачком и, подсаживаясь к посетителям центра, узнавать их мнение о магазинах. Хотите стать ближе к народу, Валентин Михайлович? — тряхнула хвостом на затылке Алиса и толкнула дверь на выход.

— Вы же меня совсем не знаете. Во-первых, если вы имеете в виду мою одежду, говоря, что я прикидываюсь простачком, то я всегда так хожу. Во-вторых, я не выведывал у вас ничего, я только поинтересовался, почему вы такая грустная. В-третьих, я не спускался «выведывать секреты» специально. Просто сегодня я отпустил свою секретаршу, которая готовит для меня кофе, а отъехать домой на обед я не мог, потому что у меня здесь недалеко есть одно дело… Поэтому я и спустился в общий зал выпить кофе, а ваш столик оказался единственным со свободным местом.

— Да, мне, как всегда, не повезло, — согласилась Алиса. — Ладно, Валентин, прощайте, наши пути расходятся. Пообещайте, что не уволите этого парня. Не хочу, чтобы из-за меня кому-то было плохо, даже если он это заслуживает.

— Обещаю, — ответил Валентин Михайлович.

Алиса кивнула ему и, гордо подняв голову, прошествовала мимо клумб с цветами, разбитых вокруг комплекса.

«Первая женщина, которая после, того, как узнала, где я работаю, дала мне от ворот поворот. Да ладно! Мне уже пора собираться, нужно помочь приятелю!» Валентин посмотрел на часы и побежал к себе в кабинет накинуть на себя пиджак.

Глава 3

— Слушается дело о разводе гражданина Андронова Евгения Петровича и гражданки Андроновой Алисы Александровны… — объявил судья, обводя присутствующих строгим, профессиональным взглядом.

Алиса пожалела, что пришла на заседание в затрапезном виде и походила на нерадивую жену. Евгений же, наоборот, выглядел очень представительно и излучал энергию добропорядочного мужа, которого покинула ветреная жена. На его породистом лице лежала печать печали и тоски. Алиса хотела плюнуть в его сторону прямо в зале суда, но она вовремя сдержалась.

«Думаю, что на строгого судью Женя произведет благостное впечатление обманутого, покинутого мужа», — мелькнула у нее мысль.

— На развод подала гражданка Андронова Алиса Александровна, — продолжал судья, — в причине развода она указала непримиримые противоречия. Вы согласны с такой формулировкой, Евгений Петрович?

— Я? Да мы столько лет жили… — Евгений столкнулся с пронзительным взглядом Алисы и закашлялся. — Да, вполне согласен!

«Все-таки не хочет, чтобы я приобщила к просьбе о разводе справки о нанесенных мне побоях», — усмехнулась она.

— Нет пути к примирению? — продолжал судья.

— Нет, — громко ответила Алиса, несколько торопясь, словно боясь услышать другой ответ.

Судья снисходительно посмотрел на нее. Алиса нервно подумала о том, что судья должен сохранять нейтральное отношение к людям, чей спор разрешает.

— По заключенному между вами три года назад соглашению при разводе по обоюдному согласию имущество между супругами делится поровну, но в случае измены одного из супругов все имущество достается обманутой, то есть пострадавшей, стороне.

Алиса слушала этот набор ничего не говорящих ей фраз и не понимала вообще ничего. Во-первых, на Евгения было совсем не похоже, чтобы он отдал кому-нибудь половину своего имущества. Во-вторых, ее мозг категорически отказывался вспоминать о каком-либо договоре или соглашении, заключенном между ними.