Трудности языка - Ксения Кононова Страница 2

Открываю дверь, и прямо на пороге меня застает аромат блинов. Теплый и домашний. После мороза щеки и руки колет миллиардами острых иголок. Опять забыл перчатки, а карманы не спасают. Бросаю сумку в прихожей, снимаю обувь, куртку и тихо прохожу на кухню. Пока мама не видит, хватаю горячий блин, обжигая пальцы и дуя на них. Никогда не беру нижний. Привычка. Знаю, что обожгусь, но каждый раз делаю одно и то же. Мама оборачивается и укоризненно смотрит карими глазами, как я стою с открытым ртом, пытаясь остудить во рту откушенный кусок.

— Привет, милый, — как всегда немного привстает, чтобы поцеловать меня в щеку. — Руки хотя бы вымой сначала.

Светлые волосы заколоты на затылке, а поверх халата с тигровой раскраской повязан передник. В руке зажата лопатка.

— Угу, — засовываю остатки блина в рот и шлепаю к ванной. По пути натыкаюсь на Ваньку.

— Контрольная по алгебре? — вопрос звучит так, будто он спрашивает самый тайный пароль из всех возможных, прежде чем впустить меня в тайное святилище.

— Нормально, — не останавливаясь.

— Сочинение?

— Отлично, — уже из ванной.

— Тема по испанскому?

Делаю вид, что не расслышал за шумом льющейся в раковину воды его вопроса. Но меня это не спасает. Мой старший брат появляется в дверном проеме и заслоняет собой проход. Короткий ежик русых волос, накаченные мышцы, не высокий рост и такой же, как у мамы карий цвет глаз. Мужественность, обусловленная обилием тестостерона. Иногда мне кажется, что кого-то из нас двоих точно усыновили. Мы абсолютно с ним не похожи, даже если брать в расчет почти семилетнюю разницу в возрасте. Его вопросительно приподнятая бровь красноречивее слов.

— Можно сказать, сдал.

— Можно сказать или сдал?

— Ну чего пристал? Все нормально. Иди свой бой смотри лучше.

Пока отец в своей геологической экспедиции на севере, Ванька самолично возлагает на себя ответственность за мою успеваемость в выпускном классе. Будто я сам не знаю, что на носу экзамены, а иностранные языки мне даются хуже всего.

— Опять без перчаток? — кивает на костяшки моих пальцев.

— Вадим — садист, — пожимаю плечами.

Он, усмехаясь, качает головой, но, взъерошив мою шевелюру своей медвежьей пятерней, разворачивается и исчезает в комнате. Вздыхаю и, глядя в зеркало, влажными руками пытаюсь пригладить светло-рыжие волосы с янтарным оттенком. Мой цвет волос, хоть и не яркий, но не раз становился предметом множества дразнилок в детстве, со временем я к этому привык. А теперь он и вовсе превратился в фетиш большинства девчонок в классе вместе с моими темно-голубыми глазами. Наверное, меня все-таки усыновили. Закрываю воду и вытираю руки, чуть морщась, когда мягкое махровое полотенце задевает счесанные ссадины. Уже несколько лет занимаюсь рукопашным боем, хотя это была идея Ваньки, а не мое личное желание.

Возвращаюсь на кухню и усаживаюсь за стол. Мама ставит передо мной тарелку с домашними пельменями и корзинку с хлебом. С аппетитом набрасываюсь на еду и не замечаю ее подозрительного взгляда.

— Саш, я тут подумала… Не хочешь походить к репетитору?

На миг перестаю жевать.

— К какому репетитору?

— Тебе нужен хороший аттестат, а с иностранными языками у тебя проблема.

— С английским более-менее, — бубню под нос, откусывая кусок хлеба. Времени свободного и так нет, а теперь еще и это. Секция для брата, репетитор для мамы… Когда я уже начну делать что-то для себя? Да и сидеть на протяжении часа или даже дольше с какой-нибудь бабулькой на пенсии один на один, пытаясь разобрать, что она хочет объяснить — нет никакого желания. Если она вообще захочет объяснять, а не просто возьмет деньги за то, чтобы посидеть со мной. Наслышан я о таких репетиторах от ребят из класса. Думал, меня эта участь не постигнет.

— Саш, у тебя профилирующий иностранный язык и тебе придется сдавать не только английский, но и испанский. А я пока вижу, что у нас с ним большая проблема.

— Мам, тебе деньги девать некуда? — устало.

Она будто чувствует слабину в моей интонации и тут же усаживается за стол напротив.

— А как же твоя мечта? Ты же собирался поступать на факультет туризма и гостиничного бизнеса. Сам знаешь, какие там требования к знанию иностранных языков, — несколько секунд молчит, а затем ставит перед фактом. — В общем, я уже договорилась. Очень хвалили. У Рокитских… ну, ты помнишь дядю Валеру с тетей Любой? — беспомощно киваю, понимая, что мое мнение спросили только для проформы. В очередной раз, — их Леночка ходила. Ей пары месяцев хватило, чтобы подтянуться. Я взяла номер телефона и позвонила…

Дальше я уже почти не слышу. Быстрая речь, наполненная какими-то именами, адресами и датами, проплывает мимо меня и мне лишь достаточно один раз не вовремя кивнуть, чтобы мама радостно обняла меня и, поцеловав в лоб, произнесла:

— Молодец, Саша. Я всегда тебя всем хвалю. Какой ты у меня ответственный и серьезный. Завтра первое занятие. Будешь заниматься три раза в неделю. По выходным и в среду. У тебя же вроде нет тренировок в среду?

Вздыхаю:

— Нет, мам, — на что я только что подписался?

Сжимая в руке клочок бумаги с адресом, ищу нужный мне дом. Добираться пришлось две остановки на метро и пятнадцать минут на маршрутке. Про себя я уже решил, что схожу только один раз, а потом откажусь от этой затеи с репетитором. Сам как-нибудь справлюсь. Не первый раз. Останавливаюсь у подъезда и по привычке поднимаю голову, отсчитывая этажи, уходящие в тусклое небо. Мне нужен седьмой. Делаю вдох и подхожу к железным дверям с домофоном. Нажимаю первую цифру, но дверь издает раздражающее пиканье и сама открывается. Подождав, пока из нее выйдет женщина с коляской, проскальзываю внутрь и вызываю лифт. Зайдя в этого подозрительно скрипящего монстра, стягиваю капюшон куртки и несколько раз встряхиваю головой, пытаясь уложить волосы. Рваная челка падает на глаза, и я привычным движением провожу пальцами по лбу, убирая ее в сторону. Нажимаю кнопку с цифрой семь и, пока лифт везет меня наверх, скучающе осматриваю богатую «наскальную живопись», щедро украшенную разноцветным многообразием жвачек, органично вписывающихся в дизайн и, втайне мечтая застрять между этажами и не попасть на занятие по вполне объективным причинам. Мои мечты имеют свойство не сбываться, поэтому створки лифта разъезжаются передо мной с очередным зубодробильным скрежетом, будто врата Ада, выпуская на лестничную площадку. Обвожу взглядом номера квартир и, отыскав нужную мне, подхожу ближе, нажимая на дверной звонок. Еще раз смотрю в