Шкатулка с бабочкой - Монтефиоре Санта Страница 82

— Дорогая, если бы ты встречалась, то уже непременно знала бы об этом! — воскликнула Генриетта, перебирая пальцами жемчужное ожерелье на шее. — Он шляется повсюду с целой толпой прихлебателей и советников и никогда ни с кем не разговаривает. С персоналом он общается посредством пинков. Настоящий слизняк, а его племянник — это подлинное генетическое чудо! Старикан редко заявляется в магазин. Думаю, он посылает Торквилла, чтобы шпионить в его интересах. Будь осторожна, здесь все телефоны прослушиваются. Мистер Дженсен просто помешан на вопросах контроля.

— Неужели? — испуганно ахнула Федерика.

— Боже мой, да. Не делай никаких личных звонков, моя дорогая. Это не стоит того, чтобы тебя тут же вышвырнули отсюда. Несколько месяцев назад у Греты была помощница — очень хорошая девушка. И что же, один персональный звонок — и ее выставили на улицу. И никаких объяснений. Думаю, что комната для персонала тоже прослушивается, так что постарайся воздержаться от шуток в адрес мистера Дженсена или Ледяной девы.

— Ледяной девы?

— Это Грета. — Она фыркнула и сморщила нос.

— А какая она?

Генриетта теребила большой шелковый бант, повязанный на шее, то развязывая его, то снова затягивая.

— Это ужас, дорогая, сущий ужас на шпильках, — с пафосом сообщила она.

— О!

— Она из Швеции, и если ты спросишь, то скажу, что она никогда не бывает доброжелательной. Но не бойся, она со всеми холодна. Она говорит все, что думает, не стесняясь в выражениях. Торквилл однажды взял ее с собой в поездку на несколько недель, так теперь она воображает, будто стала здесь хозяйкой. Она позволила себе тогда обращаться к мистеру Дженсену по имени, как к Вильяму. Ну ясно, что это продолжалось недолго, и сейчас Торквилл ее едва замечает. Хочу тебе посоветовать — просто выполняй ее распоряжения и не пытайся с ней воевать или становиться у нее на дороге. Тебе повезло, что ты такая молоденькая. Она к тебе не будет приставать. — Федерика облегченно вздохнула. — Но, с другой стороны, ты слишком хорошенькая. Это может стать проблемой.

— Мистер Дженсен женат?

— Нет, холостяк. Это позор — с такими деньжищами. И Торквилл тоже. Но у него на буксире всегда имеется очередная подружка. Представляешь, у него есть «Порше», и живет он в Литл-Болтонс. Это о многом говорит. Мой отец потерял все деньги в компании «Ллойдс». Проклятье, мне теперь нужно искать богатенького муженька. Подумать только, а ведь когда-то я была завидной наследницей. А где ты живешь?

— В Пимлико с двумя подругами, — ответила Федерика.

— Пимлико — славное местечко. Прелестные белые домики. Мне там нравится. Они кажутся гораздо большими, чем на самом деле, — заметила Генриетта.

Только они закончили разговор, как по лестнице, расположенной позади них, спустилась Грета, — стройная элегантная блондинка с волосами, собранными сзади на затылке в шиньон. На ней был темно-синий костюм от Шанель с золотыми пуговицами и такого же цвета туфли. Она оказалась гораздо старше, чем предполагала Федерика, ей было не меньше сорока, и, несмотря на свой высокий рост и изящную фигуру, она казалась глубоко несчастной женщиной.

Она направилась к Федерике и посмотрела на нее сверху вниз диктаторским взглядом своих льдистых голубых глаз.

— Извини, у меня не было времени приветствовать тебя как новую сотрудницу. Добро пожаловать в «Сент Джон и Смит». — Она ухитрялась улыбаться одной половиной лица, как бы демонстрируя вежливость. — Правило номер один состоит в том, что вы не должны слоняться без дела и заниматься весь день болтовней. Сюда приходят клиенты, которых нужно обслуживать, поэтому весьма прискорбно, что вы беседуете между собой и игнорируете их. Генриетта должна это знать. — Она говорила с легким акцентом, выговаривая слова с подчеркнуто холодным формализмом. Генриетта попыталась оправдываться, но Грета мгновенно оборвала ее с пренебрежительным фырканьем. — Она новенькая, значит, пока все будет без последствий, — резко сказала она. Когда она направилась из отдела в свой офис, Генриетта закатила глаза и подмигнула Федерике.

— Не обращай внимания, моя дорогая, тут собралась целая коллекция лицемеров, — сообщила она и затем посмотрела на часы. — О Боже, перерыв на перекур, так что увидимся через пятнадцать минут!

Федерика приехала в Лондон в конце лета 1994 года. Иниго купил Молли и Эстер квартиру на двоих на Бельгрейв-роуд, а они настояли, чтобы Федерика приехала и жила с ними за очень небольшую плату, поскольку в комнате Эстер нашлось место для второй кровати. Молли изучала историю в Лондонском университете, а Эстер поступила в школу искусств святого Мартина, пойдя по стопам матери.

Федерика не думала о дальнейшей учебе. Она хотела стать фотографом, как Джулиан и ее отец, но Элен содрогалась при одной мысли о том, что ее дочь будет вести такую же кочевую жизнь, как Рамон, и призывала ее попробовать себя на другом поприще.

— Ты вначале должна заработать немного денег, а для этого нужно найти подходящую работу, — говорила она. — Когда сумеешь себя прокормить, можешь делать все, что захочешь.

Федерика же в основном видела в своих мечтах только Сэма. Эти сладкие фантазии прерывали однообразие длинных дней и наполняли ее ночи беспокойством и неутоленной страстью. В те редкие периоды, когда они встречались в его доме в Польперро или мимоходом на квартире в Лондоне, он нежно улыбался ей и участливо расспрашивал о жизни. Но обещание чего-то большего, чем дружба, растаяло так же быстро, как небо цвета розового фламинго, оставив ее в сомнениях и догадках по поводу причины того, почему он так охладел. Жизнь вместе с Молли и Эстер только усилила ее влюбленность и постоянно напоминала ей о каждом шаге молодого мужчины, который впервые завоевал ее сердце на озерном льду уже больше десяти лет назад. Иногда он звонил, чтобы поговорить с сестрами. Если отвечала Федерика, она старалась контролировать дрожь в голосе стальным усилием воли и вести с ним беззаботную дружескую беседу, но затем жила каждым его словом до следующего звонка, как это бывает у страстных любовников. Несмотря на то что она старалась убедить себя, что нет никакого смысла любить Сэма и жить только воспоминаниями, которые он однажды с ней разделил, а сейчас, скорее всего, уже забыл, она не могла укротить свое сердце. В мире не существовало другого такого, как Сэм.

Впервые в жизни Федерика испытала, что такое быть независимой, и ей это ощущение очень понравилось. В конце сентября она получила свой первый чек на семьсот фунтов в качестве зарплаты. Генриетта составила ей компанию во время шопинга в Найтсбридж, и она ухитрилась потратить почти все на новые платья, ожесточенно споря с подругой, которая советовала ей выбирать такие же яркие цвета, которым отдавала предпочтение сама. В каждом магазинном зеркале Федерика искала ответ на вопрос, одобрил бы Сэм ее выбор или нет, но потом поймала себя на мысли, думает ли он о ней вообще. Однако Федерика не собиралась сдаваться: возможно, она еще слишком молода для него и он еще ждет, возможно… Появившись на следующий день на работе, она выглядела так, как подобает истинной обитательнице Лондона, в короткой серой юбке, на высоких каблуках и с идеальным макияжем, выполненным с использованием туши для ресниц и пудры, купленных по настоянию Генриетты.

Увидев ее, Грета ревниво фыркнула и сказала, чтобы она не слишком улыбалась.

— Ты не занимаешься рекламой зубной пасты, Федерика, и выглядишь слишком уж хорошо, так что не распугай своей красотой покупателей.

Федерика покраснела до корней своих светлых волос и опустила глаза от унижения.

— Так-то лучше, — заметила Грета. Затем с целью запрятать ее подальше от торгового зала она отправила ее в подвал для наведения порядка на складе. — Хочу, чтобы там был такой порядок и чистота, что я смогла бы там позавтракать, — добавила она, возвращаясь в свое логово.

Несмотря на грубость Греты, Федерике нравилась ее работа. Она наслаждалась чувством защищенности, которое она ей давала, и деньгами, которые ей платили. Она смеялась вместе с веселой Генриеттой, а молодежь, работавшая в других отделах, быстро стала для нее одной большой семьей. Большинство покупателей вели себя любезно, а многие даже приглашали где-нибудь встретиться, но Генриетта посоветовала не путать дело и удовольствие, так что она изящно отклоняла все предложения, хотя ей льстило, что на нее обращают внимание. Число питающих надежды мужчин, задерживавшихся в отделе подарков, росло вместе с уверенностью Федерики. Раздраженная Грета при каждой возможности отправляла ее на склад, но это не уменьшило число воздыхателей.