Алексей Иванников - Поездка за город Страница 11

“Во как жрёт-то, троглодит: оно и понятно, скоро – как только они улизнут вдвоём – ему силы очень даже понадобятся.”–”Вы про Жору и блондинку?”–”Ага. Хотя вторая парочка тоже хороша: вон как лижутся, аж оторваться не могут.”–”Вы слишком строги.”–”Это я-то? Ну что вы: я отмечаю только основные моменты. А если бы я ещё пошла вглубь…”–”И что тогда?”– Она смерила меня посуровевшим взглядом, но я решил не обострять тему.–”Кстати: а они кем работают?”–”Жора – водителем, как ваш дружок, а приятель: где-то в фирме трудится. Уж и не помню в какой и в качестве кого.”–”Понятно. Солидные у вас тут кадры.”–”Кадры тут всякие есть.”–”И самый лучший: разумеется, хозяин дома!”– Она залилась тонким звенящим смехом, и я сразу присоединился к ней, слегка нарушив идиллию за торжественным праздничным столом.

Но давно уже, видимо, всем наскучил долгий процесс поедания пищи, и как только Жора с приятелем покончили с едой на тарелках, взбодрившийся хозяин предложил всем устроить перерывчик и заняться танцами. Сразу же все вскочили: стулья были расставлены вдоль стен, а стол с обильным угощением мы аккуратно перенесли в угол, где он меньше всего мешался. Давно уже молчавший магнитофон был вытащен и заправлен новой кассетой, больше годившейся для нового занятия: хозяин надолго окунулся ради этого в большую пёструю коробку, содержавшую весь его бесценный запас – судя по звучавшему раньше – включавший многие жанры и направления.

Я оказался в одной паре с соседкой, достаточно упитанной, но шустрой и ловкой: пока ещё все двигались раздельно, не сбившись в общую кучу, и можно было продолжить весёлую трепотню, необязательный разговор без продолжения и последствий, хотя не стоило забывать и про Алика, слишком уж много возомнившего о себе. Самый настоящий цирк разворачивался и набирал обороты прямо перед нами, заставляя вспомнить, к примеру, собачьи свадьбы или же события того же плана из жизни других представителей царства животных: в то время как красавица-блондинка томно двигала крупным красивым телом – прижавшись к груди, животу и коленям победителя – вокруг вертелись волчком сразу двое неудачливых конкурентов: не желавший мириться с поражением хозяин дома аж подпрыгивал и чуть ли не лез к ним в качестве третьего, совершенно ненужного и только мешающегося под ногами партнёра, что и демонстрировалось иногда красивой гармоничной парой: высокий гость пару раз подталкивал незадачливого претендента, и только быстрота удерживала того на ногах в опасной близости от очага возгорания: явно нешуточные страсти скрывались в поле, окружавшем их, и посторонний мог только погореть, так ничего и не добившись.

Но если хозяин дома и имел здесь какие-то права, то поведение Алика выглядело полной наглостью и бесстыдством: он тоже крутился рядом, под боком, бросая жгучие взгляды в сторону вожделенного недосягаемого приза, не проявлявшего никакого внимания или хотя бы интереса: она полностью растворялась в крепкой надёжной опоре, забыв и надоедливого хозяина, и всех мужчин, и даже мужа, переносившего спектакль уже почти спокойно и явно не впервые переживая подобное: он уже понимал бесполезность борьбы и смирился, и не знаю что удерживало его ещё здесь, где его ждали только позор и презрение.

Далеко не все принимали участие в развлечении: кроме мужа блондинки на месте остались и три старые побитые жизнью клуши: куда уж было им тягаться с молодостью и силой, да и кто составил бы им пару, поддержал компанию – слабым и безвольным – если все остальные были призваны на этот праздник жизни, оставив за бортом повседневное, которое в лице трёх покинутых женщин продолжало скалить зубы и угрожающе озираться в жалкой попытке остановить, уничтожить стремление к вседозволенности и свободе, которое было им больше недоступно. С болью в глазах им оставалось смотреть на резвящихся и дурачащихся: даже муж соседки – тихий и слегка пришибленный жизнью – легонько притопывал вместе с дочерью, не говоря об остальных, проявлявших куда больше активности: Света с кавалером почти не отставали от центральной пары праздника, да и мы с соседкой охотно поддерживали темп и напряжение, задаваемые оторвавшимися нарушителями морали и спокойствия.

Но недолго, видимо, могло сохраняться равновесие вокруг эпицентра и очага общих интересов: сначала я не понял смысла происходящего, и только чуть позже разглядел концовку: Алик и хозяин дома стояли друг против друга и – как петухи – готовы уже были устроить небольшую потасовку, причём неизвестно ещё было – кто сильнее и увереннее – Алик с молодостью и напором или хозяин – при молчаливой поддержке свидетелей и самих стен. Гребни надувались, противники разбрасывали лапами землю, готовясь к первому наскоку, они уже пробовали руки-крылья и злобно глядели друг другу в глаза, пытаясь напугать хоть таким способом – в то время как парочка продолжала безмятежное парение в доступной только им выси – и тут прорвало наконец сожительницу хозяина: вскочив с места она вцепилась имениннику в руку и одной своей массой заставила его изменить направление движения: она оттаскивала его подальше в угол, уговаривая и причитая, а он почему-то не возражал. Уже не так охотно двигались пары, расстроенные неблагополучием и тревогами, хозяин недовольно сопел в углу, а Алик тоже наконец осознал вину: он открыл дверь на террасу и покинул комнату, где было такое скопление тяжёлой нервной энергии.

“Ваш приятель – смелый человек. Но он напрасно так: всё равно ему здесь не светит.”–”А может: светит мне?”– Она откинулась и сощурила глаза, рассеянно разглядывая что-то у меня на груди, или забираясь чуть дальше – уже оценивая возможные перспективы: “а почему бы и нет, ну и что – что муж: он же рохля и тюфяк, да и почти ни на что не способен – где уж ему больше, а здесь всё будет шито-крыто: у него ведь жена, которой вовсе необязательно обо всём знать или догадываться, а мальчик ничего, вполне подходящий, как тот – два года назад: тогда ведь проскочила, и даже никаких намёков на подозрение: этому болвану одно теперь подавай – ящик с футболом – на всё же прочее давно уже не хватает – даже чтобы семью прилично содержать! – так что: может быть, может быть, может быть.”– Что-то подобное наверняка прокручивалось у неё в голове, отражаясь во взгляде и движениях крепкого упругого тела, и вполне возможно – всё зависело теперь от меня: от дальнейших слов и предложений, способных закрепить впечатление и довести дело до промежуточного результата – в виде обмена телефончиками. Уж потом-то наверняка всё пошло бы проще и нагляднее, и мне оставалось бы только собрать урожай – достаточно обильный и питательный – но, похоже, что-то в последний момент смутило и расстроило её: неожиданно она покачала головой и отстранилась, ясно показывая несогласие. Что-то не срослось, номер не удался, принеся одно сплошное разочарование, и я последовал примеру Алика: захватив большое сочное яблоко я вышел на террасу, где находился пропускной пункт в это царство разгула и веселья.