Киран Крамер - Любовь и прочие неприятности Страница 11

Члены семейства принялись раздеваться, а миссис Донован поинтересовалась у миссис Хатлбери:

– Ты делала банановый пудинг с печеньем «Чесмен» от «Пепперидж фарм»?

Последняя бросила на первую гневный взгляд и уперла руки в бока.

– Я никому об этом не рассказывала. И кстати, как газетчики поймут, что у нас здесь сидячая забастовка? Выглядит как вечеринка.

– Мы можем выражать свой протест как угодно, – возразила Сисси.

– Но я ведь вовсе не против переезда библиотеки, – напомнила миссис Донован. – Просто Лори не смогла прийти: мальчики додумались напихать себе в уши пластилина, так что пришлось везти их к врачу, и теперь оба наказаны. Ну вот я ее и замещаю.

– Не очень-то это радует, – пробормотала Сисси, напомнив себе, что следует поблагодарить миссис Донован за участие, а не выражать недовольство за иную точку зрения относительно судьбы библиотеки. – Лори сегодня мне звонила и все рассказала.

Сисси очень обрадовал звонок подруги. Лори извинилась за то, что не сможет прийти, и пообещала заехать при первой возможности. Заранее попросила она и не обращать внимания на разглагольствования ее матери.

Нана явилась минутой позже со спальным мешком и подушкой и как вкопанная замерла на пороге.

– Вот это да! Прямо вечеринка!

На ней была красная в белую полоску пижама.

– Да нет, – пробормотала Сисси, – просто очень много еды.

Нана протянула ей холщовую сумку и озорно усмехнулась:

– А также «Джемисон» и сигары.

– О нет, – покачала головой Сисси. – На этой сидячей забастовке запрещено курить и распивать алкогольные напитки.

– А я все же намерена нарушить это правило, – отмахнулась Нана. – Еще я принесла одноразовые вилки и тарелки, как ты просила.

Миссис Донован и миссис Хатлбери уселись за стол играть в карты.

Так прошел час. Все устроились наилучшим образом: дети смотрели «Холодное сердце», а их родители мирно читали «Каталог всей Земли». Игра в карты с участием Наны и других пожилых леди была в полном разгаре. И только Сисси не могла присоединиться ни к одной из групп. Ей нужно было следить, чтобы забастовка не превратилась в вечеринку, но никто больше не пришел, даже репортер из «Баглера».

– Надо бы позвонить Эдвине, – предложила Нана.

– Я не обязана звонить в редакцию и просить, чтобы они направили сюда журналиста, – возразила Сисси. Говорила она бесстрастно, но внутри вся кипела от злости и отчаяния. – Это не какое-нибудь запланированное городское мероприятие. Подобного в Кетл-Нобе еще не было.

– Вот именно. Мы живем в очень мирном городе, – добавила Нана, повторяя слова родителей Буна.

Сисси подозрительно посмотрела на нее.

– Ты действительно в это веришь, я уже сегодня это слышала, или просто повторяешь чужие слова?

– Но мы ведь и правда не хотим войны. Разве нет? – спросила Нана, положив на стол три туза.

– Да, ты права, – вздохнула Сисси.

Да что с ней такое? Почему в глубине души она вовсе не чувствует себя счастливой? Неужели она относится к тем клушам, кому для полного счастья необходим мужчина? Ведь есть любимая работа, друзья, родной город. Чем нехороша ее жизнь?

И через полчаса больше никто не пришел, в том числе и журналист, хотя листовку она бросила даже в ящик местной радиостанции.

– Вперед! – воскликнул Хэнк Дэвис, вбегая в главный зал. – Вперед! Вперед!

Следом за ними появилась Салли.

– Хэнк Дэвис и Чарлз проголодались: пора есть.

Все сели за столы, развернув и разложив припасы. Но что происходит с Сисси? Вроде бы ее окружают самые близкие люди – Нана и друзья, однако с каждой минутой в ней росло раздражение.

Забастовка не имела ничего общего с ее планами. Все шло не так. Все!

– Не переживай, – попыталась успокоить внучку Нана, заметив ее разочарование. – Колеса справедливости вращаются медленно, незаметно. Мы сейчас сидим тут не зазря. На выборах важен каждый голос. И каждый протест что-то значит.

– Кстати о выборах: некоторые уже через три недели – губернатора, конгрессмена и мэра Кетл-Ноба, – заметила миссис Донован.

– Ну, насчет последнего можно не сомневаться: это опять Бун, – сказала Нана.

– Не помню, когда голосовали за кого-то другого, – согласилась и миссис Хатлбери, положив карты на стол. – Моя взяла!

Миссис Донован, тяжело вздохнув, перемешала карты и предложила:

– Я принесла Скраббл, так что можем поиграть в слова.

В зал вошло семейство фермеров, палатка так и осталась в сумке, которую мужчина держал в руке.

– Мы идем домой, – заявил отец семейства. – Спасибо за ужин.

– Ведь все равно ничего не происходит, – добавила его жена, пожав плечами.

Сисси с Наной переглянулись: «Вот видишь!»

– В любом случае спасибо, что пришли.

– Может, в следующий раз все-таки стоит написать в газету, – предложил мужчина.

– Следующего раза не будет, – ответила Сисси. – Это все. Сейчас или никогда. Библиотека переедет, если мы прекратим бороться.

Она вручила семье лазанью и проводила до двери, едва сдержав слезы, когда мужчина закрыл за собой дверь, что сделать было нелегко, поскольку на улице бушевал ветер. Сисси невольно задумалась, сколько еще раз дверь этой библиотеки откроется и закроется, прежде чем закрыться навсегда.

И вдруг дверь снова открылась. На сей раз на пороге стояли Бун и шеф Скотти.

– Вы немного опоздали, – обратилась Сисси к мэру, и ее сердце замерло: как же он хорош! Таких она нигде не встречала, но, безусловно, для волнения у нее имелась и другая причина, куда более веская.

Глава 8

Что значила библиотека для Сисси Роджерс, Бун знал, но снисходительно относиться к ее выходкам не собирался. Он пришел сюда, чтобы действовать в соответствии с законом. Тем более что теперь знал, какой суровый зверь скрывается под видом ханжи-библиотекарши. Бун готов был поспорить на что угодно, что Сисси намеренно тратила кучу денег на эту жуткую одежду, дабы спрятать за ней свою истинную сущность.

Вперед выступил шеф Скотти.

– Прошу меня извинить, мисс Роджерс, но вы находитесь на территории муниципальной собственности, и шериф передал мне полномочия настоятельно просить вас покинуть библиотеку, поскольку в вечернее время она должна быть закрыта.

Бун не ожидал, конечно, беспрекословного повиновения, но и такой твердости и уверенности в своей правоте тоже не ожидал.

– Нет, шеф Скотти, я никуда не уйду. – Она обернулась к остальным и улыбнулась, а потом продолжила: – Мои друзья тоже останутся здесь.

Миссис Донован подняла руки:

– Вообще-то лично я хочу, чтобы библиотека переехала, но моя дочь, которую я здесь замещаю, против.

– Никаких отговорок, Джинджер, – шикнула на нее Нана. – Ты здесь, так что твой голос в счет.

Скотти нахмурился, но Буна это не тревожило. Они заранее обговорили, как будут действовать в подобной ситуации.

– Если вы отказываетесь уходить, – сказал шеф, – я буду вынужден выписать вам предупреждения, не штрафы, об этом Бун заблаговременно договорился с комиссаром, – за несанкционированное проникновение.

Сисси побагровела.

– Ну что ж, хорошо.

– Даже не пытайтесь писать в газету или еще куда, что мы нарушили ваши планы, мэр! – сказала Салли. – Это вы вмешались в наши. Я вот не езжу за товарами в «Харрис титер»: их картонные коробки ужасны. – А уж книгам там точно не место.

– Прошу прощения? – переспросил Бун.

– Вы говорили, что мы сможем покупать молоко и брать книги в одном месте, – напомнила Сисси, – в торговом центре. Будто бы это очень удобно.

Маленький мальчик, недоверчиво глядя на него, сосал палец, и Бун проглотил смешок.

– Вы уж извините меня, Сисси, но я вынужден обратиться в СМИ.

– Ну нет! – воскликнула миссис Хатлбери в притворном испуге. – Мы совсем к этому не готовы!

Неужели она правда играла в одних фильмах с Элвисом? Актерского мастерства ей явно недостает.

Бун пожал плечами:

– Мэр должен выполнять свою работу.

Он достал мобильник и набрал номер Эдвины, и та сразу ответила.

– О боже, Бун, ты в библиотеке?

– Да.

– Не заставляй меня туда ехать, пожалуйста. По телику идет хорошее шоу. Я устала. Да и все знают, что библиотеке необходимо здание побольше, а это нужно Управлению ликвидации отходов.

– Думаю, на этом мероприятии тебе, Эдвина, все-таки стоит поприсутствовать, – спокойно сказал Бун.

– Кака! – выкрикнул Хэнк Дэвис.

Маленький мальчик расхохотался.

– Передайте Эдвине, что, если она не придет, я всю ночь буду играть на трубе под ее окнами, – сказала Нана. – И ей вряд ли это понравится, потому что ни разу в жизни на трубе я не играла. Вот как раз сегодня как нельзя кстати кто-то подарил нашему театру этот инструмент.

– Ты слышала? – спросил Бун у редактора.

– Да, – проворчала Эдвина. – Это не Нана, а престарелая бандитка. Буду через полчаса.

Бун убрал телефон и сообщил разношерстной группе: