Эти Золотые короли - Рейчел Джонас Страница 32

– Отец моего парня, – признаюсь я, а потом набираюсь смелости и добавляю: – Вин Голден.

Робби издает циничный смешок.

– Ну конечно.

Я хмурюсь, услышав его реакцию.

– Что-то не так?

Он снова вздыхает.

– Вин Голден – тот, кого мы называем «неприкасаемым». Один из тех, кто имеет отношение ко многим аспектам жизни города, владеет такой большой его частью, что практически окружен властью.

На этом детектив Робби останавливается, и я не понимаю причины. Возможно, это означает, что он мне не верит или что ему больше невыгодно заниматься этим делом, если в нем замешан Вин.

– Расскажи мне точно, что он тебе сказал, – предлагает детектив Робби.

Я глубоко вздыхаю, моля Бога, что не совершила ошибку, позвонив в полицию.

– Ну, он приехал к моему дому и попросил меня сесть в его внедорожник, чтобы поговорить, – я уверена, вы это видели, когда Пандора выложила пост. Но, прежде чем разговор закончился, он сказал, что, если я не расстанусь с его сыном в течение следующих двух месяцев, он заберет у меня Скарлетт. А затем и меня заставит исчезнуть.

– Он сказал именно «два месяца»?

– Да.

– И Пандора написала об этом инциденте?

– Написала, – подтверждаю я, кивая, как будто мы сидим в одной комнате.

– Я поручил одному из членов нашей оперативной группы следить за Пандорой и сообщать обо всем подозрительном. Он никогда не упоминал о твоей встрече с Вином. Вероятно, предположил, что тот пост – очередная бесполезная чушь, которую Пандора нередко публикует. Полагаю, нам следует присмотреться внимательнее, – заключает детектив, с чем я не могу не согласиться. Особенно учитывая, что Пандора, похоже, ведет ожесточенную войну с теми, кто пытается выяснить ее личность.

– Наверное, это хорошая идея. Я много лет не скачивала себе ее приложение, но теперь понимаю, что оно, по крайней мере, предупреждает, когда все летит в тартарары, – говорю я с невеселым смешком.

– Думаю, так и есть. Но, возвращаясь к твоей встрече с Вином – это все, что он сказал?

Я немного осекаюсь, когда слышу, что детектив относится к этой теме немного легкомысленно.

– Ну, он упомянул, что какие-то люди уже заинтересовались мной. Это же должно что-то значить?

Я слышу, как на заднем плане царапает по блокноту ручка.

– Что-нибудь еще?

Да я знаю еще миллион подробностей, но не уверена, какими можно делиться, а какими нет, поскольку до сих пор понятия не имею, стоит ли полностью доверять детективу Робби. Так что я не рассказываю о телефонах, фотографии, связи Вина с Полом и о том, как Уэст подслушал разговор о гроссбухе.

– Это все.

Снова царапанье ручкой по блокноту.

– Хотя я считаю – и мы оба согласимся с этим, – что для мужчины его возраста крайне неуместно донимать девушку твоего возраста, Блу, но здесь все-таки нет ничего криминального. Мне жаль. Если быть честным, то я постоянно с таким сталкиваюсь. Родители с северной стороны города не приходят в восторг, когда их дети общаются с детьми с юга. Вероятно, тут дело в этом. Особенно учитывая, что Вин, как известно, одержим имиджем своей семьи.

Как только он произносит эти слова, я тут же понимаю, что звонок был ошибкой.

– Но я не хочу, чтобы ты думала, будто я пренебрегаю твоим беспокойством, – добавляет он как раз в тот момент, когда я мысленно обвиняю его в равнодушии. – Тебя услышали, хорошо? И если тебе нужно будет сказать мне что-то еще, если ситуация станет странной, не стесняйся, звони. Поняла?

Глубокий вдох. Ты попыталась.

– Ага.

– Хорошо. Постарайся насладиться выходными. Я передам Дез, что ты спрашивала о ней.

– Конечно. Спасибо.

Звонок заканчивается и ни к чему меня не приводит. Детектив Робби, наверное, теперь думает, что я параноик, но я не могла раскрыть все свои карты. Не сейчас, когда все еще не уверена, кому можно доверять. Если он не так чист, как я думаю, то все, что я скажу, может дойти до Вина, и нам крышка. Пока мне приходится довольствоваться мыслью о том, что, по крайней мере, кто-то еще в этом городе подозревает Вина в причастности к пропаже девочек.

Немного, конечно, но это все, что у меня есть на данный момент.

Глава 18

Блу

– Мне очень жаль, – говорю я посетителю, на колени которому только что вывалила полную корзинку хлеба. Могло быть и хуже. Это мог быть суп или кофе.

Парень не разозлился, но мне тем не менее неловко. Все утро и большую часть дня я отвлекалась на недавний разговор с детективом Робби. Не могу поверить, что я действительно думала, будто это сработает. Возможно, если бы я была вольна поделиться всеми имеющимися у меня подробностями, все могло бы сложиться по-другому, но в нынешнем виде этот звонок был совершенно бессмысленным.

Дядя Дасти бросает на меня красноречивый взгляд, когда я выбрасываю в мусорное ведро то, что в общем-то было вкусным хлебом.

– Ты в порядке?

Я киваю.

– Все хорошо. Просто я немного не в себе.

– Ты уже готова рассказать мне, что случилось с твоей рукой? – спрашивает он, напоминая мне о порезах.

– Нет.

Я выдавливаю из себя улыбку, беру гамбургер и картошку фри, которые он только что приготовил для одного из моих столиков, и убегаю, прежде чем он сможет продолжить расспросы.

– Ваш заказ. Приятного аппетита.

Милая пожилая леди улыбается мне, и я отправляюсь за свежим кофе, чтобы наполнить пустые чашки. Если я буду чем-то занята, возможно, не буду так много думать.

Над дверью звенит колокольчик, и я оборачиваюсь. Слегка пошатываясь и опираясь на трость, входит Роджер – один из наших постоянных посетителей по воскресеньям. В руке у него большой тонкий конверт, и он пристально смотрит на меня.

– Кажется, это для тебя, милая, – протягивает он конверт.

Вытирая руки о фартук, я подхожу к Роджеру, чертовски сбитая с толку. Что происходит?

– Для меня?

Он пожимает плечами.

– Так сказал мне молодой человек. Или, может, это была девушка. Черт его знает. Кто бы это ни был, он напугал меня до смерти, когда подошел ко мне во всей этой ерунде – клоунской маске, толстовке с капюшоном, перчатках. Если подумать, то ни дюйма кожи не было видно. Молодежь в наши дни такая странная.

Как бы я ни боролась с паранойей, поглощающей мой день, в этот момент она одержала очередную победу.

– Спасибо, – говорю я, нерешительно беря конверт из рук Роджера. Он медленно направляется к вешалке, а я остаюсь смотреть на… что бы это ни было.

Моего