Сделать все возможное - Р. С. Грей

Р. С. Грей

Сделать все возможное

Посвящается Лэнсу

R.S. Grey

ANYTHING YOU CAN DO

The moral rights of the author have been asserted. Печатается с разрешения литературных агентств Brower Literary & Management, Inc., и Andrew Nurnberg.

© 2017. ANYTHING YOU CAN DO by R.S. Grey

© Семенова А.П., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

Не могу поверить, что я здесь. Вернулась после стольких лет. Все это время я представляла, каким будет день моего возвращения в Гамильтон, штат Техас, с воображаемой золотой медалью на шее. Я всегда мечтала, что в мою честь устроят парад. Конфетти, блестки и дешевые сладости, осыпающие головы детишек. Или, по крайней мере, рассчитывала на собственный пьедестал, на котором я могла бы возвышаться.

Я безнадежна.

Возможно, за время, которое я потратила на сборы, мама все-таки вытащила какую-нибудь тумбу в холл?

Я слышу, как внизу общаются люди, ожидая меня. Я – почетный гость и причина, по которой над камином висит плакат с надписью: «Добро пожаловать домой, доктор Белл». Вечеринка началась около часа назад, и мама поднимается уже второй раз, чтобы проверить как я.

Относительно.

В первый раз я лежала, развалившись поперек кровати в халате, который не надевала со времен школы.

– Лучше завяжи его, прежде чем спуститься вниз, Дэйзи. Ты же не хочешь, чтобы все увидели, что под ним.

В этот раз я уже одета и стою у окна, торжественно уставившись на двухэтажный дом по соседству.

Его дом.

– Если ты высматриваешь Мэделин, то она уже внизу.

– Ее брата там нет, не знаешь?

Я знаю, что нет. Он в Калифорнии. Но мне нужно услышать это от нее.

– Конечно нет.

Я поворачиваюсь и щурюсь, пока не начинаю верить в то, что она говорит правду. Вот что он делает со мной – заставляет усомниться в собственной матери. Это побочный эффект возвращения в Гамильтон, на наше старое поле сражений. Каждый квадратный метр в этом городе пропитан нашими кровью, потом и слезами.

Однажды под соседским дубом я врезала ему в глаз, когда он сказал, что никто не захочет пойти со мной на выпускной вечер в восьмом классе. Все закончилось тем, что я ушла на танцы под руку с Мэттом Дел Реем, в то время как Лукас остался дома, с прижатым мешочком теплого гороха к лицу.

Я не осталась безнаказанной. После того, как мама узнала о случившемся, она подтолкнула меня прямо к его входной двери, чтобы я извинилась. Неудовлетворенные моим саркастичным «прости», наши мамы решили, что нам нужно обняться. Я помню, как потянула его в сладкие объятия и наши щеки соприкоснулись. Так я могла прошептать угрозу ему на прощание, чтобы наши родители ничего не услышали.

– Если ты еще раз наябедничаешь, я поставлю по синяку под каждым твоим глазом, – прошипела я.

Воспользовавшись положением, он сжал мои ребра, как удав, что наши матери сочли весьма милым.

– Надеюсь, тебя собьет школьный автобус, – прошептал он в ответ.

– Дэйзи? – говорит мама, рассеивая дымку воспоминаний. – Ты готова спуститься? Всем не терпится тебя увидеть.

Я отворачиваюсь от окна и разжимаю кулаки. Этот случай произошел пятнадцать лет назад, но костяшки моих пальцев иногда еще побаливают. Интересно, его глаз тоже?

* * *

Внизу ожидает довольно разношерстная толпа, пришедшая отпраздновать мое возвращение: старые соседи, друзья, преподаватели и даже парень, доставляющий газеты. Я не знаю и половины из них, но, опять же, я не называла Гамильтон домом с тех пор, как одиннадцать лет назад уехала учиться в колледж.

Как только я оказываюсь в поле зрения, все начинают кричать и аплодировать – мама управляет гостями, как дирижер, возглавляя их у подножия лестницы.

– Добро пожаловать домой!

Люди хлопают меня по плечу и чокаются со мной стаканами с напитками. Вообще я не любитель вечеринок, но сегодня мне есть что отпраздновать. Я наконец-то собираюсь исполнить мечту: начать собственную практику. Вот причина, по которой я вернулась в Гамильтон и по которой много и усердно трудилась в медицинской школе и ординатуре.

Чтобы избежать распития шотов с бывшим учителем физкультуры, я направляюсь на кухню, где нахожу Мэделин. Она готовит пунш. Я не удивлена, что мама напрягла ее работой, ведь она моя давняя и самая лучшая подруга.

– Я все думала, когда же ты спустишься. Подожди, на тебе что, платье со школы? – спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

– Не успела распаковать вещи, но увидела его в шкафу. И приняла вызов.

Она ухмыляется и перекидывает прядь каштановых волос через плечо.

– Ну, сейчас оно смотрится на тебе лучше, чем тогда.

Если бы существовал график идеальных женских тел, то я находилась бы где-то слева от середины – худая и среднего роста. Моя грудь выросла только после школы, в отличие от остальных одноклассниц. И все же, когда наверху я надела это платье и посмотрелась в зеркало в полный рост, меня обрадовало увиденное: я стала своей подростковой мечтой.

– Тебе нужно было подняться, – говорю я.

Она указывает на чашу пунша.

– Твоя мама попросила меня помочь, как только я вошла.

– Предлагаю оставить эту затею и взять бутылку вина. Держу пари, мы успеем полностью осушить ее до того, как кто-нибудь заметит.

– Ты же в курсе, что мы уже взрослые, да? Нам больше не нужно прятать алкоголь.

Я пожимаю плечами и начинаю махать у ее лица бутылкой каберне.

– Да, но так гораздо веселее. Плюс ко всему я заметила доктора Маккормика по пути сюда, и, если он увидит нас, придется болтать с ним весь вечер.

Карие глаза Мэделин расширяются, словно два блюдца.

– О, боже! Ты права. Бежим! Я захвачу бокалы.

– Дэйзи!

Звонкий голос матери останавливает нас на полпути. Мои инстинкты говорят бросить бутылку и притвориться, что ничего не произошло, но затем я вспоминаю, что мне уже двадцать восемь лет.

– Смотри, что только что доставили!

Я поворачиваюсь и чуть действительно не выпускаю бутылку из рук. Мама заходит на кухню, держа в руках «бомбу».

– Что. Это? – хриплю я.

– Эти цветы для тебя! – отвечает она, ее лицо светится от счастья. – Смотри, здесь около двух дюжин.

Чтобы быть точной, их было три дюжины. Больших. Белых. Маргариток.

– Выброси их!

– Что? Не будь дурочкой!

Она наполняет вазу водой, наклонившись у раковины. В этот момент я вырываю букет из ее рук, обрызгивая лиф своего платья. Замечательно – теперь