Как найти любовь в книжном магазине - Вероника Генри Страница 48

чувство, когда она поняла, как много для него значит. Хотя, конечно, она знала, что всегда будет на втором месте после Эмилии, и так оно и должно быть. У Сары материнский инстинкт тоже был сильно развит. Ей было неловко, но она хотела дать Эмилии понять, что будет рядом, если понадобится ей. Если Эмилия захочет поговорить об отце, или просто прийти поужинать, или погулять по поместью, двери Сары всегда будут для нее открыты.

Это было самое малое, что она могла сделать для своего возлюбленного.

Хотя ситуация была очень деликатной. По тому, как Эмилия ее приветствовала – вежливо, но тепло, без малейшего намека на то, что она что-то знает, – Сара поняла, что та не догадывается об их отношениях с отцом. Поэтому она не могла просто взять и сказать: «Кстати, мы с твоим отцом долгое время встречались, так что я немножко твоя вторая мама…»

Ей показалось, что она нашла идеальный способ завязать разговор и, возможно, дальнейшие отношения. Вспомнив о том, как долго выстраивала в голове этот разговор, Сара улыбнулась. Она много времени проводила в машине, ездила в больницу, а автомобильные поездки способствуют генерации идей. И вот она снова выезжает на дорогу, ведущую в Оксфорд. Книга лежала рядом с ней на пассажирском сиденье. Бог знает, куда подевалась старая книга, подаренная Элис на четырнадцатилетие, но новая будет очень кстати.

– Это самый лучший подарок на свете, – сказала Элис, доставая книгу из пакета. – Спасибо. Но на самом деле я хочу, чтобы ты принесла мне мой компьютер.

– Ни за что, – твердо ответила Сара. – Тебе нужно соблюдать покой. У тебя и так много забот с выздоровлением. Все под контролем. Твой отец очень мне помогает.

Она чуть не добавила «в кои-то веки». Ральф действительно ей помогал. Обычно никто не знал, где он находится и что делает, и если ему не давали конкретного задания, он занимался своими делами, но в этот раз он был рядом.

Элис хихикнула:

– Спорим, он всех сводит с ума. Но понимаешь, мама, дело в том, что я просто лежу тут и волнуюсь. С компьютером я буду в курсе событий. Иначе Рождество превратится в кошмар. Главное – все правильно распланировать.

– Милая, мы же уже организовывали такие вечера. У девочек в офисе есть все твои списки и расписание…

– Это как раз самое легкое. А в этом году я хотела предложить много нового…

– Об этом не может быть и речи! – прервала ее Сара. – Если в этом году не все будет идеально, то так тому и быть. В любом случае лучше подумай о свадьбе. Вот что главное.

Элис пренебрежительно отмахнулась:

– Свадьба как свадьба. Я об этом вообще не беспокоюсь.

– Но я хочу, чтобы это был твой день!

Элис насупилась:

– И будет, если я не стану беспокоиться о работе, верно?

Сара рассмеялась:

– Слушай, я попрошу кого-нибудь прийти и все обсудить. Тогда ты сама поймешь, насколько хорошо они справляются.

– Ты хочешь сказать, что меня легко заменить? – возмутилась Элис.

– Нет. Я говорю, что тебе нужно думать о себе, иначе тебе станет хуже.

Элис никогда не отдыхала. И ей очень не нравилось, что она вынуждена лежать почти без движения.

– Кто организует раздачу флаеров на фермерском рынке? Кто занимается соцсетями? Кто заказывает подарки для Санта-Клауса? Кто говорил с оленеводом об оленях?

– Все под контролем, – повторила Сара.

Она не имела ни малейшего представления о том, кто всем этим занимается. Но признаваться дочери даже не собиралась. Все, что действительно имело значение, – это то, что Элис стало лучше. Если в течение нескольких недель никто не будет вести соцсети и не поговорит с оленеводом, ничего ужасного не случится.

Навестив Элис, Сара поехала домой, поглядывая на осенний пейзаж за окном машины. Конечно, летом поместье Писбрук было великолепно, море цветов и зелени, но ей больше нравились оголенные ветви, отсутствие цвета, золотистый, местами ставший со временем сероватым камень стен, балюстрад и террас. Она любила суровую погоду и готовящихся к зиме птиц.

Сара вышла из машины. Она увидела, что Диллон передвигает горшки с цветами на террасе. Сара избегала его с тех пор, как Элис попала в аварию, потому что не знала, правда ли то, что рассказал Хью. Ей не хотелось верить в то, что Диллон мог быть причастен к несчастному случаю, и в то же время она не могла спросить его об этом прямо. Поэтому проще было выкинуть это из головы. В ее голове и так слишком много всего происходило.

Но она любила Диллона. Было несправедливо с ее стороны избегать его. Он был потрясен случившимся, но не потому ли, что чувствовал себя виноватым? Понимал ли он, что из-за него Хью превысил скорость?

Она прошла по террасе к французским окнам, ведущим в комнату. Осенний ветерок ласкал ее лицо. Ей почему-то стало легче. Мягкие лужайки поместья только что были подстрижены в последний раз перед зимой, и она вдохнула аромат скошенной травы. Вдали шумела дубрава. Дальше тянулась серая лента дороги, виднелись ворота.

При ее приближении Диллон поднял голову. Его руки были выпачканы в земле. Он высаживал луковицы ее любимых тюльпанов: темно-фиолетовых, почти черных.

– Как она сегодня?

– Неплохо, – ответила Сара.

– Передавайте ей от меня привет. В следующий раз.

– Конечно.

– Когда ее выпишут?

– Зависит от состояния ноги. Предстоит еще одна операция. Мы надеемся, что скоро. Но сейчас ей лучше оставаться в больнице.

Диллон на мгновение отвел глаза. Его что-то волновало. Или он собирался что-то сказать.

– Что-то случилось, Диллон?

Не хочет ли он открыться ей? Она бы предпочла, чтобы между ними не было недоговоренностей.

– Нет. Нет, все в порядке. Я просто хотел спросить… можно ли мне навестить ее?

Сара на мгновение задумалась. Если то, что сказал Хью, было правдой, возможно, Элис не захочет его видеть. С другой стороны, Диллон и Элис всегда были друзьями. Кто она такая, чтобы запрещать ему встречаться с ее дочерью? Она мать, вот кто она такая. Ее долг – следить за тем, чтобы ее дочь не испытывала еще большего дискомфорта, чем сейчас.

– Думаю, пока не стоит.

Она повернулась и прошла в комнату, чувствуя себя ужасно. Диллон выглядел таким расстроенным. Однако если Хью сказал правду, то Диллон, несомненно, виноват. Сара не могла обойтись без Диллона, поэтому не хотела начинать какое-либо расследование. Но если это правда, его нужно держать подальше от Элис. Во всяком случае, какое-то время.

Диллон злился на себя. Почему он оказался таким трусом? Почему не рассказал Саре о том, что произошло в «Белой лошади»? Ведь Сара не была для него чужим человеком. Они были близки… насколько это возможно. Диллон не обманывал себя, Сара не считала его равным себе. Конечно, не считала.

Он поговорил об этом с Брайаном в пабе.

«Я не