Трудности языка - Ксения Кононова Страница 3

Двери распахиваются, нарушая красочные картины моего воображения, и я вижу… Мозг на миг зависает, пытаясь подобрать сейчас хоть одно определение из всего моего словарного запаса. Я вижу… тебя. Это первое слово, пришедшее в мою голову. Не безличное «он» в третьем лице. Это ты. Меня даже не удивляет эта мысль. Я просто знаю. Хотя еще даже не догадываюсь о том, что это на самом деле значит для меня. Всего одной секунды достаточно для того, чтобы я забыл, зачем сюда пришел, зачем нажал на дверной звонок и зачем мне вообще репетитор. Нервно комкаю в руках ни в чем неповинный клочок бумаги и просто смотрю на тебя. Домашние тапочки и очки на месте, но во всем остальном ты ни капли не похож на репетитора. Немного старше меня. На вид около двадцати пяти. Высокий и худощавый. Темно-русые волосы слегка взъерошены и несколько прядей упало на чуть наморщенный лоб. Светлые глаза и рассеянная улыбка. На тебе потертые джинсы и серая кофта на молнии с капюшоном. Ты — бог.

- ¡Hola! Alejandro? — приветливо улыбаешься, чуть склонив голову на бок. Голос глубокий и низкий, с чуть уловимой хрипотцой. Он обдирает все внутри меня подобно какой-то непонятной комбинации бархата и наждака.

— Sí… - мямлю единственное слово, которое удается вспомнить из пятилетней программы изучения испанского. — Александр.

Ты немного отходишь в сторону, пропуская меня внутрь, и мне удается коснуться тебя краешком куртки. Вдохнуть на секунду твой запах. Что-то безумно свежее, как глоток чистого воздуха, и с особым волнующим оттенком. Апельсин?

— Soy Vicente, — забираешь у меня куртку и вновь улыбаешься.

Киваю в ответ, понимая, что ты не просто не пожилая бабулька на пенсии, но еще и ко всему прочему носитель языка. Господи, и где же мама тебя откопала? В эту секунду я одновременно и рад этому, и испытываю какой-то бессознательный благоговейный страх перед тобой. Будто наваждение сковало мои мысли, и я не в силах сбросить его с себя. Это что-то, что сильнее меня. Это что-то, что излучаешь ты. А я следую этому наваждению, не задумываясь о последствиях и опасности навсегда остаться в его плену. Твоем плену. Два абсолютно противоположных и непреодолимых желания рождаются внутри: сбежать и остаться. Они не борются между собой. Они просто есть. Оба. В равной степени. Будто одно не может существовать без другого. Как инь и янь. Две стороны одной медали. И оба наполняют меня каким-то болезненным восторгом.

Приглашаешь пройти в комнату и я, сняв обувь, автоматически тяну за ремешок сумку, следуя за тобой. Сквозь поток твоих фраз невозможно пробиться. Улавливаю лишь пару слов, но все равно не могу понять смысл. Неужели я настолько безнадежен? Или все дело в тебе? Как же мама с тобой договаривалась о занятиях? На испанском? Вряд ли.

— Ты понимаешь русский? — вдруг спрашиваю, будто это не я к тебе пришел изучать иностранный.

— Плохо, — но судя по твоему выражению лица, тебя это вовсе не смущает. Ты вновь переходишь на испанский, и первые десять минут я просто слушаю звук твоего голоса и наблюдаю за жестикуляцией, потому что не понимаю ни слова. Но это не важно. Как зачарованный наблюдаю за ярко выраженным кадыком на твоей шее, когда ты говоришь и сглатываешь.

Внезапно ты замолкаешь и как-то странно смотришь на меня. Несколько раз моргаю, пытаясь убрать идиотское выражение со своего лица, которое, очевидно, и заставило тебя замолчать. Да, я тебя не слушал. Туплю по-страшному и сам себя за это ненавижу. Какими-то дергаными движениями, наконец, открываю тетрадь и беру в руки ручку.

— What about English? I can repeat it if you don’t understand my Spanish… / Как с английским? Я могу повторить, если ты не понимаешь мой испанский…

«Oh, my God!» — приходит на ум, но я воздерживаюсь от своего восклицания, со всей отчетливостью понимая, что выгляжу полным дебилом. Хотя с английским мне все же проще, чем с испанским.

— Все в порядке. Просто чуточку помедленнее, — произношу на английском.

Ты согласно киваешь и начинаешь говорить медленнее, подбирая слова и делая паузы, наблюдая за моей реакцией. Не знаю как, но к концу занятия мне даже удается уловить смысл того, что ты объясняешь. Послушно делаю записи в тетради, стараясь унять слегка нервно подрагивающие руки, судорожно сжимая ручку и не задерживая на твоем лице подолгу свой взгляд.

Час заканчивается неожиданно быстро, и я понимаю это, когда ты захлопываешь книгу и просишь что-то подготовить на завтра. Тебе приходится несколько раз объяснить то, чего ты хочешь от меня, прежде чем я понимаю, в чем заключается мое домашнее задание.

Благополучно забыв о данном самому себе обещании сходить к репетитору всего один раз ради мамы, прощаюсь до завтра и выхожу в коридор. Выходишь следом за мной и ждешь, пока я оденусь. Чувствую спиной твое присутствие и взгляд. Это ощущение нервирует меня еще больше. Кажется, еще несколько секунд и я просто задымлюсь. Обуть кроссовки удается только со второй попытки. Хватаю куртку с сумкой и просто вываливаюсь из двери на лестничную площадку. Поспешно сбегая по ступеням, на ходу натягиваю рукава куртки и вдруг где-то между третьим и вторым этажами замираю и прислоняюсь к стене, пытаясь перевести дыхание, будто только что бежал марафонский забег. У меня нет отдышки. Это все твоя вина. До завтра я в безопасности от самого себя и своих непонятных реакций. Знаю, что вновь приду. Хотя от одной мысли о нашей новой встрече, у меня начинает сосать под ложечкой. Приду, не потому, что хочу заниматься испанским, а потому, что хочу вновь увидеть тебя.

Не замечаю, как преодолеваю оставшиеся лестничные пролеты и оказываюсь на улице. На морозе мое наваждение немного спадет, и я вновь возвращаюсь в реальность, в которой жил до того, как вошел в твой подъезд. Не задумываюсь над тем, что всего час времени разделил мою жизнь на «до» и «после». Хотя, нет. Не час, а секунда. Та самая, когда я увидел тебя и услышал звук твоего голоса. Натягиваю капюшон, пряча лицо в шарф, и достаю из кармана наушники. Несколько прикосновений к