Охраняемое сердце (ЛП) - Леблан Блэр Страница 39

Боже, я снова нуждался в ней. Впервые за много лет мне стало хорошо.

Достаточно хорошо, чтобы посмотреть на Квентина и улыбнуться.

— Мне все равно, что ты думаешь.

***

Тупоголовый сенатор дал премию за спасение жизни своей дочери. Встретив нас в отеле, он сунул мне в руку чек. Пятьдесят баксов. Интересно, знают ли избиратели Монтгомери, чего, по его мнению, стоит его дочь?

По-видимому, не очень много. Несмотря на отчет об оценке угрозы от его охранной фирмы, он удвоил свое участие в фотосессии на показ. Множество статей, сообщавших об обвинении конгрессмена в мошенничестве с Телеграфом, потрясли Монтгомери.

Видеть его растерянным было приятно.

Я шел по Потомаку, обходя бегунов и туристов, направляясь к национальному торговому центру. Розовые цветы были сложены под деревьями вдоль реки. Грузовик с едой манил меня жареным мясом, теплый ветерок доносил дюжину запахов. Может быть, я пообедаю, обдумывая свой следующий шаг.

Я сошел с пешеходной дорожки и направился к ряду грузовиков, стоящих на зеленой дорожке, и тут мое внимание привлекла фиолетовая вспышка. Девушка в обрезанных джинсах и блузке с узором из маленьких голубых якорей разразилась хихиканьем. Она прижала руку к своим темно-красным губам, пытаясь подавить веселье, когда мужчина рядом с ней ухмыльнулся.

Рейн была с Квентином.

Они не были достаточно близки, чтобы их можно было спутать как пару, но то, что действовало ядом по моим венам — это её смех. Он делал её счастливой, и это раздражало меня изнутри. Их лица склонились друг к другу, когда Квентин снял цветок с ее волос. Она улыбнулась.

Я направился прямиком к ним, врываясь в их дискуссию.

— Эй.

— Кассиан! — Рейн оживилась, когда заметила меня. — Как дела?

Я обнял ее одной рукой, ухмыляясь Квентину через плечо. Когда я отошел, яростный румянец обжег ее щеки. Она хотела меня, а не Квентина. Засранец знал это и не оставлял ее в покое.

Почему?

Я проигнорировал Квентина, стоя лицом к Рейн.

— Хочешь пообедать? — я не планировал свидание, но мне хотелось уничтожить все, что он пытался начать. — До моей смены еще целый час.

— С удовольствием, — сказала она. — Разве это разрешено?

Квентин выдавил из себя улыбку.

— Не совсем.

— О, пошлите вместе.

— Трое — это уже толпа, — мне было все равно, как это выглядит. Мне нужно было, чтобы она была подальше от него. — Не трудись преследовать нас, брат. У меня все под контролем.

Я взял Рейн за руку, но она сопротивлялась.

— Мы с Кью как раз разговаривали об этом…

— Все хорошо, — смягчился Квентин.

Ее улыбка померкла, когда он растворился в толпе пожилых людей в широкополых шляпах и с тросточками.

— Боже. Он выглядит злым.

— На меня, — сказал я. — Не на тебя.

Ветер играл ее волосами, закрывая широко раскрытые глаза. Я заправил их ей за ухо. Мы были на виду у всех, но я не мог остановиться. Я смахнул лепестки с ее плеча, и она покраснела еще сильнее.

— Почему он злой?

— Потому что я опередил его член.

— Кассиан, — выражение лица Рейн разрывалось между раздражением и весельем. — Просто потому, что мы дурачились, не значит, что я принадлежу тебе.

— Я же сказал тебе правило, — я зарычал. — Ты моя, пока я трахаю тебя.

— Технически, мы еще не сделали этого.

— Ты моя.

— Это ужасно собственнически со стороны парня, который не вступает в отношения.

Я погладил ее по спине, единственную часть ее тела, к которой я мог прикоснуться, стоя в самом сердце Вашингтона.

— Солнышко, я не большой любитель делиться, и это еще мягко сказано.

— Знаю. Ты даже пирогом не поделишься. Думаешь, я влюблена в Кью?

— Он делает все, чтобы завоевать тебя.

— Я девственница, Кассиан. Поставь себя на мое место. Ты новый и ошеломляющий,  — ее хриплый голос надломился, как всегда, когда она замолкала. — Ты единственный мужчина, которого я хочу.

Рейн наклонила голову, словно ожидая поцелуя. Ее присутствие окутывало меня, как теплое одеяло, а я был наполовину пьян.

Люди заполонили торговый центр. Среди них мог быть и фотограф, но мне было наплевать. Рейн наклонилась ко мне, ладони скользнули вверх по моему жилету. Она запечатлела неуклюжий поцелуй на моем подбородке, прежде чем я наклонился, чтобы встретиться с ней губами, тепло закрутилось в моей груди, когда наши губы соприкоснулись. Она вздохнула, поддавшись страсти, и обвила руками мою шею.

Я обхватил талию и сжал ее крошечные изгибы. Она провела пальцами по моим волосам. Я пожирал ее красные губки. Она застонала, впиваясь ногтями в мою кожу. Я толкнул ее за грузовик с едой, где гудели генераторы, заглушая ее вздохи. Она попятилась к грузовику, фиолетовые пряди развевались на фоне золотой краски.

Мы целовались, как два подростка в школе, но только одному из нас было девятнадцать. Где, черт возьми, моя сдержанность? Мертвая лежит где-то на земле.