Мы упадем первым снегом - Айла Даде Страница 38
- Категория: Любовные романы / Прочие любовные романы
- Автор: Айла Даде
- Страниц: 100
- Добавлено: 2024-12-01 12:13:38
Мы упадем первым снегом - Айла Даде краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Мы упадем первым снегом - Айла Даде» бесплатно полную версию:Когда Пейсли приезжает в заснеженный Аспен, не имея ничего, кроме коньков, от очаровательной зимней страны чудес у нее перехватывает дыхание. Когда девушка видит Серебряное озеро, покрытое сверкающим слоем льда, на фоне величественных Скалистых гор, она на мгновение забывает, что бежит от своей старой жизни. Отныне для нее важно только будущее: талантливая фигуристка соглашается на должность тренера в самой престижной школе Аспена и втайне мечтает об Олимпийских играх. На пути к вершине она ни при каких обстоятельствах не может позволить себе отвлечься, особенно на эгоцентричного сноубордиста Нокса. Всеми прославленный и невероятно привлекательный, он находится в центре внимания на каждой вечеринке. Пейсли пытается игнорировать влечение между ними, потому что он ей не подходит, пока она неожиданно не обнаруживает в нем другую сторону…
Мы упадем первым снегом - Айла Даде читать онлайн бесплатно
– Ребята от него в восторге, – говорит он. – Особенно Большой По.
– Большой По? – при слове «спонсоры» мне в голову приходят образы солидных мужчин в костюмах. Но при имени «Большой По» представляется скорее очень пухлый футболист из старшей школы. – Мне точно нужно платье, если у гостей имена типа «Большой По»?
Нокс смеется:
– Его зовут не совсем так.
Надо же, неужели?
– Его настоящее имя – доктор Эдвард Хансинг.
– Тогда я бы, конечно, тоже додумалась бы звать его «Большой По», – говорю я.
– Это инсайдерская шутка, – он останавливает машину в переулке у колокольни, где Уильям, судя по всему, ведет оживленную беседу с уличным музыкантом.
– «По» – это от слова «Potato» – «картофель».
– Мне стоит знать, как доктор Эдвард Хансинг стал ассоциироваться с картошкой?
Нокс усмехается:
– Вряд ли.
Мы выходим из машины, и Нокс обходит ее, чтобы подойти ко мне. В свете чугунных фонарей я вижу, как вокруг него кружится снег, одна снежинка падает ему на щеку. Он вытирает ее с лица и одаривает меня улыбкой. Мне хочется протянуть руку и погладить ямочку на его щеке. Эта мысль приводит меня в ужас.
– Нам нужно немного поторопиться, – говорит Нокс, глядя на большие часы на колокольне. – Магазины скоро закроются.
– Но это же чушь, Уильям, – слышим мы голос уличного музыканта, проходя мимо него. – Ты не можешь говорить такое всерьез.
– Это написано в уставе, – упрямо отвечает Уильям. – Это написано в уставе много лет, и много лет уличные музыканты его соблюдают.
– Но я же единственный уличный музыкант в Аспене.
Уильям отчаянно качает головой, а затем замечает нас.
– Нокс, как ты вовремя. Не мог бы ты сказать Вону, что он должен соблюдать устав?
– О чем речь? – спрашивает Нокс.
Музыкант тяжело вздыхает и опирается на футляр гитары.
– Я пел рождественские гимны. Но Уильям считает, что это можно делать только в двадцатых числах декабря. А до этого, – он рисует в воздухе кавычки, – «устав это запрещает».
– Ой, Уилл, – говорит Нокс. – Ты серьезно?
Уильям возмущен:
– Устав…
– Он даже не официальный, – Нокс потирает виски и ненадолго закрывает глаза. – Мы это уже не раз обсуждали. Это просто бумажка, которую ты сам сочинил.
– И жители этого города мне за это очень благодарны!
Что-то я в этом сомневаюсь. И судя по тому, как Нокс улыбается при этих словах Уильяма, я, похоже, права. С извиняющимся видом он обращается к уличному музыканту:
– Играй и дальше рождественские гимны, Вон. Уже середина декабря. Это совершенно нормально.
Уильям, кажется, в ярости. Мне с трудом удается сохранять спокойное выражение лица. Уж слишком смешно, насколько такая мелочь выводит его из себя.
Уильям тычет пальцем сначала в Нокса, а потом в Вона:
– Этот вопрос мы затронем на следующем городском собрании.
Нокс закатывает глаза:
– Как скажешь, Уилл.
Мы идем дальше, и впервые с момента моего приезда в Аспен я знакомлюсь с изысканной стороной этого городка.
– Здесь в основном закупаются туристы, – поясняет Нокс.
Я рассматриваю элегантную одежду в витринах и изумляюсь, когда в поле зрения попадает один дизайнерский бренд за другим.
– Мы не сможем купить здесь платье, – говорю я. – Это слишком дорого!
Он пожимает плечами и машет мне рукой, чтобы я шла за ним через дорогу:
– Считай это рабочей одеждой.
Я следую за ним к бутику, над дверью которого висит стильная табличка с надписью «Валентино»:
– Ага, конечно. Рабочая одежда за тысячу с лишним долларов?
– Тебя успокоит, если я скажу, что папа сможет списать их с налогов?
– Немного.
– Отлично. Тогда идем.
Мы заходим в бутик, и мне вдруг кажется, что я больше не в Аспене. Здесь все выглядит совсем иначе! Ни деревянного пола в рустикальном стиле, ни потрескивающего огня в камине. Будто у города две стороны. И, честно признаться, мне больше нравится зачарованная зимняя Страна чудес с ее милыми кафе, уютными ресторанчиками и украшенными узкими улочками, где все друг друга знают.
Поскольку у нас осталось мало времени, мне приходится искать платье в этом бутике, но я отчаиваюсь уже на первых примерках. Продавщица подбирает для меня разные фасоны и цвета, которые, по ее мнению, подойдут к моим глазам, но ни одно из платьев меня не впечатляет. Не потому, что они некрасивые, а потому, что они мне просто не идут. Версия меня в каком-нибудь из этих дорогих платьев… это просто не я.
Я выхожу из примерочной еще в двух платьях и качаю головой. Продавец-консультант хмурится, но ничего не говорит, забирает одежду из моих рук и спешит прочь.
Вздохнув, Нокс встает с обитого бархатом пуфика, который он занял, войдя в бутик, и с которого так и не вставал.
– Это всего на один вечер, хорошо? После этого можешь сжечь его, если захочешь, мне все равно.
– Я знаю. Просто… – я на мгновение прислоняюсь головой к стене примерочной. – Не знаю. Странно это как-то.
– Понимаю, – по его голосу не скажешь, что он сказал это просто так. Мне кажется, он действительно меня понимает.
– Просто попробуй, ладно? Представь, что это не по-настоящему. Ролевая игра, всего на один вечер.
Я натягиваю на лицо слабую улыбку:
– Хорошо.
В этот момент возвращается продавщица. Из ее хвоста выбилась прядь волос. Когда она протягивает еще одно платье, вид у нее отчаявшийся:
– Это последнее в вашем размере.
С благодарной улыбкой я беру его и ухожу в примерочную. Это черное платье длиной чуть выше колена, ткань украшена бисером и пайетками. Мне нравится V-образный вырез, потому что он подчеркивает мои ключицы, а они, как ни странно, нравятся мне больше всего. Благодаря шелковому подкладу мое тело прикрыто в нужных местах, и я должна признать, что платье мне нравится. С неуверенной улыбкой на губах я выхожу из примерочной.
Нокс поднимает глаза от своего журнала. Я понимаю, что он сглатывает. Его взгляд скользит с моего лица по моему телу, его губы на мгновение приоткрываются, прежде чем он снова берет себя в руки.
– Хорошо, – говорит он медленно, растирая бедра. – Я как раз собирался что-то сказать, но, э-э, прости… ты такая красивая, что я просто забыл.
Моя улыбка становится шире:
– Я его беру.
Некоторое время мы молча идем по улицам Аспена. Я рада, что Нокс несет черную сумку «Валентино», в которой лежит мое новое платье. С ней я бы чувствовала себя неловко, и, думаю, Нокс это понимает.
Мы уже почти прошли дорогие бутики, когда я вижу, как две девушки рядом с Abercrombie & Fitch тычут на нас пальцем и визжат.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.