Замерзшие сердца - Ханна Коуэн Страница 17

Но тот отмахивается от меня, как от назойливой мухи, и безразлично направляется к бармену, чтобы заказать себе выпить.

Его реакция меня ранит, пронизывая грудь острой болью. Сердце с такой силой бьется о ребра, что кажется, оно вот-вот выпрыгнет наружу.

Ощущая на себе взгляды друзей, я стою на месте с опущенной головой, пытаясь сдержать подступившие слезы.

– Догони его, – шепчет Адам, легонько поглаживая мне руку.

Подняв глаза, я изображаю притворную улыбку, но потом, все же послушав совет, отправляюсь следом за братом.

Я застаю Оукли у барной стойки. Надвинув на глаза бейсболку и печально опустив голову, он опирается локтями на столешницу, обхватив ладонями шею. Даже отсюда я улавливаю поток напряжения, исходящий от него мощными, сердитыми волнами. Мне действительно страшно, но даже несмотря на волнение я осмеливаюсь подойти.

– Зачем ты пришла, Грейси? – отчеканивает Оукли.

– О, так мы умеем разговаривать? – С глупой ухмылкой усаживаюсь на пустующий барный стул.

Уголки его губ подергиваются, возвращая малейший проблеск надежды.

– Судя по отсутствию гневных звонков от мамы, ты ничего ей не рассказала.

Странно, что Оукли удивляется: я бы никогда в жизни на него не настучала. Ну если только чуть-чуть.

– Значит, ты все-таки слушал мои сообщения.

Я машу пальцами, чтобы тоже заказать пиво, и когда бармен ставит передо мной бутылку, мы с Оукли одновременно начинаем пить.

Между нами царит молчание, колючее и неприятное, как старое одеяло. Если честно, чувство неловкости в наших отношениях – это что-то новенькое. Не спорю, мы и раньше ссорились – в основном из-за чрезмерной опеки, – но подобных конфликтов не возникало никогда. Я до сих пор не могу понять, как мы очутились в таком тупике.

– Послушай, Оукли, мне правда жаль. Жаль, что ты узнал о нас с Тайлером таким некрасивым образом. Но пойми, мне тоже обидно. Обидно, что ты против. – С чувством досады допиваю остатки пива.

Оукли молчит, сосредоточив взгляд на неизвестной субстанции, разлитой по поверхности стойки.

С глубоким – и таким необходимым – вздохом я толкаю пустую бутылку в сторону бармена и слезаю со стула. Раз он решил строить из себя обиженного парня, так и быть. Я не собираюсь падать на колени и вымаливать у него прощение. В конце концов это моя жизнь.

Поправив сумочку на плече, разворачиваюсь и хочу уже убраться подальше, но вдруг Оукли меня окликает.

– Сядь, пожалуйста, – просит он, впервые с момента моего прихода подняв голову.

Наши взгляды встречаются, и я замечаю в его глазах настолько глубокую боль, что моментально отбрасываю обиды и гордость, желая скорее исправить то, что разрушила.

Я залезаю на стул, кладу ладонь на его руку, лежащую на грязной столешнице:

– Поговори со мной, Ли. Давай все обсудим.

Свободной рукой он снимает бейсболку, запускает в волосы пальцы, а потом надевает кепку обратно, теребя отросшую бороду.

– Прости за то дерьмо, что я наговорил. Брат из меня никудышный. Ты этого не заслужила.

– Ты чертовски прав. Не стоило так горячиться, – подтруниваю я, легонько подталкивая брата плечом и наблюдая, как на его правой щеке появляется крошечная ямочка. – В следующий раз будешь объясняться с мамой, – угрожаю я.

Улыбка улетучивается, сменяясь испуганной гримасой и выпученными глазами. А мне лишь остается радоваться своей сообразительности: в следующий раз будет думать, прежде чем нарываться.

– Ты злая, Грей, – усмехается он, прищелкнув языком.

Наш смех наконец-то возрождает в груди тепло, которого так не хватало всю эту неделю.

– Можешь мне кое-что пообещать? – спрашиваю я, стоит веселью утихнуть. Страшный вопрос, витающий в воздухе, немного омрачает нам настроение.

– Все что угодно, – отрезает Оукли, даже не задумываясь.

– Помирись с Тайлером. Ради меня, ради Авы и ради себя. Мы оба знаем, что для тебя это важно, – шепчу я, крепко сжимая его руку.

Оукли, тяжело вздохнув, смотрит на меня с сожалением.

– Хорошо. – Лицо омрачается, и он сглатывает. – Знаешь, это была худшая неделя в моей жизни. Я не хотел, чтобы все так получилось.

– Никто не хотел. Вот почему нужно все исправлять.

– Я исправлю. Обещаю. – Убедительный тон говорит об искренности намерений. Это хорошо, потому что все знают, что уверенный Хаттон – это сила, с которой нужно считаться.

– Я люблю тебя, брат. – Уткнувшись ему в плечо, наслаждаюсь моментом, пока это возможно.

– И я тебя люблю, сестренка. – Оукли целует меня в макушку, а потом упирается щекой в то место, где несколько секунд назад побывали его губы.

Может быть, я слишком к нему добра. Возможно, я слишком быстро простила его за грубость. Но мне все равно, потому что я уверена только в одном: через что бы мы ни прошли, мы всегда будем вместе противостоять целому миру.

Глава 13

Тайлер

Громким и неуместным приветствием Адам привлекает слишком много внимания – все ребята, расположившиеся на диванчиках, синхронно поворачиваются в нашу сторону. И Оукли в том числе. Даже отсюда я улавливаю напряжение, застывшее на его лице.

Пока я таращусь на Оукли, гордо расправив плечи, Брейден, улыбаясь, как хренов Чеширский Кот, хлопает меня по плечу и подталкивает в сторону нашей тусовки. Подавив приступ раздражения, я засовываю руки в карманы джинсов и стараюсь держаться достойно, чтобы не выглядеть так, будто меня отправляют на казнь.

– Ну что, здоровяк, как обычно опаздываешь? – усмехается Адам, перекидывая руку через плечо Брейдена.

– Эй, а это не Грейси? – удивляется Брейден, глядя куда-то в сторону.

С пересохшим горлом я прослеживаю за его взглядом… и вижу ее.

Грейси стоит с гордо поднятой головой, уперев руки в бока, и пререкается с какой-то девчонкой. Пару мгновений спустя до меня вдруг доходит, что девица в больших очках с квадратной оправой это не кто иная, как Бет Уинстон, очумелая фанатка Адама.

Меня всегда пугало – еще со времен их учебы, – как Бет таращилась на Адама своими огромными глазами-бусинами. А ненависть, которую она испытывала к Аве, напоминала одержимость из ужастиков. Но что самое интересное, они даже не были знакомы – вернее, Бет знала Аву не больше, чем какую-то растяпу, которая случайно опрокинула на нее кофе. Мы все понимали, что она следила за Авой из-за ее близости к Адаму, и эта вражда казалась нам непонятной и странной. Но алло, с тех пор прошло целых три года! Тогда какого хрена Бет ведет себя как слетевшая с катушек бывшая? С какого перепугу она дерзит девушке, которая никогда и не смотрела в ее сторону?

Появлению Бет я удивлен не меньше остальных. Однако шок резко сменяется настороженностью, когда с леденящей душу усмешкой она делает шаг в сторону Грейси. Вот тогда я понимаю, что не смогу просто так стоять и смотреть.

А дальше все происходит в мгновение ока: Грейси ударяется затылком о кирпичную стену, а потом, задыхаясь от боли, прижимается к ней