Безупречный - Элси Сильвер Страница 13

Вилла: Ты должна трахнуть его.

Саммер: Нет.

Вилла: Хочешь, я распечатаю его фотографию для твоей стены?

Саммер: Я совсем не скучаю по тебе.

Ретт и я едем в полной тишине, и это хорошо. Это дает мне возможность познакомиться со всем, что я вижу за окном.

— Поверни здесь. — Один небольшой поворот выводит нас на тупиковую боковую улочку, в конце которой находится «Рейлспур».

Паб — это не то, чего я ожидала от маленького городка. На самом деле сам Честнат-Спрингс — это не то, чего я ожидала от маленького городка. Думаю, мы с отцом посмотрели слишком много старых вестернов, и теперь я начинаю понимать, что я действительно неосведомленная городская девушка.

Потому что Честнат-Спрингс прекрасен. Выложенные кирпичом тротуары на главной улице очаровательны, как и декоративные фонарные столбы с маленькими городскими флагами, свисающими с них. Предприятия здесь сохранили исторические фасады, хотя в остальном их модернизировали или доработали. Старые кирпичные здания с эффектными арками или очаровательными красочными навесами выстроились по обе стороны Розвуд-стрит, главной улицы города.

И паб — тоже не какая-нибудь забегаловка в маленьком городке. Это… ковбойский стиль.

— Это старая железнодорожная станция? — спрашиваю я, въезжая на парковку, на которую Ретт только что молча указал.

— Ага.

— Пожалуй, по названию можно было бы догадаться [19], — говорю я в основном для себя, поскольку Ретт ограничивается ворчанием и односложными ответами — прежде чем остановиться на месте, которое не слишком далеко от двери.

Он хмыкает.

Я поворачиваюсь к нему: он отстегивает ремень безопасности, как будто хочет выбраться как можно быстрее.

— Ты всегда такой немногословный? Или это специально для меня?

— Мне это не нужно, — бормочет он перед тем, как захлопнуть пассажирскую дверь у меня перед носом и устремиться к бару.

Я откидываюсь на спинку сиденья и пренебрежительно фыркаю.

Как и всегда, спрашиваю себя.

Если бы это было мое последнее мгновение в жизни, каким бы я хотела, чтобы оно было?

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, будто это может помочь набраться терпения, чтобы справиться с приставленным ко мне большим засранцем — наездником на быках. Потому что в свои последние минуты я бы хотела чувствовать себя счастливой. Если я выйду из этой машины и меня собьют, я хочу быть в хорошем настроении, а не злиться на какого-нибудь длинноволосого, широкоплечего, круглолицего ковбоя.

Саммер Хэмилтон так не поступает.

Только не сегодня.

Вдруг моя дверь резко распахивается.

— Тебя что, удар хватил? — Ретт смотрит на меня сверху вниз, губы недовольно поджаты.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, в замешательстве нахмурив брови. Я думала, он ворвался в бар.

— Открываю для тебя дверь. А теперь выходи.

Мои губы приподнимаются, и я тихо хихикаю, когда понимаю, что он пытается выглядеть джентльменом, в то же время будучи сварливым засранцем. Я выхожу из своего внедорожника, похлопываю по капоту и тихо говорю машине:

— Прости. — Потому что этот придурок слишком сильно хлопнул дверью.

Мы не смотрим друг на друга, пока идем, но Ретт мягко касается моего плеча и жестом показывает мне поперек своего тела. Он сдвигает меня на противоположную сторону, а сам занимает место у дороги.

У меня аллергия на этого человека.

Он открывает дверь бара, хватаясь за одну из длинных латунных ручек, которые тянутся почти по всей длине деревянной рамы. Как только я прохожу мимо, Ретт уходит, не сказав ни слова, а я остаюсь любоваться интерьером паба.

Длинный бар занимает все место вдоль левой стены помещения, а основное пространство усеяно столиками с высокими столешницами. Чуть дальше я вижу подиум с бильярдным столом, бордовыми кожаными диванами и камином.

Ретт явно направился прямиком к бару, и несколько местных жителей загнали его в угол. Мужчины обмениваются похлопываниями по спине и рукопожатиями, но в приветствии чувствуется напряженность, и я не могу не задуматься о том, что они ему говорят.

Бо задержался, чтобы забрать друга, и отстает от нас на несколько минут, поэтому я решаю пройти позади Ретта и узнать, смогу ли что-нибудь подслушать, прежде чем отправиться в дамскую комнату и скоротать время до прихода людей, которые действительно признают мое существование.

На мне все еще мои любимые обтягивающие джинсы-скинни и белая блузка с прорезями. Я даже дополнила этот наряд парой супермилых ботильонов, которые кажутся мне немного деревенскими. Из минусов — каблук, но это неважно.

Можно вывести девушку из города и все такое.

Но местным, должно быть, ясно, что я не здешняя, потому что я определенно привлекаю к себе взгляды, когда пробираюсь между столиками. Ретт устремляет на меня взгляд, когда я наклоняюсь в его сторону, но даже это говорит о том, что он хотел бы не замечать меня.

Это очевидный намек на то, что он предпочел бы не общаться со мной прямо сейчас, поэтому я прохожу мимо него, улавливая запах его одеколона. В нем есть лакричная нотка, которую я раньше не замечала, и еще запах кожи. Не знаю, то ли дело в его ботинках, то ли в ремне, то ли просто в том, что такому суровому мужчине полагается пахнуть чем-то столь мужественным.

В любом случае — сочетание пьянящее. Оно заставляет меня глубоко вдохнуть, проходя мимо, как бы странно мне от этого ни было.

Так уж выходит.

Один мужчина сжимает плечо Ретта.

— Мы знаем тебя, Ретт. Мы знаем твою семью. То, что СМИ говорят о тебе, не имеет значения. Ты хороший мальчик.

Я почти фыркаю. Мальчик. Может быть, в этом-то и проблема.

Все по-прежнему нянчатся с ним, как с маленьким мальчиком, вместо того чтобы сказать ему, что он должен нести ответственность за свои поступки. Должны ли у него быть проблемы из-за того, что он сказал? Нет. Но ему также не нужна куча похлопываний по спине из-за этого.

Туалет находится сразу за баром. Я толкаю дверь и обнаруживаю гораздо больше женщин, прихорашивающихся под яркими галогеновыми лампами, чем ожидала увидеть здесь в понедельник вечером.

Я улыбаюсь им той странной улыбкой с закрытым ртом, которой часто одариваю незнакомцев вместо того, чтобы просто поздороваться. Я знаю, она выглядит болезненно, принужденно — немного в духе серийного убийцы, — но все равно продолжаю так делать.

Это проблема, и я не могу остановиться.

Они подозрительно смотрят на меня, и их разговор прерывается, но, как только я запираюсь в кабинке, они продолжают, будто меня здесь вообще нет.

— Вы видели Ретта Итона в баре? — Вопрос девушки встречен хором стонов