Любовь на уме - Али Хейзелвуд Страница 31

Мы обсуждаем детали еще пару часов, решив, что в течение следующих недель я сосредоточусь на картировании индивидуальных мозгов первой партии астронавтов, пока инженеры дорабатывают оболочку. В присутствии Леви его команда, как правило, быстрее соглашается с моими предложениями — этот феномен известен как Sausage Referencing. По крайней мере, для нас с Энни. В ситуациях Cockcluster или WurstFest, когда за вас поручится мужчина, это поможет вам быть принятым всерьез — чем выше рейтинг мужчины, тем выше его сила Sausage Referencing.

Примечательный пример: Доктор Кюри изначально не была включена в номинацию на Нобелевскую премию за теорию радиоактивности, которую она придумала, пока Гёста Миттаг-Леффлер, шведский математик, не вступился за нее перед комитетом по присуждению премии, состоящим из одних мужчин. Менее примечательный пример: на полпути моей встречи с инженерами, когда я заметила, что мы не сможем стимулировать глубоко височную долю, Фред сказал мне: — Вообще-то, мы можем. Я ходил на занятия по нейронауке в бакалавриате. — О, Боже. Это было, наверное, две недели назад. — Я уверен, что они стимулировали медиальную височную долю.

Я вздыхаю. Внутри. — Кто?

— Что-то… Уэлч? В Чикаго?

— Джек Уолш? В Северо-Западном?

— Да.

Я киваю и улыбаюсь. Хотя, возможно, мне не стоит улыбаться. Может быть, причина, по которой мне приходится иметь дело с этим дерьмом, в том, что я слишком много улыбаюсь. — Джек не стимулировал гиппокамп напрямую — он стимулировал затылочные области, связанные с ним.

— Но в статье…

— Фред, — говорит Леви. Он откинулся на спинку стула, став карликом, держа в правой руке наполовину съеденное яблоко. — Я думаю, мы можем поверить на слово доктору наук, нейробиологу с десятками публикаций по этому вопросу, — добавляет он спокойно, но авторитетно. Затем он снова откусывает яблоко, и на этом разговор заканчивается.

Видите? Sausage Referencing. Работает каждый раз. И каждый раз мне хочется перевернуть стол, но я просто перехожу к следующей теме. Что я могу сказать? Я устала.

И теперь мне хочется яблока.

Мой желудок урчит, когда я выскальзываю, чтобы наполнить свою бутылку с водой. Я с тоской думаю о Lean Cuisine, который сейчас размораживается на моем столе, когда слышу.

— Мяу.

Я сразу же узнаю это щебетание. Это мой котик — ну, котик — подглядывает за мной из-за фонтанчика с водой.

— Привет, милая. — Я опускаюсь на колени, чтобы погладить ее. — Куда ты пропала на днях?

Чириканье, мяуканье. Какое-то мурлыканье.

— Что ты делаешь в одиночестве?

Удар головой.

— Ты охотишься на мышей? Ты работаешь в правоохранительных органах? — Я смеюсь над собственным каламбуром. Кот бросает на меня язвительный взгляд и уходит. — Да ладно, это была хорошая шутка. Это было шип-терично!

Последний возмущенный взгляд, и она сворачивает за угол. Я хихикаю, затем слышу шаги позади себя. Я не оглядываюсь. Мне это и не нужно, так как я уже знаю, кто это. — Там была кошка, — слабо говорю я.

Леви проходит мимо меня, чтобы наполнить свою бутылку с водой. Он такой высокий, что ему приходится горбиться. Его бицепсы проступают под хлопком рубашки. Он был таким большим в аспирантуре? Или я стала еще ниже? Может, это из-за стресса. Может быть, это ранний остеопороз. Надо купить тофу с повышенным содержанием кальция. — Точно, — говорит он безразлично. Его глаза смотрят на воду.

— Нет, по-настоящему.

— Ага.

— Я серьезно. Она пошла в ту сторону. — Я указываю направо. Леви смотрит в том направлении с вежливым кивком, а затем идет обратно в комнату, потягивая свою воду.

Я остаюсь стоять на коленях посреди коридора и вздыхаю. Мне все равно, верит ли мне Леви Уорд.

Он, наверное, все равно ненавидит кошек.

— Оборудование готово. И Гай настроил наши компьютеры, — говорит Росио, когда мы возвращаемся в наши квартиры.

Я улыбаюсь, вдыхая душный послеполуденный воздух. — Потрясающе. Как работалось с Гаем и Кейли?

— Как работалось с твоим пожизненным заклятым врагом?

Я бросаю на нее зловещий взгляд. — Ро. — Мое время с ней — идеальная практика для дочери-подростка, которой у меня, возможно, никогда не будет.

— Все было хорошо, — бормочет она. Я хмурюсь от ее тона.

— Ты уверена?

— Да.

— Это не звучит нормально. Есть какая-то проблема?

— Да. Несколько. Глобальное потепление, системный расизм, перенаселение экологических ниш, ненужный американский ремейк шведского романтического шедевра ужасов Let the Right One In…

— Росио. — Я останавливаюсь на тротуаре. — Если тебя что-то не устраивает в том, как с тобой обращаются, если Гай заставляет тебя чувствовать себя неловко, пожалуйста, не стесняйся…

— Ты видела Гая? — насмехается она. — Он выглядит как безобидное дитя любви суриката и алтарника.

— Это очень грубо и, — я моргнула, — тревожно точно, но, похоже, у тебя был неприятный день, так что если тебя что-то беспокоит, я… — Она бормочет что-то, чего я не могу расслышать. Я наклоняюсь ближе. — Что ты сказала?

Еще один невнятный ответ.

— Что? Я не могу…

— Я сказала, что ненавижу Кейли. — Она кричит это так громко, что мужчина, толкающий коляску на другой стороне улицы, поворачивается и смотрит на нас.

— Ты ненавидишь… Кейли?

Она разворачивается и начинает идти. — Я сказала то, что сказала. — Я спешу за ней.

— Подожди, ты серьезно?

— Я всегда серьезна.

Это не так. — Она тебе что-то сделала?

— Да.

— Тогда скажи мне, пожалуйста. — Я положила руку ей на плечо, пытаясь успокоить. — Я здесь для тебя, что бы это ни было…

— Ее дурацкие кудри, — выплюнула Росио. — Они похожи на чертову