Дарья Волкова - Падение Рыжего Орка Страница 10

Лиза смущено наклоняет голову.

— Лизун, ты знаешь, кто такой Добби? — приходит Тихон на помощь младшей сестре.

— Добби? Это эльф! Эльф-домовик из книжки про Гарри Поттера.

— Хорошая книжка?

— Очень!

— Ладно, — усмехается. — Почитаю на досуге. А расскажи мне вкратце, зачем ему подарили носок?

Электричка отходит через пять минут. Последние минуты на перроне.

— Тишенька… — неуверенно, почти робко. — Ты бы… может… приехал бы, а? У отца ведь день рождения через неделю.

— Чтобы он меня за порог выкинул?

— Да что ты такое говоришь!

— Так ведь было уже.

— Было — и было. Теперь… Теперь так не будет. Он изменился, Тиша, сильно изменился.

— Проверять не хочется, — произносит он устало. — Ладно, раз не хотите, чтобы я вас до Коломны довез — давайте, садитесь в вагон. Скоро отправление.

Серафима Андреевна поднимает руку. Тихон едва заметно качает головой. Отрицательно. Но она, подумав, руку не опускает. Крестит ему лоб — мелко, но решительно. И оборачивается к дочери.

— Идем, Лиза. И, правда — пора садиться.

Лиза Тихая успевает на прощание повиснуть на шее у брата. А потом она с матерью проходит в вагон.

Отхода электрички Тихон не дожидается — разворачивается и уходит. Из окна вагона две женщины — одна в возрасте, другая совсем юная — наблюдают его широкую спину, теряющуюся в толпе.

__________

Тихон Аристархович не заставил себя ждать. И Варя не знала — рада она ему или нет. Снова накрапывает мелкий дождь. Зонта снова нет. Машину завтра обещали отдать. И что бы Тихому не приехать завтра? Завтра причины для отказа были бы. Сегодня — где их найти. Как?

— Собачьей упряжке привет, — улыбается так, словно рад встрече. Словно закадычные друзья и не виделись сто лет.

— Только вы, Тихон Аристархович, так изысканно даму приветствуете.

— Ну так я же уникум.

— Доктор, я феномен? — начала Варя фразу из расхожего анекдота. И осеклась. Но Тихий фразу уже опознал и даже не рассмеялся — заржал. Громко. Искренне. Запрокинув назад голову.

— Жестокая вы женщина, Варвара Глебовна. А все почему?

— Почему? — спросила Варя немного смущенно. Анекдот все же на грани фола. Мало ли что Тихий к таким привык. А она сама-то? Сама зачем задает такой уровень и тон разговору?

— Потому что десерт не откушали! Исправим?

Варя посмотрела на протянутую руку. У него просто огромные ладони. Наверное, даже больше, чем у ее отца. Чем у Кольки. Варя привыкла с детства к большим мужчинам вокруг. Но Тихон был каким-то особенно большим. Не размерами. А тем, как она его воспринимала. Остро и нервно. С чего бы?

— Вот что у тебя за манера, Тихон… Приглашаешь девушку в ресторан, когда она только что с работы.

— А чего не так?

— Ты на меня посмотри! — Варя развела в стороны руки.

— Посмотрел, — он только что не облапал ее взглядом — от растрепанной рыжей макушки через оранжево-коричневый шелковый шарф, бежевый плащ, синие джинсы к удобным темно-серым кроссовкам. — Меня все устраивает.

— А меня — нет! Люди в ресторан ходят в приличном виде! В красивых платьях! А не в кроссовках на босу ногу.

— Как скажешь, — он как-то ненавязчиво и ловко подхватил ее под локоть. — В пятницу пойдем при полном параде — вечернее платье, декольте. Декольте обязательно, слышишь?

Варю так ошарашили его слова и натиск, что она позволила усадить себя в машину. И только там уже…

— А не обнаглел ли ты, Тихий? Декольте ему подавай…

— А я галстук одену!

— Надену, — машинально поправила Варвара.

— Надену, — согласился он. — Два. Галстука. Для симметрии к декольте.

И тут она не выдержала. И рассмеялась. И почему с ним так легко? Бывает. Иногда.

И снова в машине пахнет приятно и кожей. И опять «какая-то муть» наполняет салон осенней изысканностью джаза. И опять Варе уютно. И опять Тихон молчит. Но как-то уютно молчит.

— Что у нас сегодня в меню?

— Марго, — усмехнулся Тихон. — В смысле — расстегаи.

— Ого…

— Угу.

Варя улыбнулась незамысловатости их диалога. Собственное хорошее настроение изумляло.

Машина совершила резкое перестроение, и Варю прижало к стенке автомобиля. Сзади раздался громкий сигнал клаксона.

— В ж*пу себе побибикай! — и спохватился тут же. — Извини.

— Ничего. По-моему, в Москве за рулем не ругается только тот, кто не следит за дорогой.

— Это точно! — Тихон потер левой рукой шею, повел плечом.

На этот жест Варя обратила внимание еще в прошлый раз. Как раз как врач обратила внимание. Характерный жест. Неслучайный. И сегодня решила спросить.

— Хондроз?

— Чего?

— Ты шею постоянно трогаешь. И плечо. Шейный хондроз? Болит?

Он помолчал, пристально глядя на дорогу. Потом, словно опомнившись.

— Не. Нет никакого хондроза. Так. Просто привычка дурацкая. У меня ничего не болит.

Не болит. Ноет.

____________

— Варвара, я тебя оставлю ненадолго. Надо кое-что лично проконтролировать.

Варя пожала плечами. Его ресторан, в конце концов. Мало ли. А она хоть в зеркальце на себя посмотрит. Может быть, что-то даже исправит — не оставляет ощущение, что выглядит она так себе. На троечку.

Успела припудрить нос, проинспектировать глаза на предмет осыпавшейся туши, нахмуриться по поводу особо непослушных сегодня волос — ввиду кончившегося бальзама. Попробовала на скорую руку убрать пряди в косу. И в этот момент на плечи ей легли большие теплые ладони. Варя вздрогнула. Как она умудрилась не услышать, что Тихон вернулся?

А потом замерла. Даже дыхание затаила. Его пальцы разобрали наспех сплетенную косу. И принялись…

— Кто так косы плетет, Варвара Глебовна?

Она не смогла ответить, даже если бы в голову пришли подходящие слова. Вообще, больше всего сейчас хотелось застонать от удовольствия. От того, его пальцы неспешно трогают голову, перебирают волосы. Он… он что, в самом деле, заплетает ей волосы?

Стон разочарования удалось подавить чудом — когда Тихон убрал руки.

— Ну вот, — раздалось из-за спины удовлетворенное. — Теперь у нас вид приятный и аккуратный, как сказал папаша, отрубив сынишке голову, чтобы излечить его от косоглазия.

Спасибо тебе сердечное, Тихон Аристархович. За волшебные прикосновения рук. За то, что заплел косу. А больше всего — за эти слова, которые рассеяли неуместное волшебство.

— Да вы просто король метафор, Тихон Аристархович!

— Это не я король. А Диккенс. Фраза принадлежит Сэмюэлю Уэллеру из «Записок Пиквикского клуба», — Тихон устроился напротив нее.

— А синей книжкой было, видимо, полное собрание сочинений английского классика?