Замерзшие сердца - Ханна Коуэн Страница 49

– Эй! – Я тянусь к его подбородку, держу так, чтобы глаза смотрели прямо на меня. – Ты спас ее. С ней все в порядке. Она в безопасности, и мы сможем о ней позаботиться.

Понимаю, что мои слова мало чем помогают. Понимаю, что Тайлер не из тех, кто пустит все на самотек, особенно после того, что с ним и его семьей сделал Аллен. И меня это больше всего пугает. Не знаю, что он собирается делать, но могу лишь надеяться на одно – он не будет пытаться справиться в одиночку.

Глава 32

Тайлер

– Ты уверена, что хочешь гостей? Я не против устроить собственную вечеринку, желательно в твоей удобной постели.

По огромной квартире Грейси льется попсовая песня, пока закидываю в рот очередную чипсину. Я уже сбился со счета, сколько раз пытался сменить эту ужасную музыку. Все бесполезно: одного устрашающего взгляда Грейси достаточно, чтобы прекратить все попытки.

Вот она уже перекидывает через плечо свои завитушки и дразнит меня гладкой кожей, выглядывающей из опасно глубокого выреза свитера, опираясь локтями на кухонный островок и глядя на меня голубыми глазами.

– Это важно для Оукли. И ты в курсе.

– Знаю, – протягиваю со стоном. – Но разве можно меня винить? Я так не хочу, чтобы глаза-бусинки твоего брата смотрели мне в спину всякий раз, когда оказываюсь рядом с тобой. Мы вместе уже несколько месяцев – ему пора бы привыкнуть. Но ты бы видела, как он таращится на меня в раздевалке.

– Не переживай так. Просто не обращай внимания. – Пожав плечами, Грейси обходит огромный, отделанный мрамором остров, останавливается передо мной и кладет обе ладони на бедра. Я вскидываю брови от обжигающего прикосновения, чувствуя тепло даже сквозь джинсы. Дотрагиваюсь до ее руки и переплетаю пальцы, отчаянно желая к ней прикоснуться. Тяну ее к себе и гордо ухмыляюсь, когда Грейси садится ко мне на колени. Она удивленно взвизгивает, а потом тоже расплывается в улыбке, такой же широкой, как и у меня.

– Даже не начинай, – хихикает она.

– Ты о чем?

Слегка наклонившись, Грейси закатывает глаза, хватает меня за затылок, проводит ногтями по рукам и шее, пока пальцы не запутываются в моих волосах. Затем притягивает меня так близко, что я чувствую, как ее теплое дыхание растекается по моим щекам. Глаза внимательно следят за языком, который медленно скользит по нижней губе, и от этого движения член превращается в толстый гребень на джинсах.

– Вечеринку ты не отменишь, зая. Но если ты будешь вести себя хорошо, я обещаю, что в конце дня ты получишь приз, – мурлычет она, заливаясь краской.

– Да ты что? – С одобрительным рыком хватаю ее за бедра и притягиваю к себе.

Она легонько кивает, порхая ресницами. Я глажу ее кожу, не упуская из виду реакцию, вызванную путешествием моей ладони по бедрам. Грудь прижимается к моей груди, лоб – к моему лбу. Чувствую ее дыхание у себя на губах.

Переведя взгляд на часы за ее спиной, издаю раздосадованный стон:

– Времени нет.

Она кивает, но остается на коленях. Я хихикаю и убираю с лица вьющиеся светлые волосы, которые падают небольшим ореолом на раскрасневшуюся кожу.

– Если ты не хочешь, чтобы твой брат застал меня внутри тебя по самые яйца, я предлагаю тебе встать. – Мои слова, должно быть, задели ее за живое, потому что она отпрыгивает от меня, сморщив нос от отвращения.

– Ты мерзкий.

Откинув голову, разражаюсь приступом смеха.

– Ага, мне говорили.

Грейси поворачивается ко мне спиной и направляется в ванную, уверенно покачивая бедрами. С негромким стоном наблюдаю за ее дразнящей походкой, одновременно остужая свой ноющий член.

Ну, Грейси. Ну, маленькая развратница.

Ава и Грейси о чем-то болтают на кухне – о чем-то очень серьезном, судя по голосу, – а мы с Оукли сидим на диване перед телевизором и смотрим хоккейный матч. Очень странное, даже сюрреалистичное ощущение – тусоваться вместе с Оукли, как мы делали это много лет тому назад. Наша жизнь кардинально отличается от той, что была раньше: она стала намного сложнее, но в то же время лучше.

– Как твоя мама? – спрашивает он, приподняв бровь.

После разговора с Грейси мы оба решили впустить в эту тайну и Оукли. Не то чтобы он имел право знать, но раз уж я собираюсь пройти через это, его поддержка мне точно понадобится.

– Трезва с тех пор, как уехала к Бруксу. Но я не слишком надеюсь, что так будет и дальше.

– Ну, это уже хорошо. Ты ее видел?

С глубоким вздохом прислоняюсь головой к дивану.

– Нет.

– А собираешься? Хотя бы в ближайшее время?

Собираюсь ли я? Понятия не имею. Чем быстрее ее увижу, тем скорее захочу найти Аллена. А если я найду Аллена…

– Не уверен, – бурчу я, стараясь не думать об этом ублюдке и не строить возможные способы мести. Как бы хотел, чтобы он молил меня не выбивать из него жизнь – точно так же, как кричала моя мама, пока он избивал ее, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. – Я не знаю, чего ожидать.

Какое-то время Оукли не отвечает – мы сидим в тишине, копаясь в своих чувствах. Честно говоря, не понимаю, чего ждать от этих людей. Какой-то ясности? Всепоглощающего чувства поддержки? Для меня все это слишком ново. На данный момент даже не знаю, что делать и как себя вести, не говоря уже о том, как выразить свою признательность за то, чего никогда раньше не получал. Я в полной, мать ее, растерянности.

– Брукс о ней позаботится, пока ты не будешь на сто процентов уверен. Не торопись, – советует Оукли несколько минут спустя, ободряюще кивая.

Я оглядываюсь и молча благодарю его, когда в комнату вдруг врываются две энергичные девушки. Не говоря ни слова, они сразу перехватывают наше внимание.

Грейси радостно плюхается ко мне на колени и нежно целует в щеку:

– О чем это вы тут так серьезно общаетесь, мальчики?

– О мужском. – Обхватываю ее за талию, притягиваю к себе и упираюсь лбом в ее тело, жадно вдыхая его аромат. Я еще никому не был так благодарен, как Грейси. Она открыла во мне самые потаенные части, о существовании которых даже не подозревал. Она всколыхнула те чувства, которые никогда не испытывал. Она – мой свет, мой проводник на самых темных дорогах сознания, всегда приводящий меня домой.

Домой к ней.

Туда, где уже давно мне следовало быть.

Спустя несколько минут мы с Грейси оказываемся на кухне. Наедине. Ее задница прижимается к моим