Безупречный - Элси Сильвер Страница 21

Саммер указывает на стойку, и у меня сводит бедра от одного взгляда на нее.

— Нет, спасибо.

— Это потому, что ты получил травму? — Она одаривает меня плоской, ехидной улыбочкой. Я совсем не думаю, что я ее обманываю.

— Я не получал травму, — отвечаю я, чувствуя, как ее взгляд скользит по мне, словно пот, сейчас стекающий по моей спине.

Она вздыхает.

— Ладно. Ты не получил травму. Но… — Она скатывает штангу с себя и отталкивается от нее, чтобы встать передо мной. Я наблюдаю, как капелька пота стекает через ложбинку между грудями прямо в ее ярко-розовый спортивный бюстгальтер. — Представь, что наездник на быке был травмирован.

Саммер поворачивает ладонь в моем направлении и слегка расширяет глаза.

— Какую травму он мог получить?

Я смотрю на нее, понимая, что она делает, и пытаюсь решить, хочу ли я довериться ей настолько, чтобы пойти на это.

— Рук и плеч, — выпаливаю я. Она кивает, а мой взгляд опускается на перекладину, которую она толкала бедрами. — И иногда бедер.

Она постукивает пальцем по губам и задумчиво хмыкает.

— Итак, этому притворяющемуся наезднику на быке, вероятно, пошла бы на пользу специализированная тренировка, включающая определенные упражнения? И, может быть, небольшая разминка?

Я чувствую, как часть моего напряжения уходит. Чувствую облегчение от того, что это не превратилось в ругань или разговор о том, какой я безрассудный. Уперев руки в бедра, я натянуто киваю ей.

Она кивает в ответ, прежде чем заставить меня работать до тех пор, пока мой пресс не загорится.

Двадцать минут спустя я хриплю:

— Я отключаюсь. — И падаю на коврик, совершенно озверевший из-за миниатюрного источника энергии, который только что пытался убить меня своей «специализированной тренировкой».

Специализированной на том, чтобы убить меня.

— Хорошо, давай растянемся, — отвечает она, бросая коврик на землю и опускаясь на колени рядом со мной. Когда я поднимаю на нее взгляд, слабая улыбка касается ее губ, а ее глаза осматривают мое лицо.

— Почему ты выглядишь такой довольной собой? Я ведь вижу эту маленькую злую улыбочку, — выдыхаю я, все еще безуспешно пытаясь отдышаться.

Она смеется, потянувшись за каким-то длинным куском пенопласта, который она принесла ранее.

— Это обычная довольная улыбка. Было весело.

— Тебе нравится мучить мужчин ради удовольствия. Понял.

Она похлопывает меня по плечу.

— Только тех, кто этого заслуживает.

Я издаю смешок. Потому что я, вероятно, действительно этого заслуживаю.

— Ладно, сядь. Я собираюсь подсунуть это тебе под спину и дать тебе немного полежать на нем. Расправь плечи, выпрями грудь.

Она подталкивает меня сесть еще до того, как заканчивает предложение, и я оказываюсь с ней лицом к лицу. Ближе, чем следовало бы. Я вижу, как двигаются ее губы и как мелькают за ними ее белые зубы, пока она болтает без умолку.

Она понятия не имеет, насколько это отвлекает.

Когда она обхватывает меня пенопластовым валиком, я улавливаю запах вишни и соленый привкус пота.

— …и тогда ты позволишь своим плечам опуститься на пол.

Я пропустил большую часть того, что она сказала, но она ничего не замечает. Ее маленькая ладошка небрежно опускается на середину моей груди и прижимает меня к полу.

Я думаю о том, как плохо пахнет на птицеферме, чтобы не возбудиться. И как только ложусь плашмя, прислонившись спиной к округлому куску пенопласта, заставляю себя сосредоточиться на рядах огней надо мной и лязге тренажеров вокруг меня, а не на том, как она выглядит, нависая сверху и тихо бормоча:

— Хорошая работа.

Она считает себе под нос, а я закрываю глаза, пытаясь расслабиться на валике, позволяя себе расслабиться в растяжке на спину и грудь. Боль медленно ослабевает, когда ее прикосновение перемещается к передней части моего плеча, мягко надавливая вниз, углубляя растяжку.

— Как ощущения? — В голосе Саммер звучит любопытство.

Я смотрю на нее снизу вверх и замечаю серьезное выражение ее лица. Волосы у основания ее шеи, чуть ниже уха, влажные. Она действительно чертовски прелестна.

И все ее внимание приковано ко мне.

— Действительно хорошо, — отвечаю я сдавленным голосом. Затем рискую посмотреть ей в глаза и хрипло произношу: — Спасибо.

Она сияет, мягкая, довольная улыбка украшает ее лицо.

— Не за что. В любое время.

И вот так, я думаю, у меня появилось мое первое увлечение в спортзале.

10

Саммер

Папа: Сколько интервью ты назначила на эти выходные?

Саммер: Два.

Папа: Хорошо. Тебе нужно объяснить ему, что говорить. Он отказывается разыгрывать это как шутку, поэтому ему нужно, по крайней мере, казаться раскаивающимся.

Саммер: За то, что ударил парня, или за то, что предпочитает другие напитки?

Папа: И то, и другое. Мы могли бы попросить его пойти куда-нибудь, заказать стакан молока и позвонить кому-нибудь, чтобы он сфотографировался.

Саммер: Нет. Мы этого не сделаем. Даже не предлагай.

Папа: Почему?

Саммер: Потому что ему оно не нравится.

— Как поживает горячий ковбой? — спрашивает Вилла, и ее голос на другом конце линии звучит рассеянно.

— Хорошо. Отлично, — говорю я, наклоняясь над своей кожаной спортивной сумкой, чтобы сложить в нее все. Я подумала, что она может оказаться идеально подходящей для наших выходных вдали от дома, но я не умею путешествовать налегке.

— На самом деле? — Похоже, она удивлена, и я полагаю, что после нашего последнего разговора это имеет смысл.

— Ага. Мне кажется, что на этой неделе мы пришли к своего рода перемирию. Мы ходим на тренировки каждое утро, а потом я занимаюсь организацией поездок и отправкой запросов на интервью по городам, в которые мы направляемся. Думаю, если я смогу подготовить для него некоторые из этих новостных сюжетов, это пойдет ему на пользу.

Я решаю не упоминать, что вчера в спортзале чуть не залезла на него сверху. Что он выглядел слишком аппетитно, что его можно было бы съесть и что он наконец относился ко мне так, как будто не мог полностью ненавидеть меня.

— Ха. И он держится подальше от неприятностей?

— Вилс, он не собака, которая постоянно убегает со двора. В основном он спит, читает и помогает своему отцу и братьям по хозяйству на ранчо. Он не идиот, и здесь так много всего нужно сделать. Я не собираюсь пилить его и надирать ему задницу без необходимости.

Она многозначительно хмыкает.

— Но ты бы позволила ему прокатиться на твоей?

— Ладно, было приятно поболтать! Пока!

— Недотрога, — бормочет она.