Элизабет Хардвик - Рыжая, шальная, любимая… Страница 11

— Джолли?

— Да. Джолли. Она совсем не испытывает радости по поводу появления нового члена семьи.

— Так же, как и я!

— Послушай, Арчи, я никогда не вмешивался в ваши отношения с тетей Мегги…

— Ну, так и не начинай.

— А я и не собираюсь.

— Правда?

— Правда. Во-первых, в этом нет необходимости: твои чувства — это твои чувства. Во-вторых, есть куда более интересный вопрос, который нам предстоит разрешить.

— Какой же?

Джек посмотрел на брата с некоторым сожалением. Как на душевнобольного.

— Как ты собираешься сообщить Джолли, что ты — сын Маргарет Бранд? Если конечно, тебе не все равно, как она к тебе относится, а ведь она тебя возненавидит после этого.

Артур и сам этого боялся.

— Похоже, пока она ни о чем не догадывается.

— Еще бы, ты же так удачно увез ее с поля боя!

— Джек! Ты же сам велел мне это сделать!

Артур злился, потому что знал: Джек прав. Надо было с самого начала сказать Джолли правду насчет Маргарет. Но ведь тогда девушка и впрямь стала бы относиться к нему, мягко говоря, без симпатии, а вот этого Артуру и не хотелось. Честно говоря, он и сам не знал, чего бы ему хотелось от Джолли, но явно не ненависти и презрения.

Теперь у него оставалось меньше суток, чтобы придумать, как лучше сказать Джолли всю правду, не вызвав у нее ненависти.

Она опаздывала.

Она знала, что опаздывает не меньше чем на пятнадцать минут, и не удивилась бы, если бы Артур не стал ее дожидаться. Да и не расстроилась бы особенно. У Джолли совершенно не было ни сил, ни желания идти на эту встречу.

Вечером она последовала его совету и сразу легла спать. К своему собственному изумлению, Джолли заснула мгновенно и так крепко, что даже не слышала, как вернулся ее отец. Проснулась в девять утра и мрачно слушала радио, доносившееся снизу и свидетельствовавшее о том, что Жюль Лавернье уже встал. Маргарет Бранд наверняка рассказала ему о вчерашнем скандале в ресторане, и теперь Джолли ждала бури.

Буря и случилась. Отец бушевал, Джолли не осталась в долгу, и утреннее объяснение закончилось тем, что она очень подробно объяснила, куда отец может отправляться со своей работой в ресторане, и что она немедленно идет искать себе квартиру. На прощание отец сказал ей кое-что интересное…

Джолли даже застонала, вспомнив утреннюю сцену. Никогда в жизни они так не ругались, и виновата в этом Маргарет Бранд.

На ногах словно повисли тяжелые колодки, Джолли с трудом дотащилась до ресторана Романо, открыла дверь… и застыла в изумлении.

Артур не ушел. Он ее дождался, Он сидел за столиком у окна, точно так же как вчера вечером в ресторане ее отца, смотрел на улицу и о чем-то размышлял. Увидев Джолли, он встал и подвинул ей стул. Девушка заметила, что очень многие женские головки повернулись в их сторону. Ничего удивительного — такой красавец рядом с такой серой мышью!

— Джолли, я рад тебя видеть… Ты сегодня не работаешь?

— Нет. С сегодняшнего дня я устроила себе бессрочный выходной, хотя мой отец, кажется, не знает такого слова. Ничего, женится — узнает.

— Ты хотела сказать, если женится.

— Это ты отца моего не знаешь.

— То есть ты больше у него не работаешь?

— Мы решили, что нам надо разойтись в разные стороны, так будет лучше для всех. Долгие проводы… Красивая рубашка!

— К черту рубашку! То есть… я не то хотел сказать. Рубашка замечательная, и я еще не поблагодарил тебя за нее.

А он смущен! Неужели ему подарков никто не дарит? И правильно делает.

— На здоровье. Как это ты переменил свое мнение?

— Я подумал, что было бы нечестно отказываться от нее из-за тебя. Ты старалась…

— Это точно.

— Джолли…

— Ты пробовал здешнюю лазанью? Рекомендую.

Голос Артура стал несколько суше.

— Джолли, я пытаюсь начать с тобой разговор, а ты…

— А я думала, ты пригласил меня на обед.

— Я и пригласил тебя на обед, но поговорить нам все равно надо.

— Значит, есть не будем. Понятно.

Она со вздохом отложила меню, которое внимательно изучала, избегая взгляда Артура. Он с некоторым сомнением поглядел на нее.

— Ты сегодня какая-то другая.

— Да? Может, это потому, что я еще маленькая и обижаюсь на то, что мой отец женится на другой женщине, не спросив моего мнения?

Почему она так возбуждена? Еще полчаса назад она едва ноги волочила, а сейчас вся ощетинилась тысячей невидимых иголок.

Почему Артур Фергюсон так действует на нее? Потому, что он мерзавец!

— Все образуется, Джолли.

— Ты так уверен в этом? Почему, интересно?

— Потому, что я…

Молодой официант неслышно возник у столика.

— Могу я принять ваш заказ? Джолли улыбнулась юноше.

— Пожалуйста, лазанью и зеленый салат.

Артур нервно вздрогнул и буркнул:

— Мне то же самое.

— Желаете минеральной воды, сока, или чего-нибудь…

— Нет!!!

Джолли ласково кивнула оторопевшему парню.

— Спасибо вам.

Официант послал ей благодарный взгляд и удалился на кухню. Артур ворчливо заметил:

— Я помню, что еще вчера ты сама была официанткой, но так ли необходимо любезничать с обслугой теперь?

Глаза Джолли сверкнули гневом. — А про хорошие манеры ты ничего не слышал? Почему я должна портить чей-то день, если мой собственный не задался?

— Спасибо за науку.

Что-то не то, слишком нервно, слишком для ее измученных нервов! Зачем Артуру Фергюсону эта встреча, этот разговор, почему они ссорятся по такому незначительному поводу, у них есть повод лучше.

— Артур, зачем ты меня пригласил?

— Что ты имеешь в виду?

— Не делай из меня идиотку! (Господи, опять! Да что с тобой, Джолли Лавернье?!) Я имею в виду, что тебе, сыну Маргарет Бранд, надо от меня, дочери Жюля Лавернье?

Вообще-то она этому сегодня утром не поверила. Отец рассказал об этом, потому что его, видите ли, очень заботило, о чем это его дочь могла говорить с Артуром Фергюсоном!

Осознание этого сообщения пришло только сейчас, и теперь Джолли рассердилась не на шутку. Что нужно от нее сыну Этой Женщины? Кстати, а выглядит она действительно потрясающе, едва ли не ровесницей своего сына. .

Сыночка своего ненаглядного! Подумать только, а Джолли еще благодарила его вчера за доброту и проявленное понимание! Он целовал ее! Еще хуже то, что и она целовала его. Да еще как!

Теперь все объяснялось гораздо проще, хотя и противнее. Он хотел ее умаслить из-за мамаши, вот что.

Какой же она была дурой, сидела и рассказывала ему все свои переживания, свои чувства…

Злость кипела в Джолли, переполняла все ее существо. Что ж, стоило прийти на этот обед только для того, чтобы сказать ему все в лицо. Вон, дыхание перехватило у актрисиного сына! Ничего! Полезно.