Как найти любовь в книжном магазине - Вероника Генри Страница 25

Эмилия вздохнула. Было всего лишь полтретьего, а ей казалось, что если она сейчас ляжет спать, то не проснется до самого утра.

Должен был зайти друг отца Марлоу, они договорились позаниматься на виолончели Джулиуса. Эмилии очень хотелось исполнить на поминках «Лебедя» Сен-Санса, но она давно не играла, а свою виолончель продала, когда уезжала за границу.

Джулиус был одним из основателей квартета «Писбрук» вместе с великолепной Фелисити Мэннерс, которая ушла из квартета пару лет назад, когда из-за артрита уже не могла исполнять сложные произведения. Марлоу, вторая скрипка, занял место первой и теперь выбирал произведения и занимался их аранжировкой; они нравились и любителям, и снобам (а их в Писбруке было немало).

Квартет выступал в поместье Писбрук, каждое лето давал разнообразные концерты и играл на полудюжине тщательно отобранных свадеб, а также выступал на рождественской службе в церкви. Таким образом, квартет не занимал у его участников много времени и оставлял им возможность заниматься другими вещами. Их уважали и любили, но они никогда не собирались зарабатывать этим на жизнь и были просто увлечены музыкой.

Марлоу был вдохновителем их квартета, настоящим человеком Возрождения. Он незаметно сколотил небольшое состояние, сочиняя музыку для рекламных роликов, и был при этом великолепным скрипачом. Марлоу был одним из тех людей, которые заставляют вас поверить, что все возможно. Он ни на минуту не останавливался, но при этом у него находилось время для каждого.

Хотя Марлоу был ближе по возрасту к Эмилии – кажется, ему исполнилось тридцать, – они с Джулиусом были похожи как братья, часами сидели за кухонным столом, распивая американское каберне, и решали, какую программу выбрать для квартета. Вместе смотрели сериал «Во все тяжкие», потягивая текилу и заедая ее мексиканскими тако, каждый год составляли новогоднюю викторину для «Писбрук армс» с чудовищно сложными вопросами.

Эмилию всегда тянуло к Марлоу, и время от времени она задумывалась, не может ли между ними возникнуть что-то большее, чем дружба, но почему-то все эти годы либо она, либо Марлоу постоянно были заняты. У него была вереница гламурных девчонок, обычно музыкантов, которых он любил спокойной и рассеянной любовью, вечно занятый очередным проектом.

Когда Эмилия позвонила Марлоу и попросила помочь отрепетировать «Лебедя», Марлоу сразу откликнулся.

– Это замечательно, – сказал он ей по телефону. – Твой отец был бы очень рад. Не могу выразить словами, какая это потеря для квартета. Мы попросили Фелисити временно к нам присоединиться, хотя это и непросто. Петра, конечно же, остается на альте. Дельфина сможет заменить Джулиуса, хотя виолончель не ее основной инструмент, так что с Джулиусом ей не тягаться. Только не говори ей, что я так сказал, а то она мне голову оторвет.

Дельфина преподавала французский язык в местной средней школе, и Эмилия была совершенно уверена, что Марлоу и Дельфина встречаются. Джулиус как-то намекнул на это, с оттенком неодобрения, что удивило Эмилию. Ее отец редко кого-то осуждал, но Дельфина казалась ему неприятной.

«Она всегда подходит слишком близко. И я никогда не знаю, что у нее на уме».

«Она очень привлекательна», – отвечала Эмилия.

Они с Дельфиной встречались несколько раз в разных ситуациях, но Эмилия инстинктивно понимала, что они никогда не станут подругами. Дельфина была модницей, всегда безупречно накрашенной, скрытной, властной, совершенной противоположностью Эмилии.

Джулиус покачал головой: «Она страшная. И ничего не ест. Не знаю, что Марлоу в ней нашел».

Зато Эмилия это знала. Дельфина была объектом мужских фантазий.

«Она очень требовательна, – добавил Джулиус. – Надеюсь, в конце концов Марлоу это надоест».

Эмилия рассмеялась. «Только не критикуй ее, – посоветовала она. – Иначе его еще больше к ней потянет».

Марлоу явился незамедлительно. Он крепко обнял Эмилию. На нем было кашемировое пальто, теплое и мягкое, а волосы были убраны под вязаную шапку.

– Как ты? – спросил он.

Эмилия пожала плечами:

– Сам понимаешь. Горюю.

– Это ужасно.

– Да.

– Я так скучаю по нему. Думаю, не зайти ли мне к старине Джулиусу пропустить по стаканчику. А потом вспоминаю… Так что даже не могу представить, что чувствуешь ты.

Марлоу бросил пальто на диван и остался в черных обтягивающих джинсах, сером вязаном свитере и бордовых ботинках «Челси». Когда он снял шапку, его черные кудри рассыпались по плечам.

Его взгляд упал на виолончель Джулиуса, стоявшую в углу комнаты.

– Можно? – спросил он, не осмеливаясь подойти к инструменту.

– Конечно, проходи.

Он прошел через комнату и снял виолончель с подставки. Длинными тонкими пальцами провел по струнам, прислушиваясь к их звучанию и подкручивая колки, пока не добился нужного. Эмилия с горечью подумала: что же такое Джулиус мог исполнять в последний раз? Он играл каждый день. Это был его способ отдохнуть. Он никогда не считал игру серьезным занятием.

Она завороженно наблюдала за Марлоу, пока тот настраивал виолончель; ее всегда волновало то, как настоящий музыкант обращается с инструментом – совершенно уверенно и мастерски. Сама она никак не могла поднять свое исполнение на новый уровень, потому что всегда немного опасалась, что это инструмент управляет ею, а не наоборот.

Марлоу взял смычок Джулиуса и стал водить по нему канифолью, пока тонкие волоски не стали гладкими, как шелк. Затем сел, провел смычком по каждой струне, и в тихой гостиной ноты зазвучали громко и отчетливо. Он начал наигрывать мелодию, короткое резкое стаккато, и Эмилия улыбнулась, узнав «Smooth Criminal» Майкла Джексона. Неожиданно для виолончели.

Затем Марлоу перешел к певучей мелодии, незнакомой для Эмилии. Закончил, встал и указал ей на сиденье:

– Твоя очередь.

– Я несколько лет не играла. Собиралась потренироваться, пока ты не пришел, но…

– О да. Эти роковые слова. «Я собиралась потренироваться». Давай-ка забудем про них!

Эмилия покраснела. Теперь играть будет еще сложнее. Гениальные музыканты гениальны потому, что постоянно тренируются, а не только потому, что талантливы.

Она разогрелась, сыграв несколько гамм. Было удивительно, как хорошо она все это помнила. Ее пальцы почти инстинктивно двигались вверх и вниз по струнам, нажимая и отпуская их, чтобы извлечь нужную ноту, а затем Эмилия перешла к арпеджио, чтобы активировать мышечную память.

– Вот видишь? – сказал Марлоу, очень довольный. – Руки помнят. Это как езда на велосипеде. Тебе просто нужно выделять на это время.

Эмилия достала из стопки на пианино ноты «Лебедя». И начала играть. Много лет назад она играла это произведение на отчетном концерте, кажется в выпускном классе. Тогда все прошло идеально, и она получила отличную оценку. Но это было давно, а сейчас ее игра была ужасной. Она