Мир, который без меня. Альтернативный гей-роман. Книга 2. - Ольга Любарская Страница 13

Внутри самого Стива все кипело, болело и нарывало, день ото дня усиливая страдания. Мысль о том, что парень болен, умножала, возводила в непомерные степени предел мук, и он отодвигался, все выше поднимая планку. Все воспринималось болезненно. Чувство вины задвинуло иные чувства на второй план, заслоняя собой все мыслимые и немыслимые горизонты. Виноват. Нет смысла отрицать. Он не должен был. Не остановился, и это привело к такому страшному исходу. А еще он не прочувствовал Роя, когда тот был в клубе. Как это случилось? Стив не мог ответить, но оно случилось, и теперь бесполезно об этом сожалеть.

Рой спит. Голова склонилась к спинке сиденья. Постарел. Выглядит отвратительно. Отвратительно-хреново. Тончайшая душа. Настолько тонкая, что паутина в сравнении с ней кажется сеткой, сплетенной из толстых, грубых и шершавых пеньковых канатов. Все остальное лишь многочисленные обертки в попытке уберечь ее от ударов. От каждого она звенит как венецианское стекло микронной толщины. Стив знает Маккену столько лет. Он держал в руках его душу. Невесомую, прозрачную, хрупкую. А сейчас оберток нет. Они лопнули, обнажая беззащитную сердцевину, и она дребезжит уже на грани краха, вступив резонанс с болью. Рой пьет. Это тоже способ справиться с болью, свернуть душу в комок, чтобы она перестала терять драгоценные капли. Шон всегда оберегал Маккену, уже давно не замечая, что делает это. По-другому нельзя, тот бы не выжил. Нет, выжил бы, но без души, а это вряд ли уже Рой. У Энди тоже тонкая душа, только оболочек нет. Он еще не успел их вырастить и если соберет, впитает сейчас всю тяжесть зла, она умрет, высохнет и осыплется. Стив думал о парне. Смелый… маленький… дерзкий… Он сделал то, что никогда не мог он сам. Решился. Все знал. Все понимал, но плюнул и решился. Любить. Любить Роя.

Рой… Рой, Рой, Рой… Имя остервенело долбится дятлом. Этот треск костей, а клюв бьет все сильнее. Рой, Рой, Рой… Десять лет идеальных отношений, но только это не то, потому что он не решился, и Рой не решился. А Энди? Бросился за самим собой, не зная разобьется или вывернется. Рискнул. Знал ли, что ставит на карту жизнь? А будь и так, разве остановило бы это?

Стив вдруг подумал о себе. Впервые за долгое время. Что? Кто ты? Зачем? Он ощутил словно наяву, как сотни веков тому назад торговал собой лет, наверное, с четырнадцати. Нет, ему не стыдно даже сейчас, потому что тогда просто хотелось есть и просто хотелось выжить. И он ел и выживал. Лысеющие мужики с распухшими животами… тетки, пахнущие несвежим телом вперемешку с духами… неудовлетворенные интеллигенты… шоферня… стареющие педики… импотенты… извращенцы… Стиву без разницы. Он не парился. Лишь бы деньги вперед. А потом, когда подрос, выглядел уже не по возрасту и притерся ко взгляду охранника на дверях, тратил двадцать баксов, чтобы попасть в „Терра Инкогнита“. Он мог забыться там на время. Переставал быть собой. Тем, кто он есть. Не на самом деле, а в силу чудовищных обстоятельств. Клуб казался мечтой, сказкой. Музыка, блестки, дождь бликов от вращающегося зеркального шара. А потом появлялись стриптизеры в модной откровенной одежде с ухоженными загорелыми телами. Они танцевали на приподнятых платформах, несколько высокомерно и устало взирая на роящуюся толпу у своих ног. Стив обожал смотреть на них. Он становился напротив и исчезал. Вернее, не он исчезал, а исчезало все вокруг, потому что он танцевал. Первое „голое шоу“, в котором принял участие. Наверное, это было самое большое испытание, которое ему пришлось преодолевать. А потом он снимал клиентов, и вскоре темные комнаты стали помещением, в котором он почти поселился. Там же Шон впервые обкурился до потери сознания, и его рвало в туалете. В тот вечер охрана выкинула мальчишку на улицу, и он чуть насмерть не замерз в снегу. А еще иногда кто-нибудь угощал алкоголем, и Стиву было без разницы, что пить, лишь бы бесплатно. Итак, годам почти к восемнадцати весь его набор знаний включал не сильно раздутый список. Он умел трахаться, испробовал весь алкоголь, который был в наличие в баре, перекурил кучу разнообразной травы и, как ему казалось, неплохо научился танцевать. Он жил в этих танцах, и все куда-то уходило, оставляя лишь то, что он прятал внутри. Кроме того он что-то ел, что-то носил и где-то, как говорится, перекантовывался. „Непознанная Земля“ была им познана, но до сих пор оставалась желанной и необходимой. Он любил „Терра Инкогнита“. Очень любил. Все, что происходило со Стивом до этого момента, в один миг вдруг оказалось неважным, было аккуратно упаковано в коробочку памяти, перемотано скотчем и убрано в архив, чтобы больше оттуда не извлекать. Пожалуй, сейчас он впервые приоткрыл крышку, заглянул внутрь, но не стал доставать старые пыльные воспоминания и снова задвинул в хранилище.

В один день, вернее вечер, а если быть уж совсем точным, ночь все изменилось. Оно изменилось, только Стив еще не знал об этом. Он танцевал, нагрузившись какой-то немыслимой смесью алкоголя, и все шло, как и шло, пока перед ним не возник мужчина. Он тоже танцевал, явно проявляя интерес к парню. Стив смекнул, что приплыли очередные деньги и повел себя располагающим к тому образом. Незнакомец согласился, правда объявил, что заниматься этим в коридорах не хочет. Парень открыл рот, чтобы возразить, но мужчина сообщил, что в клубе есть более стерильные места. О, это было заманчиво. Заглянуть в кулуары мальчишка даже и не мечтал. Незнакомец привел его в кабинет.

— Что, неудачный вечер? — спросил он. — Клиентов мало? Смотрю, никого не подцепил?

— Ну, кажется, один все же нашелся, значит, завтра будет, что пожрать.

— Могу предложить уже сегодня. Есть хочешь?

Парень замялся. Мужчина, видно, понял проблему и тут же сказал:

— Бесплатно. За мой счет.

— А тебе-то на кой-это надо?

— Перед тем, как кого-то трахать, люблю его покормить.

— Странно, но валяй, раз так.

Незнакомец вышел, а парень принялся рассматривать кабинет… на предмет, чтобы спереть незаметно.

Стив задумался. Прошло почти двадцать лет, а он мало что в нем изменил. Может быть, сейчас он выглядит старомодно, но это талисман, и Шон не решается. Он делал ремонт, но оставил без изменения цветовую гамму, перетягивал диван почти в такую же ткань… Только аппаратура соответствует времени…

Незнакомец наблюдал, как мальчишка ест. Голодный, это видно.

— Сколько тебе лет?

— А сколько тебе больше нравится? — вопросом ответил Стив, сально улыбаясь.

— Хочу знать, сколько на самом деле.

— Почти восемнадцать.

— А как тебя зовут? Только не говори что так, как мне нравится.

— Шон.

— И сколько же тебе, Шон, удается заработать за ночь?

— Хочешь попробовать? Не слишком поздно? Лежалый товар не в ходу.

Мужчина пытливо сверлил парня взглядом.

— Ладно. Двести, триста, иногда пятьсот.

— Пятьсот?

— Редко, но бывает. Это зависит от везения и того, что извращенцы пожелают.

— И ты согласен на все?

— Ты извращенец, — заключает Стив, вытирая рот рукавом. — По всему видно.

— Видимо, да, — согласился тот. — Меня зовут Джон Тревис…

— Мне не обязательно знать, — перебил мальчишка, — если только я не должен это использовать в процессе. Ну, что? Я поел. Приступим? Чего ты хочешь?

— Даже цену не назовешь?

Стив перечислил нехитрый список своих услуг с расценками.

— Небогато. Я дам тебе двести долларов…

— Что ты хочешь? — спросил Шон, придвигаясь вплотную к Джону и намереваясь расстегнуть тому ширинку.

— Чтобы ты разделся, лег и выспался.

— Что? — не понял парень. — Ты платишь двести долларов, чтобы я выспался? Ты псих что ли?

— Верно. Я плачу двести долларов, чтобы ты выспался.

— А-а-а, — заключил Стив, — это какая-то уловка.

— Ложись здесь. Утром поговорим. Раздевайся.

— Я понял. Ты импотент и любишь смотреть, да? Что ж, я сделаю это красиво.

— Думаешь, мне посчастливится увидеть что-то новое? Начинай, а я схожу за пледом. Кстати, душ там, — бросил от двери мужчина, указывая направление. — Думаю, он тебе не помешает.

Он вернулся, застав парня голым.

— Ну как я тебе?

— Хорошо сложен. Почти идеально.

— Ты на член посмотри! Вещь, а? Нравится?

— Нравится. Ложись. Вот одеяло.

— Слушай, папаша Джон, странно все, однако. Дай хотя бы подрочу тебе…

— Сам справляюсь.

— Тогда гони деньги.

— Утром.

— С какого это хрена?

— Не сбежишь.

— А ты меня не кинешь?

— Даже, если и так, ты что-то потеряешь?

Утром Тревис растолкал Стива.

— Давай вставай. Оплата закончилась. Вот твои деньги.

— Тогда