За год до смерти я встретил тебя - Ао Морита Страница 34

Он подсел поближе, и я его ненароком схватила за руку. Первый раз держала за руку мужчину, кроме папы. У Акито-куна большие руки. Оно и понятно, он же парень, но все равно обратила внимание. Я бы так с ним вечность просидела, но тут пришла Ая-тян, и Акито-кун уехал домой. Я думала, у меня сердце не выдержит, так колотилось.

У меня тоже чуть сердце не остановилось. Ты меня чуть не убила xD

Я думаю, Миура специально выжидала подходящий момент у двери. Вот прям зуб даю!

Запись защищена паролем.

Этот пост Харуна скрыла под кодом из четырех цифр. Я вводил разные комбинации, но в конце концов махнул рукой. Меня, конечно, терзало любопытство, но я решил, что попробую снова в следующий раз. Пролистнул дальше.

Следующая запись завершала дневник.

Она оставила ее вечером после нашего последнего разговора.

Видимо, написала после того, как я ушел домой.

18 ноября.

Я потеряла сознание. Говорят, чуть не умерла.

Написала Акито-куну и Ае-тян, и они приехали.

Даже удалось с Акито-куном поболтать с глазу на глаз. Мы поговорили о том, как познакомились. Предавались прекрасным воспоминаниям.

Он рассказал о человеке, который прожил еще десять лет после того, как врачи пообещали ему всего год. Хочу так же, поэтому решила каждый день бороться с болезнью.

Перед сном написала письма. Маме, Акито-куну и Ае-тян. Спрятала в альбоме.

Акито-куну в конце письма рассказала о своих чувствах. Уверена, он догадается, о чем я говорю. Я сделала так, чтобы никто больше не понял, только мы с ним. Хотя он порой такой твердолобый, может, и не сообразит. Надеюсь, что да.

Добавлено 18 ноября, 22:33.

Перечитала дневник.

Что будет с блогом, когда я умру? Исчезнет или так и останется висеть, никем не прочитанный? В любом случае жалко. Поменяла название. Может, Акито-кун с Аей-тян когда-нибудь найдут.

Это день нашего последнего разговора? Я думаю, если бы не тот раз, я не согласился бы на операцию. Спасибо тебе огромное, Харуна! Если бы не ты, я бы уже умер.

Ты такая молодчина, что каждый день боролась с болезнью. Отдыхай.

И спасибо, что сменила название блога. Я правда нашел.

Ты про то самое письмо? Вернусь домой – еще раз перечитаю.

Я прокомментировал все записи. Когда писал под последней, не удержал слез.

Показалось, как будто мы еще раз встретились.

Если честно, про «чувства» в письме я толком не понял. Ни я, ни Харуна так ничего и не сказали друг другу до самого конца.

Эпилог

А вскоре госпитализация подошла к концу.

Встречать меня приехали и отец, и мама, и Нацуми. Когда возвращались домой, родители заняли передние сиденья, а нас с сестрой посадили сзади. Нам предстоял долгий путь: около четырех часов. Давно мы уже не путешествовали всей семьей на такие расстояния.

– Слушайте, раз Акито поправился, мы теперь можем куда-нибудь съездить? – спросила Нацуми, подавшись вперед.

– Можем… Только он же не вылечился насовсем. Посмотрим, как себя будет чувствовать, – спокойно ответил отец, и наши глаза встретились в зеркале заднего вида.

Я тут же отвел взгляд на проплывающие мимо пейзажи. Машина свернула на высокоскоростную трассу.

– Да я в любой момент готов. Хоть на источники, хоть в парк развлечений, – отозвался я, застегивая ремень безопасности.

– Правда?! – тут же оживилась Нацуми. – А когда мы поедем? Бабушку тоже скоро выпишут, давайте с ней вместе!

– Можно на следующих выходных или на весенние каникулы. Как ты, Акито?

– Да не против.

– Куда поедем? – с улыбкой поинтересовалась мама, и Нацуми тоже весело рассмеялась. Добрую улыбку я разглядел и на лице отца через зеркало.

Больше до самого дома разговор не прерывался, и в салоне стало по-настоящему уютно.

Я впервые рассказал семье про Харуну. Все-таки целых четыре часа – этого с лихвой хватило на всю нашу историю от первой до последней встречи. Я то смеялся, то плакал. Семья слушала.

Показалось, что вернулись те светлые дни, когда мы все так дружно ладили.

* * *

В школу я снова пошел в середине февраля.

Слух о том, что у меня больное сердце, уже расползся по классу. Оно и понятно: я же не появлялся целый месяц после каникул, и родителям пришлось поговорить с учителями. Хотя о прогнозе на остаток моей жизни мы умолчали.

Миура училась в другой параллели, и ей я объяснил все сам. Но не в школе, потому что там атмосфера не особо располагала, а вечером позвонил из дома. Сказал, что больное сердце, а что проживу совсем недолго – не сказал.

– Привет, Хаясака-кун! Ты, говорят, в больнице лежал? Без тебя класс опять пересадили, и мы опять с тобой соседи. До конца триместра всего ничего, но рад, что ты составишь мне компанию!

С такими словами, в очередной раз поправляя очки, меня встретил Такада. На этот раз я попал за последнюю парту среднего ряда. Эри сидела спереди сбоку. Вполне неплохая рассадка.

– Такада-кун, мне кажется или у тебя очки не по размеру? Может, сначала не книжками озаботишься, а купишь новую оправу? – наконец не выдержал я, и глаза собеседника за стеклами округлились.

– Так нет, меня все устраивает. Я специально такие выбрал, – объяснил Такада, открыл книгу и углубился в чтение.

Отныне я решил говорить людям все, что думаю. Операция отсрочила мою смерть, но я хочу прожить остаток жизни без сожалений, чтобы не бояться, когда же она оборвется.

В тот день я после занятий впервые за долгое время наведался в художественный кружок. Уже год там не появлялся, но формально все еще в нем состоял. Остальных ребят не было, потому что в этот день они отдыхали, но в шкафу у дальней стены опустевшего кабинета все еще покоились мои рабочие инструменты. Я их вытащил и установил на мольберт белоснежный холст. Для начала набросал карандашом эскиз.

Рука не дрогнула. Ведь я еще не выполнил задание с последней картиной в жизни.

Когда закончил с эскизом, выдавил на деревянную палитру масляные краски. Пришло время нанести на холст цвет. От знакомого запаха в носу защекотало. До чего приятно!

И вдруг мне подумалось: пусть это будет не лебединая песнь, а первая картина моей второй жизни. Вот уже год прошел с тех